от которой захотелось убежать, покинуть страну. Но я осталась стоять на месте, понимая, что сейчас разыгрывается сцена, в которой мне отдана роль одноразовой подружки Мейсона. И это ещё сильнее распаляло мою ненависть: к убийце, к этой ситуации, к суке, которая бесцеремонно висла на руке моего чемпиона. Я пристрелила бы её вместе с существом.

– Пойдёмте, я замёрзла, – театрально пожаловалась Алисия, вероятно, желая поскорее избавиться от угрозы в моём лице.

Но все остались стоять на месте. Потому что на месте осталось стоять оно. Существо никуда не торопилось и с непонятным интересом одаривало меня своим вниманием.

– Кажется, мы уже встречались, дорогая, – растягивая слова проговорил он, а меня потянуло блевать. – Напомни своё имя.

Рука Лотнера на моей талии окаменела. Распознать его жест мне не удалось, а разгадывать шарады не было времени.

– Эмили, – чётко выговорила я, связывая в тугой узел все свои эмоции. Почему-то, не смотря на все ужасы, которые я о нём узнала, я его не боялась. Только если отдалённо, на самых задворках, проигнорировав первую злость из-за мучительной беспомощности.

Эта тварь убила Эйдена, и трястись перед ним означало омрачить его память.

А может, всё дело было в присутствии Максвелла? Я знала, что он не позволит меня обидеть.

– Эмили, – существо просмаковало моё имя, а мне молниеносно захотелось вырвать его язык.

Насколько далеко я зашла бы в своей кровожадности, имея власть?

Неопровержимый ответ – до самого конца.

Я не оставила бы от него даже крохи воспоминания.

– Понимаю, Мейсон, молодость. Но не задерживайся, у нас сегодня планы, – существо отдало приказ и, не удостоив никого взглядом, направилось к дверям клуба. Вся охрана, уловив беззвучную команду, молча последовала за ним.

– Зайди внутрь, –  бросил Максвелл Алисии, стоило только последней мужской широкоплечей спине исчезнуть из вида. – Я переговорю с Мейсом и присоединюсь.

Сучке просьба не понравилась, и она упорно продолжала стоять на месте, кидая в мою сторону очень даже красноречивые взгляды. Возможно, она узнала меня по голосу и теперь пыталась своим крошечным мозгом решить непомерно длинное уравнение, в котором я являлась неизвестным иксом.

– Лис, – жёстче надавил Уайт, и от этого «Лис» у меня началась аритмия. – Зайди внутрь.

Алисия нехотя отлипла от чемпиона и, неторопливо процокав каблуками, скрылась за дверями клуба.

Резко шагнув в сторону, чтобы избавиться от руки Лотнера, которая уже своей ненормальностью прожгла дыру мне в куртке, я исподлобья уставилась на Максвелла.

Я целые сутки терзала себя предположениями, приводила аргументы в его пользу и ругала себя за длинный язык. А он, как ни в чём не бывало, приехал в клуб со своей бывшей и убийцей Эйдена. И чем дольше я смотрела в его затягивающие до дна глаза, тем быстрее разрасталось липкое чувство несправедливости. Оно облизывало кожу, вторгалось в сердце и устанавливало свой диктаторский режим.

Совесть не пьянеет. Да, Максвелл Уайт?

– Что за херня, Мейс? – грубо бросил чемпион другу, не сводя с меня ответного взгляда.

Лотнер открыл дверь машины, наглядно демонстрируя Стеф, как прямое доказательство причины нашего собрания.

– Алан решил устроить вечеринку. Твоя прилетела спасать. Ну просто грёбаные Чип и Дейл.

– Она в порядке?

– Нет, но будет.

– Думаешь, он что-то понял? – спросил Уайт, продолжая рыскать глазами по моему лицу. – Ты никогда не снимаешь девчонок на ночь.

– Надеюсь, что нет. Но советую тебе валить внутрь. Сегодня очень важная ночь и лучше не выпускать его из виду.

– Почему ты не позвонила мне? Я же говорил про Алана. – Максвелл наконец-то вспомнил, что я тоже обладаю способностью говорить, и, сократив между нами расстояние, требовательно встряхнул меня за плечи. – Эм!

Моё молчание его явно раздражало, но он не догадывался, что, собственно, в этом и заключался мой охренительно коварный план.

Крепко стиснув челюсти, чемпион приблизился… замер… принюхался.

Секундное замешательство впиталось в горькую радужку.

– Ты где была? – Уайт провёл носом вдоль моей скулы и, снова не получив ответа, раздражённо обшарил мои карманы. Я не сопротивлялась.

Достал ключи от машины и пачку сигарет. Открыл упаковку, подсчитал недостающее количество и, наградив меня хмурым взглядом, убрал её в задний карман своих джинсов.

Закончив с обыском, Максвелл туго обхватил пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза.

– Сколько ты выпила?

– Не твоё дело, – не в силах больше терпеть эту клоунаду, прошипела я.

– Я спросил: сколько ты выпила?

– А если много? – колкой ухмылкой выстрелила я. – То что? Опять трахнешь? Но уже неблагородно в мою узкую задницу?

Мейсон демонстративно откашлялся и скрылся в салоне авто. Максвеллу же было плевать на лишние уши. Иронично приподняв бровь, он просверлил меня насмешливо-злым взглядом.

– Не терпится?

– Вся горю. И покурила, чтобы наверняка.

– Какого хрена ты садишься выпившей за руль?

– Серьёзно? Хочешь поговорить о плохой мне, когда злодей здесь ты?

– Злодей, – безрадостно усмехнулся он. – Снова обвинения? Копов вызвала? Пусть задокументируют, как ты стонала, пока кончала. Прекрати нести это бред…

– Ты спал с ней? – перебив его, спросила я. – После нашего свидания на каньоне ты спал с ней?

Действие вина было поразительно интересным, и трезвый Уайт явно не успевал за потоком моих хаотичных мыслей.

– Нет.

Так уверенно… Но имелась проблема.

– Я тебе не верю…

Между нами сгустилась тишина. Плотная и отчаянно осязаемая.

– Эм…

– Почему ты перестал писать?

Никогда бы в здравом рассудке я не рискнула бы задать такие вопросы. В моей картине мира рухнули все преграды, размылись границы. И вряд ли чемпион понимал всю важность этого мгновения. Он не осознавал, насколько сильно я устала находиться за кормой его корабля.

– Эм, – мягко позвал Максвелл и ласково провёл подушечкой большого пальца мне по щеке. – Сядь, пожалуйста, в машину к Мейсону. Он отвезёт вас домой. Завтра я пригоню твою тачку, и мы поговорим.

«А если не было бы такой необходимости, ты вообще приехал бы?»

– Никаких завтра. Говори сейчас!

– Сейчас мне нужно идти. – Невозмутимый и очень болезненный ответ.

Я горько усмехнулась. Ну конечно. На первом месте у него были тайная миссия, бывшая-настоящая, убийца и многие другие. Я потерялась где-то в конце списка и не понимала, есть ли у меня хоть один шанс подняться в этом избранном рейтинге.

Мы смотрели друг другу в глаза, и чем дольше держался этот контакт, тем тяжелее становилось внутри. Я ощущала себя послушной собакой, терпеливо ждущей свежую кость. И это сравнение колотило по самолюбию, забивало длинные гвозди в женское достоинство. Уайт не договаривал, топтался по моей гордости, и мне вдруг ужасно захотелось избавиться от этого гадкого чувства.

Или ударить в ответ…

– Если ты сейчас