Кай эмоционально недоразвит.

Его пугает близость, и он никогда не будет принадлежать мне одной. У меня всего два пути: взять то, что он может мне дать, и довольствоваться этими жалкими крохами, или сойти с дороги, по которой мы движемся, чтобы начать новый путь – свой, без него, и надеяться на то, что однажды встречу кого-то, кто вызовет у меня столь же сильные чувства.

Буду ли я уважать себя после того, как соглашусь на его условия? После того, как стану одной из десятков девушек, что в разное время согревали его постель? Смогу ли отпустить его и жить дальше?

В любом случае, ничего другого он не сможет мне предложить, это просто не в его характере, не в его правилах. Глупо ожидать от Кая чего-то такого, о чем мечтает каждая девушка: заботы, романтики, преданности. Ему чужды все эти порывы. И эта правда ранит намного сильнее его грубых слов.

Мне никогда не быть для него единственной.

Так хочу ли я быть «одной из»? Так ли сильно я схожу с ума по Каю?

Иногда кажется, что нет. Но стоит увидеть его, и тело будто вязнет в болоте, а ноги не могут ступить и шагу. Один взгляд, одно прикосновение, один звук его голоса, и мое тело становится безвольным и покорным – готовым на все ради горсточки ласки и пары острых ударов словами-плетьми.

Проходит минут пятнадцать прежде, чем я слышу шаги в коридоре и встаю с кровати. Мое сердце грохочет. Я сцепляю дрожащие руки на животе. Дверь отворяется, и Кай входит в мою комнату.

– Можно? – Произносит он хрипло.

На его лице смесь вины, растерянности и опустошения.

– Обычно ты не спрашиваешь, просто заходишь. – Говорю я.

Парень закрывает дверь и застывает в нерешительности. Почесав шрам на брови, он хмурится.

– Где ты взяла эту коробку?

– В спальне родителей. – Взволнованно отвечаю я.

– Когда ты нашла ее? – Очевидно, эти слова даются ему с трудом.

– Я всегда знала, что она там. – Пожимаю плечами. – Если бы я понимала, что творится внутри тебя, то отдала бы гораздо раньше. Ты же… ты не говорил мне, Кай.

Его взгляд крадется по моему телу и останавливается на глазах.

– Я не знал. – Говорит он.

Волосы Кая взъерошены и торчат во все стороны, глаза блестят от подступающих слез. Таким мне его еще не доводилось видеть – беззащитным, потерянным, уязвимым. Но, надо признать, эта уязвимость делает его человечнее и придает невероятно сексуальный вид.

– О чем именно?

– О том, что Харри интересовался мной. – Надтреснуто произносит парень.

– Ты же его сын. – Спешу напомнить я.

– Если честно, я ничего не понимаю. – Вздыхает Кай. Его плечи бессильно опускаются. – У тебя всегда был отец, а у меня его не было. С этой мыслью я пришел в этот дом, из-за нее ненавидел тебя.

– Я никогда не была твоим врагом. – Шепчу я, делая шаг навстречу.

– Но тебе пришлось многое вытерпеть от меня. – Сокрушается он, хватаясь за голову в отчаянии. – Я… я… черт подери…

– Я отдала эту коробку не для того, чтобы ты просил прощения, Кай. Я просто хотела, чтобы ты знал. Чтобы не изводил себя. Должно быть, у Харри были свои мотивы: сложные, которые нам не понять. Но я не хочу, чтобы это сказывалось на наших с тобой… отношениях.

– До меня все никак не доходит. – Со смехом фыркает парень.

Между нами всего пара метров, но они как шаг в пропасть. По моей спине расползаются мурашки от мучительного желания сократить это расстояние.

– Что именно? – С трудом отдираю язык от неба после недолгой паузы.

– Что ты нашла во мне? – Изумляется он, разводя руками в стороны. – Чем я тебе так нравлюсь?

– А с чего ты взял, что нравишься мне? – Усмехаюсь я, оглядывая его с головы до ног.

Черт бы побрал Кая. Он всегда выглядит так, что от одного взгляда на него у меня вспыхивают щеки. Крепкие мышцы, уверенная походка, дикий блеск в глазах. Даже сейчас, без своей ленивой самодовольной ухмылки, этот парень притягателен как никогда.

– Ты сама говорила. – Его мягкий голос звучит взволнованно.

– Ах, да, точно. – Я не кокетничаю, я сейчас абсолютно серьезна. – Наверное, ты нравишься мне вопреки всему. Вопреки твоему несносному характеру, вспыльчивости, непримиримости, склонности к вспышкам агрессии.

Он делает шаг, и мне приходится обнять себя руками, чтобы не броситься в его объятия. Шутихи трескаются под моей одеждой от ощущения близости тела Кая.

– Это все про меня? – Деланно удивляется парень.

Его лицо затапливает чувством сожаления.

– О, это я только начала перечислять. – Говорю, позволяя себе улыбнуться.

– Дьявол. – Сокрушается Кай, нахмуриваясь.

– Он самый.

– И, несмотря на это, ты все же предлагала мне быть с тобой? – Решает все же уточнить он.

Мне было плевать. Мне и сейчас плевать на то, каким он пытается казаться, ведь я знаю, что у него внутри.

Сейчас Кай стоит передо мной, и в его взгляде отражаются все те чувства и эмоции, наличие которых он всегда так упорно отрицает. Я смотрю на него и вижу его настоящего. И мир за его спиной исчезает, становится неясным, невидимым. Мы больше не стоим посередине моей комнаты, мы не в доме моих родителей. Мы в другой реальности. Мы нигде. Нас просто нет.

– Я готова была рискнуть. – Признаюсь я.

– Мне никогда не разгадать тебя, Мариана.

Кай касается пальцами моего плеча, и по моей руке вниз, до кисти, бьет молнией.

– Тебе и не нужно. – Мой голос срывается на шепот. Мне все сильнее кажется, что я теряю себя, глядя на него. – Просто будь со мной.

– То есть, ты еще не передумала?.. – Спрашивает парень, ведя пальцами вверх по моей шее и касаясь подбородка.

– Нет. – Хрипло отвечаю я. И мускулы на моем лице напрягаются. – Но условия те же.

Кай кивает. Его большой палец очерчивает линию моего подбородка и касается губ. Парень неотрывно следит за моим ртом – так, будто борется с желанием поцеловать меня.

– Я хочу попробовать, – чуть не всхлипывает он.

– Думаешь, справишься? – Усмехаюсь я.

Наверное, неправильно самой тянуться к мужчине, когда он сомневается, играет с тобой и то притягивает, то отталкивает. Наверное, ошибкой будет идти в нападение, отыскивая бреши в его защите, пытаясь очаровать и завоевать, пленить его сердце, но когда дело касается Кая, мое тело работает лишь на инстинктах.

– Если ты будешь рядом. – Произносит Кай, заменяя все вопросительные знаки моих мучительных мыслей восклицательными. – Сейчас я