- Знакомы будем, - заявила тетя, протягивая Мортусу свою ладонь, в три раза большую, чем у любого человека.

- Да, да, очень приятно.

Мортус едва коснулся огромной ладони и тут же отдернул руку. И очень вовремя. Чудовищные пальцы сомкнулись, как капкан, и не прояви он расторопность, смяли бы его лапку в лепешку.

- Ишь, проворный, - одобрительно прогудела Гангрена. - Правда, все одно мелковат. Перевелись нынче мужики.

- Тетя, разлука с мужем невыносима! - простонала Грыжа.

- Да поняла я, поняла. Что, и на ужин не задержитесь? У меня сегодня случайный прохожий с грибами и ореховым соусом.

- Некогда нам, - сказал Мортус, всем своим видом изображая искреннее сожаление. - Спешим очень.

- Спешим мы, тетя! - подтвердила Грыжа. - В другой раз угостимся. Мужа бы найти. Сердце не на месте. Боюсь, совратят его в краю далеком.

- Экая ты несмышленая, - удивилась Гангрена. - Мужа первым делом оскопить следовало. Оно первейшее средство от измен вероломных. Ну и ноги отрубить по колено - без них милок недалеко уползет.

- Я так и сделаю! - с жаром выпалила Грыжа. - Я отрублю ему все лишнее. Найти бы его для начала.

- Ладно, идем, - согласилась Гангрена. - Повезло вам, гости. У меня как раз человечек имеется. Он нам все и расскажет.

Они обогнули стоящую на холме избу. За ней открылось еще одно строение - большой бревенчатый сарай, от которого за версту разило страхом и болью. Перед входом высилась дубовая колода, огромная, как стол. В нее был воткнут исполинский топор. И колода, и топор, и земля вокруг потемнели от моря пролитой крови. У стены сарая Мортус заметил человеческие кости со следами зубов - кто-то обгладывал их и небрежно бросал в сторонку. Сопоставив следы на костях и огромные зубы тетушки, Мортус понял, что нужно как можно скорее уносить отсюда ноги. И ни в коем случае не оставаться на ужин. А уж тем более на ночь.

Гангрена толкнула дверь сарая и вошла внутрь. Гости последовали за ней.

Внутри было мрачно и зловонно. Несло дерьмом, потом и страхом. Прочная кованая решетка делила сарай на две половины. За решеткой сидел узник - молодой парень, бледный и заплаканный. Как только отворилась дверь, он дико закричал и забился в угол узилища.

- Пробил твой час, человек, - ласково сказала Гангрена, гремя связкой ключей. Она отперла дверь клетки и шагнула внутрь. Парень заорал громче, когда чудовищная баба подступила к нему.

- Не надо! - выл несчастный.

Он с дикой надеждой уставился на Мортуса и воззвал:

- Спасите меня! Я вас вознагражу!

Огромные руки тетушки схватили его и потащили наружу. Парень сопротивлялся, брыкал ногами, но все его потуги были бесполезны.

- Идем! - сказала Гангрена, выбравшись из клетки вместе с пленником.

Они обогнули сарай и оказались на тропинке, ведущей куда-то в лес. Пленник продолжал кричать и звать на помощь. Мортус и Грыжа следовали за тетушкой. Путь их продлился недолго, и закончился на небольшой полянке, окруженной темным деревянным частоколом. В ее центре на земле лежал огромный камень с плоской поверхностью. Перед ним в ряд выстроились три каменных идола, жутких до дрожи. Все они были покрыты слоем какой-то темной вязкой субстанции, и Мортус, приглядевшись, понял, что это толстый слой жертвенной крови, скопившийся за долгие годы религиозного служения.

- Подержите-ка голубчика, - попросила Гангрена, уронив пленника на камень.

Грыжа схватила юношу за ноги, Мортус за руки. Тот выгнулся дугой и самозабвенно орал. Он видел над собой жуткие морды окровавленных идолов, и крик сам рвался из его груди. Да что там, даже Мортуса, и того пробрало. В свое время он получил блестящее столичное образование и был подкован не только в военных науках, но и в вопросах богословия. Но никогда он не слышал о таких идолах и таких богах. Кто они? Из какой глубины темных веков дожил этот культ? В иной ситуации Мортус поостерегся бы взывать к непроверенным богам, но император не оставил ему выбора. Он сказал - найди Свиностаса любой ценой. Любой, значит, любой.

- У тебя ведь есть принадлежащая мужу вещь? – спросила тетушка Гангрена.

Грыжа быстро вытащила из сумки какую-то грязную желто-коричневую тряпку, вручила родственнице и пояснила:

- Портки возлюбленного.

Тетушка поднесла их к лицу и мощно втянула широкими ноздрями аромат ношеных штанов.

- Хорошо, хорошо, - одобрительно кивнула она. - Ну, приступим.

Мортус ждал, что Гангрена пустит в ход тесак, но просчитался. Та уронила ладони на голый живот пленника, вцепилась пальцами в кожу и рванула ее в стороны. Раздался жуткий треск и противное чавканье. Плоть паренька разверзлась, обнажив внутренности. Пленник дико орал. Из его рта вместе с криком хлестала рвота. С другой стороны жертвенной туши тоже били фонтаны и гейзеры.

- Посмотрим, - деловым тоном пробормотала тетушка, запуская правую руку во чрево жертвы.

Она подцепила его кишки и потащила наружу. Пленник взвыл в последний раз, захрипел, даваясь рвотой и кровью, содрогнулся и замер.

- Так, так, - бормотала Гангрена, перебирая гирлянду кишок. - Очень интересно.

Она уронила кишки, и голыми руками разломала грудную клетку жертвы. Затем начала поочередно извлекать оттуда органы, осматривать и бросать себе под ноги.

- Ну, что? - нетерпеливо спросила Грыжа.

- Обожди! - осадила ее тетушка. - Видишь, дитя, я над этим работаю.

Она взяла портки Андиса, и затолкала их в развороченную утробу жертвы. Подержала там немного, вытащила и развернула.

- Ага, ага, - задумчиво бормотала она, изучая пятна крови и испражнений на ткани штанов. - Ну, в целом картина ясна. Муж твой далеко, в чужом краю.

- Да это я и сама знаю, - перебила Грыжа. - Где он конкретно?

- Обожди, дитя, все скажу. Вижу подле него женщин.

- Нет! - воскликнула Грыжа, схватившись одной рукой за сердце, а другой за тесак. - Семейный очаг под угрозой!

- И еще какого-то заморыша безликого, - добавила Гангрена.

- Это, наверное, Свиностас, - догадался Мортус. - Так они вместе. Где они, тетушка?

- На юге. Точнее не скажу. Вижу деревья. Лес. Древний. А еще одна из женщин очень странная, со смешными такими остренькими ушками.

- Эльфийка! - выпалил Мортус. - На юге, значит? Ну, все ясно. Этот