будет не таким сильным.

Повелитель остановился, посмотрел на мальчика, свернул все разбросанные на полу оригами и убрал их в сумочку на плече. После чего, схватив зеленую и желтую конфеты, закинул их в рот. Несколько секунд пожевав, он пришел в нескрываемый восторг:

— Очень вкусно!

— У меня еще есть, — Лукас достал целую горсть конфет всех цветов радуги и перевалил их в руки гоблину. — Вы можете перебирать вкусы, как вам понравится.

Гоблин засыпал подарок мальчика в карман своих дырявых штанов и улыбнулся. Он тут же обнял Лукаса и принялся танцевать. В это время послышался голос Фарфора:

— Пссс… эй, парень, передай ему конверт!

Из-под разрушенного шатра торчала рука с бумагой. Лукас взял конверт и подошёл к танцующему гоблину.

— У меня для вас также письмо.

Гоблин остановился, нахмурился, но взял конверт и тут же радостно его вскрыл. Он бегло прочитал текст и уставился на Лукаса:

— Я не люблю считать и управлять, — опечалился Повелитель бумажных драконов.

— Меня мама тоже заставляет делать то, что не нравится.

— Мама, эх… мама, — еще больше опечалился гоблин.

— А у меня есть идея! — воскликнул Лукас и, приобняв гоблина, принялся что-то шептать ему на ухо.

Спустя десять минут они уже смеялись и улыбались, бодро обсуждая темы которые совсем не имели смысла. После этого гоблин достал из кармана цветной карандаш и начал писать под диктовку Лукаса в доставленном ему письме. После поставил на нем свою подпись. Далее провел языком по конверту и заклеил его. Когда Повелитель бумажных драконов закончил с письмом, то бросил его в то место, где прятался Фарфор.

— Береги Мумика, он хороший и придет на помощь, когда этого потребует твое сердце, — сказал на прощание Лукасу Повелитель бумажных драконов, находясь уже в вентиляционной трубе, и скрылся.

В этот же момент Фарфор вылез из своего укрытия:

— Как тебе это удалось?

— К любому существу или человеку нужен дружеский подход, так говорит мама, — отвечал Лукас, вертя в руках оригами дракона.

— Мне есть ещё чему поучиться. — радовался Фарфор. — Бомберлин не сразу строился.

Стряхнув пыль герои пошли обратно в замок.

Там их уже ожидал капитан Мурики, он был явно недоволен, ведь палуба была повреждена и бог знает как еще придется доставать из днища кристалл. Но была и хорошая новость, капитан не стал предъявлять претензии по этому делу и сказал:

— Я знал, что на моем корабле шастает полоумный гоблин с определенными магическими способностями, но я никак не мог предполагать, что именно вы, Фарфор, заставите его так нервничать.

— Это было частью одной моей сделки.

— Мы не будем выставлять вам претензию за поломку «Гаргантьюа», если вы согласитесь на следующие условия, — сказал техник Три. — Первое, вы отказываетесь от изумрудных кристаллов, что прошили палубу корабля.

— Это изумруды?

— Да, на ваше счастье, это изумруды.

— Вот так халява! — подивился Фарфор.

— Второе, вы будете осуществлять для нас контрабанду ваших ядрено-торфяных лепешек и, соответственно, преобразователей к ним.

— Это опасная затея, она может не только разорить меня, если Гоблинариум об этом узнает, но и изгнать из сообщества городов или даже упечь в тюрячку.

— Тогда мы будем вынуждены вас задержать до приезда нашего юриста, который составит протоколы, а также юристов и детективов из Бомберлина, так как они являются держателями договора на обслуживание судна.

— У меня нет на это времени.

— Тогда дайте слово, что мы договоримся, — сказал Три и продолжил. — Мы вас не заставляем везти все и сразу, сделаем это по-умному, через разрешение Гоблинариума, у нас есть связи.

— Если вопрос стоит так… то я согласен.

— Тогда прошу к столу.

Капитан распахнул двери, а за ними уже был накрыт стол. На нём располагались разные яства из рыбы и гохан. Лукас, естественно, с неудержимым рвением напал на еду и принялся жадно ее уничтожать. Капитан, конечно же, был возмущен таким поведением мальчика, но Фарфор сгладил углы:

— Дети, что с них взять⁈

— Это верно, тогда прошу удалиться со мной в кабинет, обсудим некоторые детали предстоящих переговоров и договоров.

— Согласен, надо обсудить сейчас пару моментов, ведь мы сможем раскачивать эту лодку сколь угодно.

Фарфор и капитан с другими заинтересованными покинули помещение, а мальчик продолжил уплетать угощения. Когда стемнело, торгаши покинули рынок и на палубе появились граждане города. Они целое утро и день трудились в тесных переборках «Гаргантьюа». Сейчас для них наступило единственное время суток, когда можно вдохнуть глоток свежего воздуха и насладиться яркой луной.

Другие рабочие забегали вокруг площадки, принимаясь вытаскивать лееры, флагштоки, тащить провода, в общем, подготавливать место к приему дерижомпеля.

Спустя час переговоров и после звонка Илисе, Фарфор вышел к Лукасу и приказал ему собираться, ведь они срочно должны были покинуть «Гаргантьюа». Как раз в это время огромный летательный аппарат — дерижомпель — показался из-за громады замка. Он незаметно подкрался сзади и завис над площадкой.

Глава 11

(Эпизод 21)

Крайний перелет

Рабочие при помощи лебёдок выставили дерижомпель ровно над платформой и чуть стравили газ из мешка. Четыре продолговатых шара присоединялись стальными канатами к корпусу деревянного корабля, а деревянные изваяния придавали летательному судну вид «дорого-богато» по сравнению с технологично-железным «Гаргантьюа».

Сэм Дерижомпель изобрел его после того, как подсмотрел летательный аппарат «Зефир», разработанный Квадракоптером, и поспешил запатентовать. Это было первое воздушное судно, созданное из корпуса простого корабля, к которому приделали промасленные тканевые шары, заполненные пердилием. Он мог свободно плавать по волнам, как и летать по воздуху.

Лукас и Фарфор заняли место в очереди по направлению к механическому трапу и гоблину с кассовым аппаратом.

— Все на кассу! — закричал билетёр.

Все бросились к нему, и Лукас с Фарфором не были исключением. И когда подошла их очередь, кассир произнес:

— Что желаете, господа?

— Два билета до фактории Фоса.

— Тридцать тысяч штэпселей, милейшие, и вас ждет номер люкс, с ванной, сладкими закусками, массажем и подогревом пола в ночном холодном небе.

Фарфор смекнул, что кассир предложил билеты первого класса, так как он выглядел солидно.

— Стоп! — перебил Фарфор кассира. — Нам бы билетики поэкономичнее.

— Тогда пятьсот штэпселей, — сухо произнес кассир.

— Видите ли, у нас затруднения со штэпселями, понимаете?

— О да, понимаю, очередной