на носках, сделала последний шаг назад перед тем, как развернуться.

«Зря ты так поступила».

– Вы пугаете меня еще больше!

Тупик.

И, ударившись затылком, она уперлась в стену. Люцилла это заметила. Парализующий ужас вновь прошелся по горлу Хелены. Найти в себе силы, чтобы взглянуть на Люциллу, она не могла.

Хелена отвернулась и уперлась глазами в вазу на пьедестале – похожие вещицы стояли по углам во всем доме.

– Пугаю? Я пугаю тебя, провидица?

Хелена все сильнее вжималась в стену.

«Вот бы сейчас провалиться сквозь нее, как в сегодняшнем сне!»

– Ты представить не можешь, насколько это глупо! Я есть часть тебя, провидица. – Люцилла звучным неспешным шагом стала приближаться к девушке. – Даже если ты перестанешь меня видеть…

Между ними не больше ярдов пяти.

– Ты никогда не выскоблишь меня из собственной плоти!

Теперь меньше трех.

– Даже когда ты растеряешь свою убедительность, а рядом никого не останется, вся эта история… – Женщина постучала ногтем рядом с артерией на своей шее. – Для тебя эта история не завершится без шрамов. Какая жалость, не правда ли? Считай это моей платой за минутную славу!

Женщина приблизилась к мадемуазель де Фредёр.

– Не подходите ко мне!

Удар коленом по пьедесталу, и ваза с грохотом разлетелась по полу. Хелена схватила один из осколков. Большой и, как ей показалось, наиболее острый. Вытянула его, защищаясь, вперед. Девушку все еще било дрожью, и оттого рука со слабостью прогибалась в локте.

– Да разве я делаю тебе что‑то дурное? Отчего столько страха? – Люцилла вновь рассмеялась. – Очень грубо наставлять острие на своего благодетеля! Без моей поддержки ты бы наверняка все еще сидела в ванной, заваленная картами!

Хелена не опустила осколок. Люцилла примирительно вздохнула.

– Что ж, сегодня ты успела меня неплохо развлечь, и я надеюсь на продолжение празднества. Будет грустно, если ты не успеешь насладиться банкетом и музыкой, не так ли? – Она помедлила. – Давай тогда покончим с этими играми – постоишь с закрытыми глазами минуту, и вся эта неразбериха закончится, договорились? Тебе нужно успокоиться, а я успею уйти за это время. Этой сделкой… я просто даю тебе шанс не наделать уморительных глупостей.

Хелена стиснула зубы. Мадам де Мартьер она не верила, но понимала, что повода отказаться у нее в общем‑то не было.

– Ладно, но у меня… У меня очень хороший слух! Если решите ко мне подкрасться, пока я не вижу, у вас ничего не выйдет!

– Поверь, милочка, я придумаю что‑то более забавное, нежели столь очевидный обман. – Женщина развернулась, тряхнув розами в своей прическе-рогах. Последнюю фразу она бросила уже со спины, удаляясь почти беззвучно. – Минута пошла, так что удачи, провидица.

Наконец дама скрылась за поворотом, коридор загудел тишиной. Лишь затем Хелена опустила осколок и расслабилась. С облегчением выдохнула и налегла на стену спиной. Зажмурилась и, дабы не сбиться, принялась отсчитывать секунды на пальцах:

«Двадцать шесть, двадцать семь…»

Постепенно спазм в напряженных плечах проходил, а пульс становился ровнее. Теперь приступ паники, случившийся пару минут назад, все больше казался беспочвенным. Хелена снова выдохнула и продолжила счет.

В стене зашуршало.

«У нас завелись мыши? Нужно будет поговорить с отцом. Тридцать один…»

Шорохи не прекращались, девушке становилось все неуютнее. Хелена невольно представила, как по ее ногам вот-вот пробегут крысы. Или даже змеи. Сердце вновь застучало чаще, для верности мадемуазель де Фредёр прикрыла глаза рукой.

«Почему минута идет так долго?! Тридцать девять, сорок…»

Раздался щелчок. Затем скрип. Хелена распахнула глаза, не убирая ладони с лица, и ощутила, как за ее спиной медленно исчезает стена.

* * *

В попытке удержать равновесие Хелена схватилась за раму. Все это время за ее спиной была дверь. Сотню раз она могла бы сбежать или докричаться до помощи. Достучаться, чтобы оказаться подальше от мадам де Мартьер.

Вдруг Хелена почувствовала, как одна из ладоней заныла – она случайно поранила кожу осколком.

– Я услышала шум. Что‑то случилось?

«Быть не может».

– Не подходите ко мне!

Глаза девушки распахнулись и сразу заболели от света. Перед ней вновь возникла Люцилла. Кажется, даже кровь потекла по руке Хелены быстрее. Страх перемежался с яростью. Женщина стояла напротив, выражение на ее смуглом лице не удавалось прочесть. Шторы на окнах были задернуты, комнату освещала лишь пара свечей.

– Ты опять за свое. Моя волшебная, тебе ведь известно, что я не желаю тебе зла и…

– Я сказала, чтобы вы стояли на месте!

Дама застыла, примирительно подняв к лицу руки. На этот раз мадемуазель де Фредёр сорвалась:

– Так, я играла по твоим правилам все это время. И если бы ты снова меня не обманула, я бы достояла эту чертову минуту! Ты хотела, чтобы было смешно, да? – Хелена обхватила себя за плечи. – Я просто хочу, чтобы это все закончилось! Разве я многого прошу? До этого дня я не понимала, чего хочу от жизни, и поэтому ни одна моя мечта так и не сбылась! Но теперь я просто хочу вернуть все, как было раньше! Да, я не ценила свою жизнь, и теперь это понимаю. Но тебе есть хоть какое‑то дело до меня?!

Руки девушки безжизненно повисли вдоль тела. Внутренний надрыв быстро стух, и она выцветшим голосом продолжила:

– Вся эта затея с гаданиями была с моей стороны большой глупостью, теперь это очевидно. Но думаю, что за последние несколько дней я уже расплатилась за то, что не подумала сразу. И так как я слушалась вас все это время, сейчас я выйду из комнаты и все закончится. Я выполнила свою часть уговора, ясно?

На душе вдруг стало пусто. Внезапно заныло сердце, где‑то в груди повеяло холодом. Теперь, когда прошли страх и истерия, на Хелену навалилась усталость. Отныне времени отдыхать будет до бесконечного много.

Ведь сегодня – последний день ее карнавала. Хелене не удавалось понять, что за эмоции обуревали ею. Ясным было лишь всепоглощающее чувство тоски. И осознание, что на стоящей рядом женщине она отыгрывалась все это время.

– Хотела бы вас спросить только об одном: мадам, как на деле вам все удавалось? Несколько раз вы и правда рассказывали мне во снах будущее.

– Можешь считать это странным подобием сомнамбулизма. Кто‑то блуждает по чужим комнатам, а я могу посетить чужой сон, но это лишь часть «дара». – Женщина устало вздохнула. – Я правда надеялась, что способна его тебе передать. Однако провидением не поделишься и не заразишь, будто оспой, – это бремя несут в одиночестве.

С минуту Хелена и Люцилла простояли в молчании.

– Прости, дорогая племянница,