Шрифт:
Закладка:
Или он намерен строить сыроварню?
Тоже как-то неправдоподобно. Лучше не гадать, а посмотреть, невольно ускоряя шаг, решил я и оказался совершенно прав.
Стройкой на этот раз руководила Зия. С уверенностью опытного полководца указывала гоблинам и кадетам как расставлять складную походную мебель, хранившуюся на чердаках Монтаеззи так долго, что я успел напрочь позабыть о ее существовании.
Поодаль несколько мастеров заканчивали устройство полевой кухни, и вот теперь было ясно, для чего сюда притащили жестяные трубы и связки жестяной черепицы. А еще котлы всех размеров, сковороды, жаровни и прочую кухонную утварь. Возле разделочных столов суетились кухарки, прибывшие полным составом и эта деталь согрела мне душу волной горячей благодарности.
Мои пожелания для моей жены всегда были законом. И я платил ей тем же.
– Еда уже готова? – спросил я на всякий случай, хотя догадывался что знаю ответ.
Не зря же некоторые мешки и корзины гоблины тащили по двое.
– Да, они приготовили дома, – ответила она, не заметив, что по привычке назвала Монтаеззи домом.
– Пусть подают, да не прислуживают, кадеты сами себе могут налить суп.
То ли мои подопечные так проголодались, то ли кухарки у нас слишком хороши, но обед парни смели, словно ураган.
Но настоящий шторм разразился в одной из кадетских спален после обеда. И в первую минуту я не понял, что происходит, просто стоял и смотрел, как из распахнувшейся створки окна вылетают на заросшую сорняками клумбу баулы, вещевые мешки и различное тряпье. От одежды до покрывал и подушек.
А за ними летел голос невидимого отсюда Шета, гневно кого-то ругавшего. Ему вторил такой-же возмущенный крик Ларика и тихие фразы Тала. Не слышалось только Миха и Фидди, но я уже начал осознавать, кто мог так разъярить старосту и попросил духов перенести меня к месту происшествия.
В комнате, где недавно было по-походному уютно, теперь властвовал разор. Еще необмятые перины небрежно перевернуты и покрыты некрасивыми пятнами и потеками бурого цвета, на свежем лаке паркета такие же лужицы и отпечатки следов. Впрочем, бурые следы рук и ног везде, на стенах и подоконниках, на столе и разномастных стульях.
А в одном из углов комнаты составлены ведра, наполненные этой самой жижей и смутно знакомым тряпьем. Хотя трудно опознать что-то в мокрых грязных тряпках.
– Что у вас произошло? – опередив меня, хмуро справился пришедший почти вместе со мной Дор.
– Фидди полы мыл, – так же хмуро доложил Мих.
Зачем? – Хотелось спросить мне, хотя и без вопросов ясно, причина была.
– Горшочек с вареньем он разбил, – тихо пояснил Тал, – вишневым. Матушка нам дала. Непонятно, зачем мыть полез, если не умеет. Мы бы сами убрали.
– Воды налил три ведра… – понемногу остывая, сердито буркнул Шет, – не мог сообразить, что она под перины потечет?
– Он хотел собрать… – огорченно пояснил Мих, – все свои шелковые штаны достал.
– А подумать, что шелком ничего не вытрешь, он не мог? – Сердито фыркнул Ларик.
– Откуда ему знать? – Миху явно не хотелось защищать Фидди, и новеньких перин было жаль. Но пойти против справедливости пастушок не мог.
– Сегодня, заканчивая урок, я сказал вам одну фразу… – веско произнес Дорик, и кадеты притихли. – Мих, можешь повторить?
– Могу, у меня память хорошая, ты сам сказал… – приемный сын на миг задумался, потом уверенно произнес: – Но в последнее время у очей появился еще один, очень надежный способ спастись самому или спасти других. Даже просто избежать неприятности. Достаточно попросить духов, нам они стараются не отказывать.
Мих смолк, подумал, и осторожно спросил:
– Дор, а что тут могут сделать духи?
– А давай их спросим? – Лукаво улыбнулся старший, – Древни, вы видели, как мучился тут Фидди? Можно ему чем-то помочь?
– Мы ждали, когда он попросит… – появившийся на плече Дора зеленый человечек выглядел как-то странно, я даже не сразу сообразил, в чем дело.
Оказывается, дух обзавелся шевелюрой и бровями. И еще призрачным одеянием, вроде туники. Видимо, сильно оскорбили прелестных малышей злые слова про слизней.
– Он исправится, – мягко пообещал Дорик, ласково поглаживая пушистую голову зеленого друга, – а пока сделайте, что сможете, для меня.
– Все можем… это же просто вода, – улыбнулся древень и исчез.
А по комнате пронесся энергичный ветерок, закрутился смерчем и исчез, оставив запах свежести и хрустящие чистотой вещи.
– Ух, как здорово! – Восхитился Мих, направляясь к перевернутой перине, – сейчас постелем, как было. А мы баулы сушить выбросили…
– Все уже тут, – весело успокоил его старший, и уже серьёзно заявил, – а стелить постели не спешите. У отца поменялись планы и поэтому сюда скоро принесут ваши кровати. На третьем этаже мастера уже сделали несколько спален. Сами решите, кто поселится там первым.
– А девушки поселятся на втором, – строго добавил я, – и ты, Мих, тоже. Твои комнаты будут рядом с покоями Дорика.
– Но Грег… – растерялся приемный сын, – это как-то неправильно… и им будет обидно…
Ах ты прелесть моя, хрустально чистый родник честности и справедливости! Вот ты и столкнулся с неразрешимой на первый взгляд задачкой, хотя и у нее есть правильный ответ.
– Мих, – не успел я и слова сказать, а возле приемного сына уже оказалась Зия. И когда только успела прибежать? – Это я так решила. Ведь несправедливо, что вся семья живет на втором этаже, а ты – на третьем. Зачем тебе спать в общей казарме, если рядом пустует твоя собственная комната? Я уже не говорю о том, что мы все надеемся видеть тебя почаще. И я, и малыши и Дор. Мы хотели бы помочь тебе выучить историю и языки, танцы и музыку. Да просто узнать твои вкусы и привычки, чтобы угадать с подарком к празднику.
– И не забывай, – добавил Дор, – скоро отец начнет давать отпуска… все пойдут проведывать родню. А твоя теперь живет рядом, и ты можешь поговорить с нами в любое время. Так ради чего от этого отказываться?
– И самое главное, Мих, – вздохнув, напомнил я, – ты учишься не на сыщика или воина. А дисциплина, хоть и важное качество нашего характера, но не основное, как у них. Мы чаще работаем в одиночку и должны уметь быстро находить необычные решения. А этому не научишься, если привыкнешь всюду ходить строем. А теперь зовите остальных, хватит им слушать под дверями, и бегите к морю, купаться.
За дверью раздался дружный топот, сначала прошуршал справа, чуть позже – слева, и все стихло.
Незаметно исчезли Ортензия и Дорик,
