старом культе Матери Воды, чтобы я уже не попал впросак.

— Непременно, — согласился доктор. — Здесь всем вам не помешало бы озаботиться проникновением в суть местных верований. — Тут доктор открыл своё давнее желание посетить Храм Надмирного Света и попенял Антону за его скрытность. То, что Антон скрыл от всех свой выбор местной жены. Доктор знал о том, что посторонние люди могут присутствовать на подобном ритуале. Они всего лишь должны заплатить жрецу и новобрачным в качестве подарка определённые деньги. Желающих обычно бывает мало. Только близкие люди. Сам доктор так и не решился затесаться в Храм Надмирного Света ради незнакомых людей, а уж ради Антона и его Голы был бы просто счастлив понести любые траты.

Сидящий чуть поодаль от них Венд, делал вид, что никак не может наесться, и чужие разговоры до него не касаются. Он ничего не спросил. Однако, Антону показалось, что он чутко ловил все подробности рассказа, и тот вызывал у него напряжённый интерес, непонятно к чему скрываемый. Антон замолчал, решая, не нарушил ли он некие табу, связанные с особенностями жизни землян на чужой планете. Может, он не имел права переступать порог местного Храма Надмирного Света, даже если и сблизился с инопланетянкой? Он направил смятённый вопросительный взгляд в сторону Венда и упёрся в его яркие, пристальные и абсолютно нечитаемые глаза. Как если бы это был филин, глядящий на него сверху вниз из своего тёмного дупла. Его обдало холодом и тайной. И хотя угрозы не было никакой, Антон вздрогнул, как и происходит с человеком, не подготовленным к такой вот встрече. Не то тебя в упор не замечают, не то долбанут твёрдым клювом за некое нарушение неизвестных законов неизведанной среды. Может, это было и таимое презрение, совместное с раздражением, что не дали насладиться ужином в тишине, навязав посторонние шумы, кои человек невольно для себя вынужден осмыслить. Словно прочитав мысленный сумбур Антона, Венд издал невнятный клёкот — смешок или покашливание? — Вкусно! Ваша рецептура, доктор, поражает изысканностью, — похвалил он ужин. — Наш повар без вашего творческого участия просто не способен создать подобную симфонию вкуса. И было бы ещё вкуснее, если бы имелась возможность полного погружения во вкусовой экстаз без навязанного прослушивания ежевечерних новостей.

— Какой экстаз может быть в еде? Вы же не крокодил и не лев, урчащий над растерзанной дичью. — Доктор, даже не обладай он тонкой наблюдательностью, не мог не заметить выплеска негатива со стороны Венда. — Ужинали бы, как вам и привычно, в вашем уединении. А тут у нас общая столовая, можно сказать, семейный очаг. Тут каждый со своим домашним откровением. — И всё же доктор свернул тему, поблагодарив Антона за ценные сведения. Они представляли для него интерес как для врача и психолога по совместительству. Подойдя к ним, Венд неожиданно протянул Антону тонкую пластину — ключ от нового жилья.

— Твоя келья мало подходит для семейной жизни, — сказал он, — будете жить в новом корпусе «ЗОНТа». Там холл, столовая-кухня, спальня, ну и вся обстановка, как и положено. — И не нуждаясь в его благодарности, ушёл.

— Он намного лучше, чем может показаться сразу, — сказал доктор, обрадованный за Антона. — Вот это подарок так подарок! Не ожидал от Венда столь своевременной щедрости. Думал, он сделает вид, что твои личные проблемы никому не важны, уж коли ты решил их себе приобрести. Теперь у тебя тут полноценная семья.

— А я считаю, что всё это маскарад! — пробурчал Олег. — Для Голубки его игра может стать трагедией.

— Не бурчи, — одёрнул Олега доктор.

— Можно подумать, что на Земле все брачные союзы бывают пожизненными, — возразил Антон.

— Пожизненным бывает лишь срок заключения за преступления, а любовь бывает или вечной, или её не бывает вообще, — ответил Олег.

— Многие люди любят не единожды, — включился в глупый спор Антон.

— Они не любят, а распутничают, — гнул свою линию Олег.

— Ты говоришь как моя мама, — сказал Антон.

— Выходит, у тебя святая мама.

— Олег! — строго встрял доктор, — Если завидуешь счастью друга, то завидуй молчком.

— Я заметил, что шефу не нравился наш разговор, — заметил Олег. — Вот было бы интересно узнать, какие видения посещали его самого во время такого же забавного ритуала бракосочетания, — Олег ухмыльнулся, — и как выглядел он сам в уморительном наряде местного жениха.

— Костюм был очень красив, как и платье невесты. И ничего смехотворного ни во мне, ни в Голубике не было, — Антон был задет грубостью Олега.

— Венд ни разу не был в Храме Надмирного Света, как и все прочие из наших. Антон первый у нас стал законным мужем местной девушки, — сказал доктор.

— Как же? — удивился Олег, — а я слышал…

— Едва успел тут оглядеться, а уже услышал о том, чего никогда не было! — доктор Франк вмиг превратился из благостного старикана в сурового и властного воспитателя младшего поколения. И удивительно, подобная перемена была ему к лицу! Он был убедителен точно так же, как только что, когда по-домашнему и ласково вёл свою застольную беседу всеобщего тут дедушки. — Вместо того, чтобы интересоваться подробностями сугубо личной жизни старших управленцев, займись собственным самообразованием и самодисциплиной. По-моему, тебе недостаёт ни первого, ни второго, да и мало ли чего ещё.

Олег опешил от его отповеди, но замолчал. И Антон тоже уяснил, тут не семейный очаг, оставленный где-то на Земле. Тут не позволено распускаться, нести чушь, как и ходить в мятых домашних штанах и уютных шлёпанцах, если ты пребываешь на виду у коллектива. И неважно, сколько рядом человек — трое или больше.

Нечто вроде пояснительной справки

У них в ГРОЗ были выдвинуты предположения, что основная метрополия — матка здешней цивилизации погибла в космическом катаклизме невыясненной пока что природы. Брошенная же колония постепенно скатилась в архаизацию в результате разрушительных, уже местных войн между властвующими элитами и военными кланами. «Чужедальняя страна», расположенная в водах единственного океана, обладала, как и развитыми технологиями, так и тою же степенью архаизации, что и Паралея. Власть местных олигархических кланов была сосредоточена буквально на кончике иглы, их местном телевидении — огромной телевышке, вещающей на их небольшую, в общем-то, страну, а сама игла покоилась в замшелой темени их сундука-цивилизации, заваленного по самую его крышку истлевающим старым хламом традиций и установлений, где благо мешалось с откровенным уже тленом.

За горами, преграждающими доступ к океаническому побережью с другой стороны континента, лежала зона убитых цивилизаций с проплешинами пустынь уже природных. Как утверждали властители Паралеи, все эти страны были уничтожены секретным оружием Чужедальней страны Архипелага. Того самого, что и