при таких случаехъ въсегда Бахусъ почитается, которой своіми листъеми засланяетъ очи хотящимъ пространо писати. Schiper Fon schip santus profetities. Отъ Города, іюля въ 21 д.»[294] Подпись Петра с ошибками на голландском языке: «Шкипер корабля „Святое пророчество“» — показывает, что он принял на себя звание шкипера этого корабля, лейтенантом был назначен боярин князь Б. А. Голицын, а капитаном — уроженец самого сухопутного государства в Европе Франц Лефорт, но фактически управлял кораблем в звании штурмана опытный моряк Ян Флам, совершивший уже 30 плаваний в Архангельск и знакомый со всеми бухтами в Белом море; он и привел корабль в Архангельск. На корабле еще в Амстердаме поднят был русский флаг — красный, синий, белый, представлявший собой вариацию голландского флага (красный, белый, синий), под которым он пришел. Своей радостью Петр не замедлил поделиться и с братом, царем Иваном Алексеевичем, и, хотя поздно вечером, но в тот же день, 21 июля, продиктовал к нему следующее письмо: «Превозлюбленной мой государь, батко и братец, царь Иоанн Алексеевичь! Здравствуй на многие лета со сажителницею своею, а моею государынею невестушкою и с рождением. По премногу возблагодарствовал твою к себе братцкую милость, что пожаловал чрез писмо мое о ведомости своего здоровья и всего нашего дому, о чем, яко о самом себе, вашего здоровья слышати желаю. Да вестно тебе чиню: сего июля 21 числа, что чрез волю мою велено кораблю быть, пришел 1, и, ежели благоволит Бог, возбравши поиду и тем же Богом и возвращением не умедлю. Потом же прошу милости яко у батки и брата: пожалуй, донеси тетке и матери моей, государыне царице Татияне Михайловне, и поклон отдай; такъже невеске и сестрам. Слава Богу, жив. За сим, здравствуй, мой государь батко и братец. Petrus. От Города, июля 21-го дня 3-го часа ночи (в двенадцатом часу ночи по нашему счету)»[295].

Слова этого письма «возбравши поиду», вероятно, намекают на предполагаемое морское путешествие на новом корабле. Однако фрегат, пробывший в пути из Голландии до Архангельска 5 недель и 4 дня, требовал некоторой починки, которая и продолжалась около недели, конечно, не без личного участия в ней царя. 24 июля праздновал свои именины лейтенант нового корабля князь Б. А. Голицын. 27-го Гордон заносит в дневник известие о том, что началась погрузка провианта на имеющие отплыть корабли. 28-го Петр был в компании англичан на берегу, а 29-го англичане угощали его на одном из их кораблей. 31-го вечером царь зашел к Гордону и передал ему составленные им и написанные на русском языке изъяснения к сигналам для руководства ими во время путешествия и просил перевести их на английский язык в четырех экземплярах для раздачи капитанам английских кораблей. 1 августа Петр со свитой был у обедни в Успенской церкви и слушал молебствие перед путешествием. После литургии был на обеде у преосвященного Афанасия. В тот же день, приготовляясь к экспедиции, Гордон перебрался на борт яхты «Святой Петр». 3-го, рано утром, к нему явился туда Петр и, заметив, что ветер благоприятен, приказал отбуксировать яхту к другим кораблям, что и было исполнено. Решено было выходить в море в таком порядке: впереди вице-адмирал И. И. Бутурлин на корабле «Апостол Павел», за ним четыре голландских корабля, возвращающиеся домой из Архангельска; в центре — адмирал князь Ф. Ю. Ромодановский на корабле «Святое пророчество», где находился и Петр; за ним четыре возвращающихся английских корабля и, наконец, контр-адмирал Гордон на яхте «Святой Петр». На царский корабль приезжал на своем шняке архиепископ Афанасий благословить царя перед путешествием и поднес ему приношение: хлеб, рыбу и иные припасы «про государский обиход». Однако, приготовившись к отплытию 3 августа, флот этот не мог двинуться вследствие безветрия. Участники экспедиции коротали время в увеселениях. 5 августа вся компания с царем на одном из островов двинского устья забавлялась игрой в кегли. Гордон в шутку обещал капитану Блоа, командиру одного из английских кораблей, назвать остров его именем с тем, чтобы он устроил для всей компании угощение. На другой день, 6 августа, опять ездили на остров играть в кегли. Капитан Блоа дал обещанную попойку. 7-го на том же острове угощали русских отплывавшие на кораблях англичане. Гомерическое пиршество длилось беспрерывно всю ночь на 8-е, целый день 8-го и еще ночь на 9-е число. 9-го на восходе солнца поднялся было благоприятный ветер; все поспешили опять на корабли, но скоро ветер спал, и пришлось опять стоять на месте. От 9-го сохранилось письмо Петра к царю Ивану Алексеевичу, ответное на письмо последнего, с поклонами тетке царевне Татьяне Михайловне, невестке, сестрам и домашним. 10 августа поднялся вновь небольшой ветер. Подняты были якори; корабли двинулись, но, пройдя всего 3 версты, должны были вновь остановиться в одном из рукавов двинского устья — Маймеце. 11-го задул противный ветер. На адмиральском корабле состоялся совет, на котором было положено, если на следующее утро ветер не переменится, вести корабли к устью Двины буксиром, т. е. при помощи лодок с гребцами. «После обеда, — записывает Гордон, — мы отправились на берег и забавлялись в обществе генерала Лефорта и англичан игрою в кегли, причем выпито было так много ликера, что стало очень весело. Наконец, 12-го подул попутный, хотя и слабый, ветер при туманной погоде». В 4 часа утра корабли снялись с якорей, около 10 часов утра прошли мимо Маркова острова, где находился стрелецкий караул для наблюдения за приходящими и отходящими судами, прошли мимо Крестовского острова, названного так по множеству крестов на устроенном там кладбище, затем в час дня миновали остров Мураву и в 2 часа дня, так как вода была мелкая, бросили якори невдалеке от песчаных отмелей Мудьюгского острова, на котором высилась деревянная башня (маяк?) и где во время навигации жили лоцманы и солдаты. Петр посетил яхту Гордона и поручил ему перевести на английский язык и отослать капитанам отставших кораблей какое-то распоряжение[296].

Весь день 13 августа пришлось простоять из-за противного ветра. 14-го, в 4 часа утра, направление ветра изменилось, и эскадра могла продолжать путь. Около 6 часов утра она вышла из Двинского устья и лавировала, ожидая отставшие английские корабли. Лоцманы были отпущены, и в 9 часов утра с адмиральского корабля дан был сигнал каждому занять свое место, и через час все суда после установленных салютов двинулись в открытое море в том порядке, который ранее был указан, держа курс на север. «Имея в виду с правой стороны высокий берег, — говорит Гордон, подробно, почти час за часом описывавший