Шрифт:
Закладка:
Вив остановилась на прилегающей улице и внимательно изучила все доступные в поле зрения машины. Та девочка с велосипедом была еще подростком, а значит, могла быть здесь – как и мужчина, который на нее охотился. Через минуту Вив решила выйти на улицу и хорошенько осмотреться. Он бы не оставил машину на парковке, скорее где-то по соседству. Так поступила бы она сама.
Спрятав руки в карманы пальто, Вив зашагала к школе. Никакого движения; выступление еще продолжалось. Но как только она вошла на школьную площадку, парадные двери распахнулись и на улицу начали выходить родители с детьми. Представление кончилось.
Где-то рядом взревел двигатель, и боковым зрением Вив увидела, как с парковки отъезжает автомобиль. Она развернулась и прищурилась. Модель была та же, что и у Хесса, но разглядеть лицо водителя с такого ракурса Вив не смогла. Когда машина начала удаляться, девушка шагнула вслед и попыталась прочитать номерные знаки, но успела заметить только девятку и семерку.
В номере машины Хесса были обе эти цифры.
Вив прокладывала путь сквозь толпу. Она вполне могла бы сойти за чью-то старшую сестру или даже за ученицу выпускного класса, поэтому никто не обращал на нее внимания. Преодолев встречный поток расходившихся по домам людей, она вошла в открытые двери школы. При входе на раскладном столике лежали программки только что завершившегося выступления. Вив взяла одну.
На лицевой стороне был полный список исполнявшихся в тот вечер песен. На оборотной – имена солисток хора средней школы Плэйнзвью. Всего пятнадцать девочек.
Сложив программку, она засунула ее в карман и прошла в глубину фойе мимо разбившихся на группки родителей и учителей. Школа была небольшой, и публика стремительно рассасывалась. Вдоль стены тоже стояли раскладные столики – на этот раз со всевозможными брошюрами: про футбольный клуб, научную ярмарку и всякое такое. На одном из них Вив заметила написанное от руки объявление: «Закажите выпускной альбом 82–83 гг. уже сейчас!» Рядом лежала копия альбома за предыдущий учебный год.
Спрятав ее под пальто, она подумала: «Ну до чего же все это просто!» – а затем присоединилась к общему потоку людей и двинулась на выход.
В центре Плэйнзвью все было уже закрыто, но магазин хозтоваров по-прежнему работал. Вив зашла внутрь, вспоминая отъехавшую машину. И совет, который дала ей Марни: «Будь готова себя защитить». А еще ту глупую рубрику в новостях, где давали советы подросткам: «Всегда говорите кому-нибудь, куда собираетесь. Не садитесь в машину к незнакомцам. По возможности носите при себе свисток или фонарик».
Она бродила по небольшому торговому залу, переходя от одной полки к другой. Свисток в «Вечерней заре» особо не помог бы, поскольку в округе на многие мили не было ни единой живой души. Если и засвистеть, то услышит тебя только ветер. Что касается фонарика… Вив представила, как направляет его в лицо торговому агенту. Штука тоже довольно бесполезная.
– Прошу прощения, мисс?
Она обернулась на голос и увидела в дальнем конце зала юношу лет восемнадцати. В красном фартуке и с прыщами на щеках. Он улыбался, дружелюбно и немного застенчиво:
– Мы уже закрываемся.
– Правда? – Вив огляделась по сторонам. – Я просто хотела…
– Может, вам что-нибудь подсказать?
– Может, – она улыбнулась ему в ответ. – Я тут подумываю, что мне, наверное, стоит носить при себе какую-нибудь защиту. А то я по ночам работаю.
– Боже, конечно. Только газовых баллончиков у нас нет. Вы не поверите, как часто люди их спрашивают.
– Понятно.
Раньше она никогда не задумывалась о том, как себя защитить. Смогла бы она кого-то ударить или пнуть ногой? В пригородном Гришэме эта мысль казалась ей абсурдной. Но теперь, глядя на темнеющие окна, Вив на полном серьезе пыталась представить свои действия в случае опасности.
«А если бы с тобой и правда что-то случилось – что тогда?» – говорила ее мать.
– Вы можете взять дубинку, – предложил консультант. – Такая подойдет, чтобы хорошенько кому-нибудь наподдать. Правда, она большая и тяжелая, каждый день с собой не поносишь.
Затем он направился к другой полке, и Вив последовала за ним.
– Знаете, что я думаю? На месте девушки, которой нужна защита, я бы взял вот это, – покопавшись на полке, юноша вручил ей чехол из толстой кожи.
Вив потянула за рукоять. Это оказался нож – не складной, а обычный, с деревянной ручкой и серебристым острием. Лезвие длиной около трех дюймов – таким, кажется, вполне можно разрезать стекло.
– Ничего себе, – удивилась Вив.
– Я и говорю, люди его часто спрашивают. Этот нож охотничий, но для ваших целей тоже подойдет. Достаточно компактный, чтобы носить в сумочке. Достаточно острый, чтобы вас восприняли всерьез. – Юноша вновь улыбнулся. – Его можно взять даже в парк на пробежку. Подойдет к вам какой-нибудь извращенец, начнет трясти хозяйством, а вы ему – бац! По крайней мере, я бы так и сделал, будь я девушкой.
Вив похлопала ресницами и снова улыбнулась. Юноша вспыхнул.
– Беру! – решительно заявила она.
Фелл, Нью-Йорк
Ноябрь 2017
Карли
В воздухе кружились тонкие снежные хлопья, сверкавшие своей белизной во мраке. Они порхали, будто светлячки, вокруг желто-голубой вывески мотеля, из-за чего та казалась почти красивой. Приближался День благодарения, и пару часов назад я получила письмо от Грэма с предложением провести праздник дома вместе с ним и его невестой.
Я представила этот неловкий ужин в их квартире, футбол, который наверняка будет идти по телевизору. С тех пор как умерла мама, это был уже второй День благодарения; наверное, нам с братом все-таки стоило провести его вместе и как-то поддержать друг друга. Но особенно теплых воспоминаний об этом празднике у нас не осталось. Мама всегда готовила для нас троих большой ужин, над которым трудилась в поте лица несколько дней подряд, хотя по большому счету это было совсем не главное. Под конец она так выматывалась, что даже и праздновать уже не хотела, а если мы с Грэмом предлагали ей помочь или просили так сильно не стараться, она воспринимала это в штыки и злилась.
Даже заболев, мама все равно готовила на День благодарения. Пока она не слегла, она пыталась убедить себя саму в том, что по-прежнему может делать все привычные дела. От нашей помощи отмахнулась, а пока нас не было
