Леонид докурил сигарету, затушил окурок, поднялся на ноги и подошёл к Анфисе.

— Ну как? Хороший из меня гид?

Она посмотрела на него непроницаемым взглядом с лёгкой ноткой сожаления, сути которого он не понял.

— Ты отличный гид, спасибо.

Вот так вот. Спасибо, и всё. Ни тебе восторженных восклицаний, ни слов о полёте души, ни восхищённых вздохов. Нет, определённо эта Анфиса очень непростая штучка, недостижимая и недосягаемая, но он обязательно её приручит, хотя бы из чувства охотничьего азарта.

Близ уездного города Успенска,

1915 год

В последнее время у Марфы Афиногеновны очень болели ноги: чем только ни лечила: и лопухи привязывала, и микстуры пила, и мазями натирала — ничего не помогало. Из-за больных ног она везде возила с собой удобный раскладной стул, но, когда отец Василий стал освящать крест на церковь, встала и оперлась на клюку. Сразу заныло в спине, скрутило болью под коленками. Она закусила губы: хорошо, что больно, и должно быть больно! Ради Христа и пострадать сладко.

— Марфа Афиногеновна, вы бы сели, — скороговоркой шепнул дьячок, — давайте пододвинем стульчик поближе, вы всё и увидите.

— Постою.

Вчера строители закончили монтировать барабан купола, а сегодня пришёл черёд святить и вздымать на верхотуру крест, покрытый сусальным золотом в несколько слоёв. Иконы заказывали на самом Афоне в Ватопедском монастыре, а надвратный образ Христа Спасителя привезли из Иерусалима. На постройку церкви Марфа не скупилась, авось её труды зачтутся на Небеси и Матюша вернётся с войны живой и невредимый.

Артель плотников удалось отыскать с трудом, потому что дельных мужиков забрала война, а шаромыжникам важную работу доверять не хотелось. Помогли уважительные отношения с артельщиками и посул оплаты за труды вдвое выше обыкновенного.

Пока шло строительство, Марфа Афиногеновна приезжала сюда почти каждый день, садилась на стульчик и смотрела, как камень за камнем, бревно за бревном растёт сруб церкви во славу Божию. Ей нравился запах стружки и свежего тёсаного дерева, нравилось смотреть, как споро и ловко мастера вставляли брёвна в пазы и закрепляли их огромными коваными скобками. Каждое бревно артельщики обрабатывали особым секретным составом, как пояснил старший мастер, чтоб не гнило, не горело.

Когда поднялись стены, плотники соорудили леса и стали выводить барабан и купол. Каркас барабана и купола делали из лиственницы, потому как с годами оная древесина становится крепче железа. Барабан и купол — работа тонкая, требующая точного расчёта и верной руки. Ну, а крест Марфа заказала в уездной литейной мастерской и попросила впаять в металл знак почётного гражданина города, дарованный батюшке Афиногену Порфирьевичу за заслуги перед обществом. Пусть и батюшкина частичка останется в храме на веки вечные.

Прислонённый к стене крест рассыпа л на траву золотистые отблески.

Отец Василий читал девяносто восьмой псалом: Господь воцарися, да гневаются людие: седяй на херувимех, да подвижется земля…

Марфа не вслушивалась в слова — смотрела, как качаются сосны под порывами ветра да облака летят, легко скользя по краю неба.

Решение построить церковь пришло вместе с первым военным письмом от Матюши, где он сообщал, что учится в школе прапорщиков и скоро отправится на фронт. Ту ночь Марфа вспоминала как самую страшную в жизни. Матюша, дорогой мальчик, честный, умный, верный, он не станет прятаться за чужие спины, а первым пойдёт под пули. Господи, защити! Спаси и сохрани! Если жива Лукерья, то пусть вымолит сына у смерти. Хорошо, что он успел жениться, ещё бы деток дождаться, тогда и помирать не страшно с думой, что беловодовская кровинушка не канет в песок.

Отец Василий окропил крест святой водой, и собравшиеся потянулись к кресту прикладываться. Народу из соседних деревень набралось порядочно, по большинству солдатки и девки, проводившие на фронт женихов. Последней в очередь встала иссохшая старуха в чёрном платке и огромных лаптях. Она кинула беглый взгляд в сторону Марфы и вдруг повалилась на колени, крепко стукнувшись лбом о землю, и взвыла, как по покойнику:

— Горе! Горе, скоро Рассеюшку ждёт горе! Ой, горе, горе, всех слёз не выплакать.

Её подняли под руки, отвели в сторону, но торжество было испорчено, словно бы горящую свечу накрыли медным гасильником[14].

Марфа подозвала управляющего и протянула ему пять рублей.

— Передайте старухе, пусть помолится за победу русского оружия, всё лучше, чем кликушничать.

— Подымай! — сложив руки рупором, отдал приказ старшина артельщиков, и верёвки туго натянулись в руках рабочих, вознося крест к куполу.

Бали, 2019 год

— Ты обязательно должна заглянуть в Убуд! Побывать на Бали и не увидеть Убуда — преступление! — Леонид взял её за руку и забыл отпустить.

Анфиса мягко высвободила ладонь из его пальцев и переступила с ноги на ногу. Хотелось вернуться в гостиницу и поскорее отправить Максиму несколько фотографий сегодняшнего утра. Да и позавтракать бы не мешало. Она покачала головой:

— Лёня, спасибо тебе за интересную экскурсию, но я приехала сюда работать, так что не уверена, удастся ли выкроить время. — Она взглянула на часы: — Через тридцать минут за мной приедет агент по недвижимости, и мы поедем на объекты. Это надолго.

Он горячо возразил:

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься! Тому, кого интересуют йога, эзотерические практики, просветление духа или веганство, — прямая дорога в Убуд. Концентрация йогов на квадратный метр зашкаливает! Пара часов езды, и ты попадаешь в особый мир покоя и радости. Можешь мне не верить, но это правда! А работа не волк — в лес не убежит. Нащёлкаешь фоток по-быстрому и освободишься.

— Если бы я щёлкала по-быстрому, то сидела бы дома без заказов.

Леонид немедленно сдал на попятную:

— Извини, я, наверное, сказал глупость.

Мысленно Анфиса отругала себя за резкий тон и примирительно сказала:

— Я постараюсь справиться пораньше. Но ничего не могу обещать. Качество снимка зависит от многих факторов, в том числе от погоды. Кроме того, если ты помнишь, я хочу успеть разыскать Инну.

Ей показалось, что в лице Леонида промелькнула напряжённость, которую он поторопился спрятать за широкой улыбкой:

— Кстати, ты ведь ещё не была на море!

— Некогда. Да и нельзя всё успеть за пару дней. Пока купаюсь в бассейне.

Она заторопилась войти внутрь отеля, махнув рукой на прощание:

— Пока. Увидимся. Ещё раз спасибо.

Близ уездного города Успенска,

1918 год