для сравнения у них все равно нет, а надо бы разжиться. Хотя он же не такой дурак, чтобы отпечатки на сейфе оставлять, а в квартире они могут быть, он в гости приходил. Надо искать мастера, изготовившего «Глаз». А заодно… точно! У Столярова есть сестра, вот у кого можно выяснить историю семейной реликвии. Есть шанс услышать правду. Заодно станет ясно, тот это «Глаз» или не тот.

Елена Дмитриевна Рубальская согласилась встретиться с Андреем неохотно, долго выспрашивала, что ему нужно, по какому вопросу, он увиливал, уговаривал и наконец уломал. Встретились они в кафе недалеко от ее офиса. На брата Рубальская была совсем не похожа, ну может, только глаза. Высокая, стройная, в элегантном пальто, с правильными чертами лица и чуть курносым носиком, что ее совсем не портило, для своих тридцати с хвостиком выглядела она хорошо и вполне благополучно.

— Это вы мне звонили? Слушаю вас, — усаживаясь за столик, сразу перешла к делу Рубальская. Прозвучало это резковато, вероятно, от нервов.

— Добрый день. Может, вы хотите что-нибудь заказать? — мягко предложил Андрей, чтобы расслабить свидетеля.

— Нет. Кто вы и что вам надо? — все так же жестко и решительно спросила женщина. Ее брат вел себя мягче и сдержаннее, этакий душка, усмехнулся про себя Андрей.

— Вот мои документы, — раскрывая перед ней удостоверение, проговорил капитан. — У меня к вам необычный вопрос. Мы сейчас ведем одно дело, о краже, и там всплыл некий «Глаз», — внимательно следя за собеседницей, рассказывал он.

— Что за глаз?

— Некая очень старинная вещь, золотая, знаете, такой объемный золотой глаз. — Рубальская смотрела без интереса, но постепенно в ее взгляде что-то переменилось.

— Объемный глаз?

— Да. Примерно вот такой, — слегка согнул ладонь Андрей.

— «Око»? — слегка дрожащим, недоверчивым голосом переспросила Рубальская.

— «Око»? — в свою очередь переспросил Андрей.

— У моего прадеда было золотое «Око», он привез его с раскопок в Египте, еще в начале прошлого века, потом его украли, — торопливо объяснила женщина. — Но это было давно. Неужели оно нашлось? Как вы узнали, что это наша вещь?

— Пока я еще не уверен, что она ваша.

— Вы думаете, я вас обманываю? Что я могла придумать такую историю?

— Нет, нет, дело не в этом, — поспешно возразил Андрей. — И вообще, существует определенная процедура установления владельца, нужны какие-то подтверждения, доказательства. Но сейчас не об этом. Я вообще не уверен, что это та самая вещь. Опишите мне, как выглядел «Глаз», точнее «Око», принадлежавшее вашему прадеду?

— Сама я его не видела, его украли до моего рождения, но я видела рисунки, у прадеда их было множество. Он был ученым историком, египтологом, и в его бумагах часто встречается рисунок этого глаза. Примерно такого размера, как вы показали, золотой, с белым эмалевым белком, или, может, это была не эмаль, а камень какой-то, карий, с черным зрачком. Очень древний. Прадед нашел его в гробнице Тутанхамона. Слышали о таком фараоне?

— Что-то такое слышал, — неуверенно ответил Андрей.

— Находка его гробницы стала величайшим археологическим открытием прошлого века! К нам в Россию даже приезжала выставка сокровищ гробницы из Британского музея. В Эрмитаже проходила, еще при Советском Союзе. Так вот, мой прадед был участником этой археологической экспедиции! — с гордостью проговорила Рубальская.

«Да, история появления “Глаза” в семействе Столяровых абсолютно ясна. Судя по всему, “Глаз” — их законная собственность, а вот откуда он у Щелоковых?» — задумался Андрей.

— Так вы нашли наше «Око»? Так называл его прадед. «Око фараона».

— Нет. Пока нет. Но напал на след. Кажется, его в очередной раз украли.

— У кого? А как вы вообще узнали обо мне, о нас? — сообразила спросить Рубальская.

— Елена Дмитриевна, я обязательно вам обо всем расскажу при нашей следующей встрече, обещаю. Но пока идет следствие, не имею права. И очень вас прошу, дайте мне слово, что никому не расскажете о нашем разговоре. Никому. Даже родственникам. Это очень важно, — глядя пристально в глаза Рубальской, попросил Андрей.

Лицо ее выражало глубокое сомнение в его честности.

— Вот моя визитка, вот номер моего личного мобильного телефона, да он у вас и так есть, я вам с него звонил. Даю честное слово офицера связаться с вами и все объяснить, к тому же вы нам еще понадобитесь в качестве свидетеля.

С неохотой, но все же Рубальская согласилась. Про братца ее Андрей умышленно не заговаривал.

А вот теперь стоило встретиться с матерью Щелокова.

И тут Андрею были не рады. Мать Щелокова Раиса Марковна на встречу согласилась очень неохотно. Она всячески отнекивалась, отговариваясь тем, что ей ничего не известно, что она плохо себя чувствует, давление, и вообще. Но встретиться с Андреем ей все же пришлось.

Полная, с крупными чертами лица, очень ухоженная, ярко накрашенная, с модным маникюром и массивными украшениями, она смотрелась этакой монументальной матроной преклонных лет.

— Проходите, — не очень любезно пригласила Андрея в комнату хозяйка. — Предупреждаю сразу, я плохо себя чувствую, так что прошу вас недолго. Знакомьтесь, это мой муж, Анатолий Борисович.

Невысокий, худощавый, с большими залысинами супруг был суетлив и услужлив.

— Очень, очень приятно. Раечка, может, чаю?

— Не надо ничего. Лучше выгуляй Артусю, пока мы беседуем, — кивнула на спящего в корзине бобика Раиса Марковна, и супруг покорно отправился одеваться.

— Пойдем, Артуся.

— Итак, я вас слушаю.

Андрей решил с ней не церемониться и перейти прямо к делу. К тому же, возможно, в отсутствие мужа Раиса Марковна будет откровенней.

— Откуда в вашей семьей украденный золотой глаз? Надеюсь, ваша невестка сообщила вам о краже.

— Да, Марина звонила, — величественно кивнула Раиса Марковна. — «Глаз» принадлежал семье мужа, это была их фамильная драгоценность.

— А откуда и когда она у них появилась?

— Понятия не имею. Кажется, ее купили, а может, сделали на заказ. Кажется, прадед покойного мужа.

— Не могли бы вы припомнить поточнее?

— Нет. Муж не любил говорить об этой вещи. Очень дорожил ею, как памятью, к тому же она много стоила, — с напором объясняла Раиса Марковна. — Никаких подробностей о «Глазе» мне не известно. К тому же перед смертью он завещал ее Павлику, все имущество мне, а «Глаз» Павлику. — В голосе Раисы Марковны прозвучала обида. — А вот теперь Марина все профукала! Такая дорогая вещь, можно сказать, бесценная, память предков! Должна была остаться мальчикам, и что вышло? Устроила проходной двор из квартиры после смерти Павлика, — дала волю чувствам матрона. — Я всегда хорошо относилась к невестке, можно сказать, любила, но такое легкомыслие!..

— А мне ваша невестка легкомысленной не показалась, — решил подлить масла в огонь Андрей.

— Ах, вот как? Да разве