«Сей же преподобный и богоносный отец, чудотворец Кирилл Белый (происходил из дворянского рода Белых. – М. Г.), родился в граде Галиче, у родителей-христиан. Пятнадцати лет от роду, когда был он еще молод, мал возрастом, но уже совершен добродетелью, возлюбил он иноческий образ и ушел втайне от родителей своих из града Галича на реку Обнору; ибо слышал он от родителей своих, что там преподобным Корнилием был основан монастырь славный; обустраивали эту обитель преподобный и живущая в ней братия, имеющая в Боге духовную любовь, и смирение, и послушание преподобному Корнилию… Путь же отроку до той славной обители был неблизкий, 80 верст, и шел он радуясь и молясь Богу, наставляющему на путь, – не печалясь о родителях и о доме своем и не взяв ничего от богатств своих, – ни золота, ни серебра, ни одежд красивых, ни пищи, но только одно платье, которое носил. Шел он быстро, не оглядываясь по сторонам и не вспоминая о доброте отца своего и о любви матери своей» – так начинается житие преподобного Кирилла.

Исполняя слова святого Евангелиста Матфея – «кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня» (Мф. 10: 37, 38), – которых он, вполне возможно, еще не знал, пятнадцатилетий отрок встретил «сидящего у дороги старого инока, с седой бородой, благообразного и смиренного», который проводил его до обители святого Корнилия Комельского, а затем исчез. «И огляделся отрок по сторонам, и не нашел нигде старца, и понял блаженный отрок, что это было некое Божественное явление или ангел Божий говорил с ним», – читаем в житии Кирилла Новоезерского. Этот архетипический для русской духовной традиции эпизод, безусловно, содержит в себе отсылку к легендарной встрече отрока Варфоломея с загадочным схимником, который указует мальчику путь, а потом становится невидим.

Таким образом, Кирилл (его мирское имя нам, увы, неизвестно) получает таинственное подтверждение своему сокровенному помыслу постричься в монашество. И вновь перед нами предстает череда событий, которые можно определить, как «испытание помысла» (особенно подробно такое испытание описано в житии святого Иоасафа Каменского).

Преподобный Корнилий Комельский видит перед собой совсем юного мальчика и произносит речь назидательную и строгую:

– О, чадо, видишь ли, что место это исполнено скорбей, и все здесь может случиться? Ты же молод еще, как мне думается, не сможешь вынести скорби этого места.

– О, честной отец, провидец всего Бог привел меня к твоей святыне, когда я пожелал спасения, и потому все, что велишь мне, отче, сотворить, повеленное тобой все сотворю, но только спаси меня, – отвечает Кирилл с подобающим смирением.

Испытывая отрока, преподобный «прозорливыми очами» видит, что намерения его весьма серьезны, хоть он и совсем юн.

После некоторых раздумий Кирилл произносит:

– Благословен Бог, чадо, укрепивший тебя в этом желании. Отныне служи братии со всем терпением, вместе и с послушанием.

«Услышав об этом от игумена, божественный юноша снова поклонился ему до земли. И так принял монашеский постриг, вместе же с отъятием волос отложил и к низменному влекущие помышления, и нарекли имя ему Кирилл. Было же святому пятнадцать лет, когда принял он монашеский образ», – сказано в его житии.

Однако житейские коллизии складываются порой столь неожиданно и замысловато. Через семь лет после ухода Кирилла из дому его родители, уже считавшие его мертвым, узнали о том, что их сын находится в Корнилиевом монастыре в Комельском лесу. А ведь он и на самом деле умер для мира, приняв монашеский постриг, но они не знали этого до поры.

В 1508 году отец посетил своего сына, которому в то время было уже 27 лет. Их встречу игумен Пимен Новоезерский описал так: «Отец же, увидев сына своего в таком скорбном виде, ибо лицо его изменилось от многого труда и воздержания… припал к груди его, и расцеловались, и плакали горько, и едва смогли немного утешиться. Блаженный же Кирилл упал перед ногами отца своего, и целовал ноги его, и, получив прощение и благословение от родителей своих, сказал отцу своему: “Зачем, отец, хочешь видеть меня, чужого и нищего инока? Ибо ушел я от мира и всего, что есть в мире, а возлюбил Царство Небесное, вечное и бесстрастное, которого ждут все работающие Господу, отвергшиеся мира и всех похотей его; и не нужно нам вспоминать того, от чего освободились, ради Божией заповеди, чтобы не погубить вечный покой, привязавшись снова к временному”».

Эта встреча произвела на отца Кирилла столь сильное впечатление, что вскоре он сам принял монашеский постриг у преподобного Корнилиия с именем Варсонофий и подвизался в его обители вплоть до своей кончины, наступившей в 1511 году.

Мысль покинуть Комельский лес и отправиться странствовать по пустыне пришла Кириллу вскоре после смерти его родителя. К тому моменту, как сказано в его жизнеописании: «духовная зрелость (Кирилла. – М. Г.) была признана всей братией и, казалось, готовила ему высокую участь в монастыре. Но преподобный Кирилл, оградив себя кротостью и смирением, не имел на земле другой заботы, кроме заботы об угождении Богу. Движимый стремлением все к большему и большему совершенству, он задумал покинуть общежитие и поселиться в пустыне. Получив одобрение своего намерения от преподобного игумена, Кирилл помолился и вышел тайно из монастыря в одной рваной одежде».

В течение пяти лет он обошел земли от Поморья до Пскова, от Новгорода до Белозерья, «скитаясь в пустынях, горах и лесах, питаясь грибами, травой и сосновой корой, видя более зверей, чем людей, везде посещая святые места, – читаем в «Житии преподобного Кирилла Белого, Новоезерского». – Нигде он не заходил в мирские дома и не принимал подаяния, за исключением небольшого количества пищи… днем странствовал по улицам, а ночи проводил в молитве и пении псалмов… в храмы приходил к началу пения и с точностью исполнял церковные уставы… ходил в заплатанной одежде – “многошвенной ризе” – и босой, страдая от мороза, солнца, дождя, комаров и других насекомых, и изнурял себя постом и жаждою». Так Кирилл скрывал свою добродетель под видом юродства Христа ради, творя «некая, подобна глумлению и смеху».

Сказано у святого вангелиста Матфея – «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5:3). То есть, подвизаясь в миру, переходя из пустыни в пустыню, аскет, не имея никаких земных богатств, наследует лишь богатства духовные, о которых молитвенно просит безо всякой надежды их получить, то есть не «осуетившись в умствованиях своих» (Рим. 1:21), и которые получает промыслительно, как Божественный дар.

Известно, что преподобный Кирилл удостоился трех путеводных видений, о которых в его жизнеописании сказано так: «И