Возникшую служебную бумагу убить нельзя. Лишь стоит ей обрести входящий номер, как начинает она свою совершенно особую жизнь. Втягивает в круг своего влияния все новых и новых людей, рождает новые бумаги. Те, в свою очередь, вызывают к жизни другие рапорты и донесения. А огромное скрипучее колесо канцелярской машины начинает вращаться, вызывая у десятков чиновников горделивое чувство исполненного долга. Запрос и поиск архива Доминико Трезини породил пухлые папки бумаг и затянулся на несколько лет. На престол уже взошла дочь царя Петра, императрица Елизавета, а дело все тянулось.

«В Кабинет Ея Императорского Величества

от архитектора Осипа Трезина.

Доношение

Понеже после покойного тестя моего, полковника фортификации и архитекта Андрея Трезина, взяты многие модели строениям Ея Императорского Величества церкви Святых апостолов Петра и Павла, Васильевского острову Коллегиям, разные проекты Императорскому маузолею и протчие к архитектору Михаилу Земцову, которые модели деланы были казенными людьми и встали в немалый кошт, а ныне после смерти оного Земцова уповательно, что оные модели без смотрения могут все напросто потратитца.

Того ради, Кабинету Ея Императорского Величества сим покорно представляя, не повелено ль будет оные все модели казенным строениям от жены его Земцова взять и положить в удобное место.

Октября 12 дня 1745 г.

Джузеппе Трезини».

Донесение подано через два года после смерти Михаила Земцова. Чем вызвана столь ревностная, но запоздалая забота о наследии тестя? Уж не корыстным ли желанием чем-либо попользоваться из толстой кипы чертежей и укрепить свое не очень прочное положение? Ведь Джузеппе Трезини особыми способностями не отличался.

Через несколько дней следует донесение Канцелярии от строений: «Вдова Земцова объявила, что после смерти оного мужа все чертежи взял у нее гезель Иван Сляднев, и слышала она, что брал их в Канцелярию от строений. И ныне у нее, Земцовой, никаких чертежей не имеетца».

Иван Сляднев — один из любимых учеников и помощников Земцова. Его правая рука. Когда Михаил Григорьевич уезжал из Санкт-Петербурга, то обязанности архитектора Главной полицмейстерской конторы исполнял Сляднев. В сентябре 1743 года, после смерти Земцова, он по праву стал наследником чертежей и учителя, и первого строителя города на Неве.

В ноябре 1745 года Канцелярия от строений вновь доносит: «Какие остались модели и проекты разным строениям и протчее ныне находятся в Канцелярии от строений в бережении… в магазинах под смотрением архитектурии гезеля Сляднева, коликое число и какие модели имеется реэстр…»

Далее следует сам реестр:

«Моделям, оставшимся после полковника и архитектора Андрея Трезина.

1. Церковь Святых апостолов Петра и Павла 1

2. Коллегиям шести выступам 6

Моделям, оставшимся после подполковника и архитектора Земцова

1. Церковь Святого Андрея, которой положено было строить на Васильевском острове 1

2. Мавзолеев с подлежащим к ним украшениям 5

3. Модель статуи Константина Великого 1

4. Куншт камора или Академия 1

5. Кашкады с надлежащим украшением 4

6. Модель дома каменного в два апартамента 1

7. Мельница пильная, а другая шлифовальная 2

8. Модель Преображенского дворца 1

9. Часть Симеоновского шпица 1

10. Купол 1

11. Бассейн с фонтаном и дельфинами 1

12. Турецкой бани модель 1

13. Аничковские триумфальные ворота 1

14. Модель грота 1

15. Модель колонны алебастровой 1

16. Часть модели Святого Симеона Богоприимца 1

17. Модель балюстрады 1

18. Дом Прасковьи Федоровны 1

Гезель Сляднев».

Прошло всего одиннадцать лет со дня смерти Доминико Трезини, а исчезли без следа и чертежи, и многочисленные обязательные модели. А ведь были. Существовали. Известно по документам. В 1718 году к Трезини были присланы три опытных столяра для делания модели Александро-Невского монастыря. Модель Петропавловской фортеции хранилась в особой избе на Московской стороне. В 1720 году архитектор поручает прапорщику Харазову изготовить модель Троицкого храма. В 1724 году, экзаменуя молодых Еропкина и Усова, зодчий велит им сделать модель Зимнего дома Петра Великого. Тогда же царь отписывает Трезини, чтобы, кроме модели Госпиталя, срочно нарисовал его чертеж.

Где же они, все эти модели? Куда подевались? Неужто разобрали молодые ученики, чтобы лучше постичь профессиональные секреты? А может, растащили окрестные ребятишки для игры и забавы? Но это уже никого не волновало. Канцелярская переписка завершилась реестром Сляднева. Безразличный ко всему писарь сшил все бумаги в одну стопку, пронумеровал их, расписался на последнем листе и спрятал на дальнюю полку. Дело прекратилось. Да и кого могли теперь заинтересовать мастеровито выполненные макеты устарелых зданий. В моде дворцы, возведенные Растрелли-младшим. Его имя звучит во всех гостиных. Он главный архитектор елизаветинского Петербурга.

Пройдет, правда, еще два десятилетия, и о его строениях с пренебрежением скажут: «Стиль барокк — гнусен». И справедливо подведет итог своей жизни в России сам престарелый Франческо Бартоломео Растрелли: «Архитектора здесь ценят только тогда, когда в нем нуждаются». Эти строки он напишет, когда ему исполнится шестьдесят четыре года. В этом возрасте умер Доминико Трезини.

Архитекторы других эпох, других поколений станут охотно ломать старые здания, чтобы возвести новые, по собственным замыслам и планам. Люди стремятся утвердить себя, прославить свое время. Им трудно думать о прошлом, когда все помыслы заняты желанием остаться в будущем. Вот почему до наших дней уцелело так мало творений Доминико Трезини…

Имя и дела первого петербургского архитектора вспомнили только через сто сорок лет после его смерти. Накануне празднования 175-летия со дня основания города…

Фамилия Трезини, или Эпилог

Все тессинцы считают себя одной семьей. Где появляется один, вскорости надо ждать следующего. Доминико Трезини открыл путь в Россию. За ним на протяжении полутора веков туда ехали другие. Но первым после Доминико прибыл его зять Карло Джузеппе Трезини.

Природа не наделила его талантом. Не был он и удачливым. Есть такие люди. Все, что получается у других легко и просто, у этих — обязательно тяжело и с неприятностями, оборачиваясь подчас бедой. Именно таким оказался Джузеппе Трезини.

Числился он сначала архитектором Коллегии иностранных дел. Положение твердое, а работа бросовая. Что-то отремонтировать, что-то переделать.

В 1736 году к приезду персидских послов Джузеппе готовит для них жилье на Московской стороне. Потом несколько лет хлопочет, чтобы получить причитающееся ему за это жалованье.

В 1740 году перестраивает на Васильевском острове дома Ю. Трубецкого, П. Мусина-Пушкина, В. Голицына и подворье Троице-Сергиева монастыря для прибывшего из Турции посольства. И снова пять лет обивает пороги, пишет прошения, рапорты в надежде обрести наконец заработанные деньги.

В 1743 году Елизавета Петровна назначает Джузеппе Трезини снова в помощники архитектора. На сей раз молодого и талантливого Андрея Квасова, которому поручено достроить Большой Царскосельский дворец. Но и здесь он не оправдывает надежд. 5 мая 1745 года Джузеппе заменили Саввой Чевакинским.

Правда, дважды этот Трезини попытался строить самостоятельно. Один раз жилой корпус для кадетов — с западной стороны бывшего дворца Меншикова, вдоль теперешней Съездовской линии. Длинное скучное здание, украшенное по фасаду пилястрами. Второй случай