— Здесь, здесь должно быть. — Она опустилась на четвереньки, лихорадочно проверяя карман за карманом: — Есть!

Вера отстегнула булавку на внутреннем кармане и достала оттуда открытку, слегка потрёпанную на уголках. На картинке, стоя на облаке, Богородица с Младенцем благословляли коленопреклоненное русское воинство.

— Слава Богу, открытка осталась! — Вера поднялась на колени и развернулась к Марфе Афиногеновне. — Матвей написал, что им на фронте раздавали открытки, и он взял две: одну себе, а другую мне, чтоб мы, глядя на них, думали друг о друге. И ещё Матвей написал, что не верит в Бога, но, когда мы сложим наши открытки вместе, он признает, что Бог есть.

Бали, 2019 год

С первыми тремя виллами в стиле хай-тек Анфиса справилась за три дня. Много стекла, чётких линий и кубических форм, в которых легко угадывался замысел архитектора стильно и лаконично вписать строение в окружающий ландшафт. Особых сложностей подобная работа не доставляла, потому что те, кому нравится современный дизайн, ориентированы на западные стандарты комфортной среды и не требуют ничего эксклюзивного.

— Завтра с утра поедем к основному объекту, — сообщила вечером словоохотливая Марина, приставленная агентством к ней в провожатые. — Там такое! — Марина закатила глаза к потолку. — Если сумеем втюхать недвижку какому-нибудь олигарху, то начальник обещал выписать премию. Наверное, и тебе тоже.

— Мне точно нет, у меня контракт, — сказала Анфиса, думая лишь о том, как поскорее избавиться от Марины, поговорить с Максимом и нырнуть в бирюзовую воду бассейна, чтобы тело хоть немного отдохнуло в блаженной невесомости тёплой воды. Одно дело — отдыхать на берегу океана с бокалом коктейля в руках или тянуть через соломинку охлаждённое кокосовое молоко, и совсем иное — работать под палящим солнцем, чувствуя на спине противную липкость пота.

Тяжёлый день искупался вечерней прохладой в номере и разговорами с Максимом. Теперь мысли о нем присутствовали в голове постоянно, как часть её жизни. И она знала, что Максим тоже думает о ней. А если двое сплетают свои мысли воедино, то становятся неразделимыми на любом расстоянии.

За время, проведённое вместе, Марина успела известить, что на Бали она уже три года и мечтает открыть своё агентство недвижимости или пивоварню. Инну она, как и Леонид, не признала, что, в принципе, уже не имело значения, потому что Максим успел узнать её адрес — оставалось только высвободить пару часов и сходить. И сразу заныло сердце: Максим… Как он там? У него такая опасная и нервная работа — ни поесть толком, ни передохнуть. Анфиса нахмурилась: вся надежда на Понтуса, чтоб присмотрел за хозяином до её возвращения.

По пути к новому объекту Марина беспрестанно болтала с кем-то по телефону и оглушительно сигналила каждой встречной машине. На узких участках дороги вдоль скал Анфиса несколько раз представляла, как машина летит в пропасть, и с облегчением вздохнула, когда Марина затормозила около арочных ворот с проржавевшей ажурной решёткой.

— Дальше пойдём пешком, дорога очень плохая.

По всему замечалось, что вокруг царит заброшенное королевство, где парк поддерживался кое-как, лишь бы не зарос окончательно. Если не срубать зелень, то в Индонезии джунгли поглотят постройки за считаные недели.

Тропа из жёлтой плитки привела к небольшому особняку в классическом колониальном стиле, напоминавшем о владычестве на острове голландских завоевателей. Четыре колонны по обеим сторонам крыльца поддерживали основание балкончика с красивыми витыми решётками. Большие окна с потрескавшимися рамами изо всех сил пытались напомнить о былой респектабельности и достатке хозяев.

— Не знаю, кому такая развалина приглянется? — затарахтела Марина. — Его проще снести и продать землю. Дом какая-то старая карга продаёт. И цену заломила несусветную, чуть не миллион долларов. Представляешь? На Бали — и миллион! То ли дело виллы, что мы вчера снимали: любо-дорого посмотреть. Как конфетки!

Не отвечая, Анфиса раздвинула огромные лопухи какого-то растения и увидела мраморную чашу фонтана в форме волнистой створки раковины.

Марина подошла и заглянула через плечо.

— Ужас как всё заброшено. Давай быстренько пощёлкай, и поедем обратно. У нас намечается грандиозная вечеринка! Я тебя приглашаю.

«Они тут все помешались на вечеринках, что ли?» — вскользь подумала Анфиса. Она села на край фонтана и выгребла оттуда горсть засохших цветков бугенвиллии. Порыв ветра снёс их с ладони, разметав по траве. Анфиса поднялась:

— Марина, ты поезжай, а я останусь на весь день. Скорее всего, и завтра сюда же приедем. Вечером заберёшь меня, причём чем позже, тем лучше, потому что работы много.

Время подходило к десяти часам утра, и солнце быстро поднималось в зенит, засвечивая стены дома непригодным для съёмки ярким светом. Над головой с оглушительной трескотнёй пролетела стайка мелких попугаев. Поперёк дорожки скользнула в кусты какая-то белёсая ящерица с круглыми бисеринками глаз.

Оставшись одна, Анфиса медленно пошла по каменистой дорожке вдоль дома. Под ногами хрустели обломанные ветки пальм и коричневый растительный мусор вперемешку с галькой. На полузакрытых жалюзи в окнах не хватало пластин. Но даже в жалком виде дом производил впечатление фамильного гнезда, и если его привести в порядок, то он превратится в жемчужину. В заброшенных домах время останавливается, и, чтобы уловить его дух, надо побыть с домом наедине.

На небольшом патио с истёртой плиткой стоял круглый чугунный столик и два стула.

Анфиса провела рукой по тёплому металлу на спинке стула и тут услышала тихое поскрипывание, словно кто-то мерно ходил взад-вперёд, не убыстряя движение. Звук доносился с обратной стороны дома, куда она ещё не заглядывала. Перешагнув через толстую лягушку, Анфиса повернула за угол.

* * *

Ветхая старуха в кресле-качалке походила на высохший ствол пальмы, искорёженный временем и изъеденный муравьями. На хрупких руках колокольцами болтались серебряные браслеты, тонкие ножки-прутики в чёрных башмачках едва доставали до земли. Анфиса подошла ближе, и старуха глянула на неё неожиданно зорким и ясным взглядом.

Анфиса постаралась представиться как можно приветливее:

— Добрый день. Меня зовут Анфиса, я фотограф. Меня наняли сделать снимки вашего чудесного дома.

Английский у неё был вполне беглый — спасибо тренеру, который выбил для команды учителя и лично следил, чтобы спортсмены не отлынивали от занятий. Прогулы и нерадивость строго карались чтением вслух «Робинзона Крузо» на языке оригинала. Почему именно «Робинзон», не знал никто. Подруга, которой английский давался особенно тяжело, уверяла, что Робинзон снится ей в образе тренера с огромной бородой и в юбочке из пальмовых листьев.

Видимо, старуха оказалась глухой, потому что не отреагировала на слова ни