Ее губы останавливаются где-то в районе моего живота, она высвобождает руку и берется за край шорт, смотрит мне в глаза, приподнимая брови.

Помогаю ей освободить меня от одежды, и ее рука возвращается туда, где я хотел бы видеть ее больше всего, а через секунду к руке присоединяются губы. Откидываю назад голову, шумно выдыхая. По телу бегут мурашки, пальцы на ногах поджимаются, перед глазами темнеет. Эта девушка… что она делает со мной?

Моя рука путается в волосах Блейк, смотрю прямо ей в глаза, пока она заставляет меня забыть собственное имя. В горле пересохло, не могу сказать ни слова. А сказать хочется много и эти желания противоречат друг другу. Хочу молить не останавливаться, или приказать прекратить.

Резко сажусь, притягиваю девушку к себе и целую без всякой нежности. Терпение летит к чертям. Понятие контроля забыто. Первобытные инстинкты, которые, как я раньше думал, совсем не свойственны таким существам, как я, берут надо мной верх. Я хочу, чтобы Блейк стала моей. Прямо сейчас.

Сдираю с нее шорты вместе с бельем, прижимаю Блейк спиной к прохладным простыням и нависаю сверху. Заглядываю ей в глаза, опасаясь, что мог напугать ее, но она улыбается и отводит одну ногу в сторону, без слов приглашая меня продолжить. Приникаю губами к груди, проскальзываю руками под спину, поднимаю девушку и усаживаю прямо на себя. Чувствую как внутри от живота к груди разрастается невероятное тепло. Моя. Теперь она моя.

Перехватываю сорвавшийся с губ стон, приникая к ним своими. Несколько секунд не двигаюсь, давая девушке привыкнуть. Блейк начинает нетерпеливо ерзать, и я снова укладываю ее на кровать, оставаясь перед ней на коленях. Глаза в глаза. Одновременно движемся навстречу друг другу. Тихие стоны срываются с ее губ. Двигаюсь чуть быстрее. Блейк прикрывает глаза и закусывает нижнюю губу. Мышцы моего живота подрагивают от напряжения. Эта девушка заставляет меня возбуждаться, когда я и так уже возбужден до предела.

На земле миллиарды женщин, но для меня Блейк самая сексуальная из всех.

Склоняюсь над ней и быстро целую в губы. Провожу ладонями по ее бедрам, обхватывая ягодицы, девушка подается вперед все быстрее, ее спина отрывается от кровати, и мне приходится удерживать ее на месте.

– Хоук, – хрипло шепчет она, – быстрее…

Блейк находит мою ладонь и переплетает наши пальцы, свободная рука скользит по ее груди, животу, а затем касается чувствительной точки там, где соединяются наши тела. Я чувствую, что долго не продержусь. Эта девушка действует как крепкий алкоголь, сначала ты относишься к нему с подозрением, потом чувствуешь горечь, но с каждым новым глотком не можешь оторваться, пьешь и пьешь, пока он с силой не ударит тебе в голову.

Блейк отнимает у меня свою руку и прикрывает рот тыльной стороной ладони, скрывая рваное дыхание и хриплые стоны, стискивает бедрами мою талию, и я чувствую, как ее мышцы сжимаются вокруг меня. Оргазм уносит ее, а я упираюсь локтями в матрас по бокам от ее головы и ускоряюсь, чтобы последовать за ней.

Сердце колотится о грудную клетку, мне трудно дышать, в глазах проясняется очень медленно. Поворачиваю голову, встречаясь взглядом с глазами цвета жженого сахара. Блейк гладит меня по щеке и улыбается. Трудно не улыбнуться в ответ.

– Ты тяжелый, – шепчет она.

Целую ее в висок и быстро поднимаюсь на ноги, протягиваю руку, помогая девушке встать с кровати, и веду ее в душ.

Чтобы побыть вдвоем у нас остается не так много времени. Но я подумаю об этом не сейчас.

Глава 24

Дилан приходит в себя только во второй половине дня. К тому времени мы с Блейк уже успеваем отдохнуть и устраиваемся на диване в гостиной, ожидая появления хотя бы одного из парней. Пэриш присоединяется к нам примерно за полчаса до Дилана. Он садится в кресло и лишь мельком смотрит на нас, сидящих рядом на диване и держащихся за руки, но никак не комментирует увиденное. Понятно, это же не Декс. В горле образуется комок, а кожа зудит от нетерпения. Хочется вскочить с дивана и начать действовать немедленно. Время проходит в гнетущей тишине, но ни один из нас даже не пытается нарушить ее разговорами.

Я по-прежнему не знаю, что сказать Пэришу. Но он выглядит скорее задумчивым, чем печальным, поэтому я не лезу.

Когда в дверях спальни появляется Дилан, мы дружно поворачиваем головы в его направлении. Взгляд Дилана насторожен, он выглядит усталым, ведь в отличие от всех нас, он не спал. Понимаю, что за все время так и не придумал, что сказать еще и ему. Мне жаль? Идиотизм. Ему не нужна моя жалость. Может извиниться? А что это изменит? Ничего. Декс внезапно не воскреснет, а к Дилану не вернется прежняя жизнь вместе с белыми крыльями и возможностью жить в самом прекрасном месте во Вселенной.

– Дилан? – робко зовет Блейк, первой нарушая тишину, и я ей за это благодарен. – Как ты себя чувствуешь?

Он переводит на нее взгляд и тяжело вздыхает, пожимая плечами.

– Знаете, на самом деле я не чувствую особых изменений. – он хлопает себя по карману брюк, извлекает из него привычную монетку, пару раз крутит между пальцами, а потом смотрит на нее так, будто впервые увидел. Без особого труда сминает металл пальцами и разжимает их, роняя сплющенный кусок того, что еще секунду назад было ему необходимо, на пол, словно так прощается с прошлым. Поднимает голову, смотрит на нас и продолжает. – Я вроде все тот же, но в глубине души знаю, что никогда не буду прежним.

Мне знакомо это чувство. Хочется сказать, что все наладится, но я не буду этого делать. Толку и от этих слов все равно не будет никакого. Блейк ерзает рядом со мной и чуть сильнее сжимает мои пальцы, стараясь внешне оставаться спокойной. Но я думаю, что душа ее в смятении. Как и у всех присутствующих в этой комнате.

– Я чертовски голоден, – впервые заговаривает Пэриш. – Может закажем еду?

Киваю, сразу же встаю, Блейк отпускает мою руку, и я направляюсь к телефону, чтобы сделать заказ. Дилан в это время садится на диван рядом с Блейк. Девушка выглядит слегка растерянной, с Дексом в последнее время они очень сдружились, а вот с Диланом, по-моему, за