- Да о тебе весь мир уже все знает. Ты ведь ближайший пособник Свиностаса в делах развратных. Кого ни спроси, любой скажет, что первые распутники на свете темный властелин Свиностас и Гамал потаскун.

- Да, дураков на свете, что грязи, - вздохнул Гамал. - И у каждого при себе болтливый рот.

Он взглянул на ведьму и спросил:

- Не хочешь заняться зайцем?

- Опомнись! - строго потребовала та. - Ты желаешь принудить умирающую деву к работе по дому? Уж не ослышалась ли я?

- Не, точно не ослышалась.

- Черствый старый злодей! Где твое сострадание? Позови меня, когда заяц будет готов, а до того не тревожь. Не мешай наслаждаться последними часами юности и грустить по несостоявшемуся счастью.

С этими словами Риана вновь юркнула в свое меховое убежище. Гамал проворчал под нос пару ругательств, и стал стаскивать с ног меховые сапоги.

Эта пещера стала для них настоящим спасением. Когда несколько дней назад открытый наобум портал вышвырнул их в этот снежный ад, обоим показалось, что их минуты сочтены. Дело усугубилось тем, что выход из портала открылся на каменистом склоне горы. Гамалу повезло - выскочив из портала, он почти сразу же сумел зацепиться за торчащий из земли большой камень. А вот Риана оказалась менее ловкой. Она с визгом покатилась по склону по острым камням, пока не остановилась метрах в двухстах ниже. К тому моменту, когда Гамал спустился к ней, она даже не соизволила подняться. Лежала на камнях, разбросав руки и ноги, и горько плакала от боли.

- Перенеси нас в другое место! - потребовал алхимик.

- Не могу! - прокричала Риана.

- Как это - не можешь? У тебя что, кончились силы?

- Да!

- Как же так? На что ты их потратила?

- На то, чтобы не переломать себе все кости, старый дурак! - завопила Риана, корчась от боли. Пусть она и спасла себя с помощью остатков магии, но экстремальный спуск с горы не прошел для нее бесследно.

- Мы умрем! - рыдала ведьма, коченея на ледяном ветру. - Я не хочу умирать. Я еще так молода. Ты-то ладно, уже старый, некрасивый. Пожил свое, и будет. Но я не должна сгинуть здесь!

Гамал огляделся и приуныл. Потому что вкруг, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме снега, черных скал, да редких сосен у их подножия.

- Вставай! - приказал он рыдающей ведьме. - Надо идти.

- Куда? - закричал та. - Ты что, ослеп? Нам конец!

Но Гамал силой поднял Риану на ноги. Та повисла на нем, продолжая хныкать и трястись от холода.

- Сдохнуть всегда успеем, - сказал алхимик.

К тому моменту, как им посчастливилось обнаружить пещеру, оба промерзли до костей и едва держались на ногах. Точнее, держался Гамал. Риана висела на нем и непрерывно ныла о неизбежности их скорой кончины.

И вот с тех пор они обитали в обнаруженной пещере, выкинув наружу кости ее прежних обитателей. Гамал добывал дрова и охотился с найденным в пещере луком, таскал снег и растапливал его в каменном горшке. Он поддерживал огонь, готовил, чинил и сушил одежду, а так же мастерил стрелы и прочую необходимую для выживания мелочевку. В это время ведьма находилась на больничном - так она называла свою тотальную праздность. Все время она валялась на лежанке под ворохом найденных в пещере старых шкур и мехов, ела за троих и не предпринимала даже попытки ударить пальцем о палец.

- Костер почти потух, - укоризненно сказал Гамал, бросая в огонь новую порцию топлива. - Могла бы подкинуть дровишек.

- Я думала об этом, - прогудела ведьма из своего убежища. - Но решила не рисковать. Гайморит тебе не шутки.

Гамал присел перед заячьей тушей, лишний раз дивясь размеру добытого зверя. Если в этих северных краях такие зайцы, то каковы же здесь медведи и волки? Должно быть, размером с дракона. А драконы с целую скалу.

Вооружившись костяным ножом, старый алхимик взялся свежевать тушу. Он с горечью покосился на оставшийся запас стрел, который и запасом-то назвать язык не поворачивался. Две в колчане, еще три у стены на камне. Итого пять. Сегодня в ходе промысла он истратил штук восемь, и лишь одна поразила цель. Да и это попадание было счастливой случайностью. Гамал уже давно не брал в руки лука, да он никогда и не был искусным стрелком. К тому же найденный в пещере лук являлся примитивным и крайне убогим изделием. Возможно, местные как-то приспособились к нему, но у Гамала на это не было ни времени, ни желания.

- Надеюсь, ты не сожжешь мясо, как в прошлый раз, - сказала Риана, высунув из своего логова глаза и кончик носа. - Мало радости жевать горелую плоть. Ты уж постарайся, дедуля.

- Можешь сама приготовить, - подкинул идею Гамал. - Это вроде как женское дело.

- Сие есть не что иное, как оголтелый сексизм, - сообщила ведьма. - И крайняя бессердечность с твоей стороны. Как можно насильно ставить к плите смертельно больную девушку? Хочешь, чтобы я померла со сковородкой в руках и попала в Валгаллу для домохозяек?

- Вот если бы ты попыталась открыть портал, мы бы уже покинули эту снежную задницу! – грубее, чем планировал, бросил ей старик.

Риана испустила тяжкий вздох и заговорила таким тоном, словно втолковала нечто очевидное несмышленому ребенку:

- Пытаться нет смысла. Когда я смогу его открыть, я это пойму. Сейчас и пробовать не стоит. Да и какой там портал? Душа едва держится в моем юном теле.

- Думаю, она в тебе сидит достаточно прочно.

- Ничего ты не понимаешь в медицине. Как будет готов заяц, позови. А теперь не отвлекай меня от возлежания на смертном одре.

Гамал негодующе покачал головой. Риана не позволила себя осмотреть, но вряд ли дело было в ее девичьей скромности. Это чувство вообще не казалось присущим ведьме. Старик подозревал, что его спутница пострадала гораздо меньше, чем пыталась продемонстрировать. Да и ее простуда уже почти прошла. По крайней мере, она больше не сморкалась день и ночь с громким трубным звуком. И все же, раз она до сих пор не перенесла их отсюда, значит, действительно не могла.

- Интересно, что сейчас поделывает Стасик, - помыслил Гамал вслух.

- Соскучился по Свиностасу? - тут же вновь появившись из-под мехов, спросила Риана.

- Просто