Может быть, это именно то, что мне нужно, чтобы окончательно оставить Антонио Ла Роза в прошлом.

Поскольку лифт не доезжает до крыши, единственный вариант — лестница. Я никогда не была здесь раньше и не знаю, чего ожидать.

Не обращая внимания на табличку с надписью "Посторонним вход воспрещен", я открываю тяжелую металлическую дверь. Когда я выхожу на крышу, то вижу какое-то оборудование, которое, как я предполагаю, является обогревателями или кондиционерами для здания, но никакой Авроры.

Здесь как-то жутковато. По крайней мере, в таких условиях — в темноте, поздно вечером, под пасмурным небом без лунного света. Вдоль края беспорядочно расставлены несколько фонарей оранжевого цвета, но они не излучают много света. Достаточно, чтобы понять, что ты приближаешься к краю, который, как выяснилось, представляет собой небольшой выступ высотой около метра.

Я оборачиваюсь, услышав позади себя шаги. Аврору трудно разобрать, потому что она одета во все черное, но это она.

— Я получила твою записку, — говорю я, чтобы начать разговор. Я хочу покончить с этим.

— Спасибо, что пришла.

Она отходит к дальнему краю крыши, и я следую за ней.

— Насчет Антонио…

Она поворачивается ко мне лицом. — Для меня это не было большим сюрпризом, София. Я видела, как ты пыхтела над ним в течение многих лет. Ты напоминала мне щенка с высунутым изо рта языком.

Я сузила глаза и решила проигнорировать ее оскорбление, чтобы покончить с этим. Она имеет полное право злиться на меня. — Этого не должно было случиться. Он сказал мне, что ваша помолвка была по расчету. Если бы я знала о…

Ее глаза расширились, и она прервала меня. — Извинения вряд ли компенсируют тот факт, что ты спала с мужчиной, с которым я помолвлена.

Мой подбородок упирается в грудь, и я смотрю вниз на крышу. — Ты права.

— Или тот факт, что при первой же возможности ты сбежала и попыталась настроить моего жениха против меня.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в лицо. — О чем ты говоришь?

— Да ладно. Думаешь, я не знаю, что ты пыталась убедить его в том, что я предательница?

— Привет, София.

Мужской голос, раздавшийся за моей спиной, испугал меня, и я обернулась. Мне требуется секунда, чтобы понять, кто это в темноте. — Конор. Что ты здесь делаешь?

— Аврора сообщила мне, что у нас небольшая проблема.

Он делает шаг ко мне.

Поскольку я нахожусь между ними, я инстинктивно отступаю назад. Единственная проблема в том, что это приведет меня к краю крыши, и в конце концов мне не хватит места.

Сердцебиение учащается, дыхание становится поверхностным. — Нет никаких проблем. Я рассказала Антонио и все. Я не планировала рассказывать кому-то еще.

Я мотаю головой то в одну, то в другую сторону, пытаясь уследить за ними обоими.

— Почему мы не уверены? — Конор снова делает шаг вперед, как и Аврора.

— Потому что мне все равно, кто отец ребенка Авроры. Между мной и Антонио все кончено! Между нами больше никогда ничего не будет!

Конор наморщил лоб и мотнул головой в сторону Авроры. — Ты с малышкой?

Аврора на секунду бросает на меня яростный взгляд, но затем, когда она снова смотрит на Конора, выражение ее лица меняется на невинное. — Я не хотела пока говорить тебе. Было еще рано.

— Но ты рассказала этому ублюдку? — Теперь он сосредоточен на ней. Он поворачивается и делает шаг прямо к ней.

Я медленно отодвигаюсь, стараясь не привлекать их внимания, чтобы успеть убежать.

— Я не планировала этого. Он нашел тест и загнал меня в угол. Я так и не сказала ему, кто отец.

— Я не могу поверить, что ты не сказала мне. Я думал, ты меня любишь.

Я смотрю одним глазом на них, а другим в ту сторону, куда я пытаюсь идти, сползая еще немного.

— Я люблю тебя. — Аврора подходит к нему и кладет руки ему на лицо. — Очень сильно. Именно поэтому мне пришлось прекратить отношения с тобой. Антонио был подозрителен и пытался выяснить, кто отец ребенка. Я защищала тебя. Я бы рассказала тебе, как только узнала, что с ребенком все было в порядке.

— Было? — Голос Конора ломается на полуслове.

Я сдвигаюсь вперед к двери на крышу, перекатываясь на ногах и стараясь производить как можно меньше шума.

— Я потеряла ребенка в прошлые выходные. Вот почему я всю неделю сидела в своей комнате. Я была так опустошена, — говорит она. — Я не знала, как тебе сказать.

Меня охватывает сочувствие, но я отгоняю его. Я не могу позволить себе сочувствовать этой женщине. Я понятия не имею, что она задумала на этот вечер, но знаю, что это ни в коем случае не на пользу мне.

Конор прижимает ее к своей груди.

— И снова София все портит. Не успела я сказать тебе, как мы потеряли ребенка.

Я остаюсь на месте и оглядываюсь на них через плечо.

Аврора отстраняется от Конора и смотрит туда, где был я. Она поворачивает голову и находит меня. — Она уходит!

В тусклом свете глаза Конора падают на меня, и он осторожно отводит Аврору в сторону.

Я разворачиваюсь и бегу к двери так быстро, как только могу, зная, что если я не добегу до нее, то не смогу покинуть эту крышу живой.

Я уже в двух шагах от двери, когда меня схватили сзади. Мое тело ударяется о землю, выбивая воздух из моих легких. Пока я лежу под Конором, задыхаясь и пытаясь восстановить дыхание, я думаю только о том, как я рада, что если мне суждено умереть сегодня, то я смогла испытать настоящую любовь с Антонио.

37

АНТОНИО

Резкий стук в дверь вскоре после одиннадцати заставил меня поспешить из ванной, чтобы надеть что-нибудь после душа. Стук раздается снова, когда я натягиваю штаны на ноги.

— Подожди! — Я натягиваю через голову рубашку, иду к двери и распахиваю ее.

Там стоит Томмазо с расширенными глазами, в руке у него напиток из кафе "Амброзия". — Ты должен попасть в кабинет ректора.

Мое лицо искажается. — Что?

— Твой отец хочет, чтобы ты ему позвонил. Я уже собирался возвращаться, когда он меня увидел. Сказал, чтобы я передал тебе.

— Черт.

Я бросаюсь в свою комнату, чтобы надеть туфли, затем выбегаю в коридор мимо Томмазо.

— Я пойду с тобой. Это может быть связано с моим отцом.

Я мог бы поспорить с ним, но какой в этом смысл? Он