и принялись проповедовать о местах, где нет насилия грамлинов и их порядка. Со временем побеги гроблинов и кремлинов настолько участились, что грамлины догадались о причинах их исчезновения и поймали Индэкса. Говорят, им помог его первый друг по имени Рура. Бедолагу Дэкса, как и его друга, предателя Руру, умертвили. Но другие братья из подземелий под покровом ночи вернулись на место казни, забрали прах Индэкса и отнесли в пещеру, надеясь, что монолит сможет что-то сделать.

Фарфор смахнул скупую слезу и продолжил:

— Сорок пять дней они выжидали в подземных городах, пока Индэкс не явился к ним. Он был именно в том обличии, в котором мы все его видим на статуях и при личной встрече.

— Какая печальная история!

— Гроблины из-за своих переживаний и в дань уважения Дэксу прокляли Рура и убрали букву «р» из названия своего рода, так и появились мы, гоблины. Прокляли его паломники, которые как раз и достали прах Индэкса и Рура, что впоследствии привело к странному характеру нашего божества.

— Это как?

— В нем слились две сущности: добро и зло. И ни один гоблин не сможет наверняка угадать, поможет ли ему Дэкс, если встретится, или сделает его жизнь невыносимой.

— Он исполняет желания?

— Можно и так сказать. Когда ты встречаешь Индэкса, тебе перепадает либо «халява» (к примеру, вода в пустыне, пару штэпселей, когда они нужны), либо «подстава» (например, вода в пустыне становится соленой, а все твои накопления сгорают, когда они так нужны, ну или на твоем пути появится человек).

Лукас на мгновенье нахмурился и опустил голову.

— Вот почему ты в канализации так ругался, Дэкс тебе послал меня в наказание?

— Нет, Лукас, он послал тебя, чтобы я осознал, что камень от монолита, инкрустированный в кольцо, мне уже не нужен.

— Правда?

— Правда! При всех наших трудностях мы находили внутренние силы, а не пользовались внешними.

Лукас обрадовался и улыбнулся.

— Ну ты сильно-то не обольщайся, камень мне помогал в начале моей карьеры. А то без него, что ни партия в карты, то хоть из города сбегай, что ни сделка, то облава, что ни изобретение, то хлам.

— Я не понимаю про кольцо, чем оно так важно?

— Тот самый золотой монолит, который создал нашего бога, он приносит удачу, как и камни, отколовшиеся от него. Если создание жадное по своей натуре, то камень будет приносить удачу только ему, а если он щедрый, то удача будет сопутствовать всем, кто рядом с хозяином. Например, Йёнэси, у него явно был камень. Я чувствовал его и пытался найти. Ведь все складывалось очень удачно, когда он был рядом, и, думаю, Йёнэси даже не понимает, какую драгоценную вещь возит в своей тележке.

— Теперь я понял. Не переживай, Фарфор, мы найдем твое кольцо. Сейчас же прибудем на место, купим билеты и найдем его в канализации.

— Оно мне больше не нужно, и я хочу попросить у тебя прощения за все, что наговорил и сделал. Извини меня, Лукас.

— Извинения приняты, мы сыты, нам тепло, и тут весело! — радостно ответил мальчик.

И тут Фарфора словно кувалдой ударили в грудь, сердце забилось чаще. Теперь он понял, что путал слабость Лукаса с воспитанностью и что он совсем не злой человек, каким мог бы быть. Его сердце начали терзать мысли: как он ранее мог планировать избавиться от мальчика, как мог пытаться лишить его жизни⁈

Фарфору стало плохо, он оперся руками об пол, Лукас увидел это и обнял гоблина. После объятий и слез сердце Фарфора успокоилось, ведь он дал обещание Дэксу доставить мальчика домой.

— Как ты попал сюда, Лукас? — спросил гоблин, утирая слезы платком.

— Ну, это было просто. В ту ночь я не мог уснуть, — смахнул он невидимую пыль с ботинок. — Увидел, что во дворе нашего дома приземлилось диковинное изобретение. Я пошел осмотреть его и залез внутрь. А он взял и взлетел, увозя меня в неизвестные дали.

— Это был «Зефир»?

— Да, и твои сыновья были там.

— Сложный был полет?

— Я чуть не умер. Сначала замерз, мне никогда так не было холодно, а потом уснул, и мне снился папа. Он звал меня к себе, но как бы я ни бежал, у меня не получалось его догнать.

— А что было потом?

— Я проснулся от невыносимой духоты, было очень жарко, и я стал задыхаться, после чего снова потерял сознание.

— А что дальше?

— Я проснулся, когда уже стало легче, жара ушла, а сверху пещеры, где мы летели, были огоньки. А еще мы останавливались около большой двери и пропускали огромный летающий корабль, а потом прилетели в Бомберлин.

— Это очень опасное путешествие, переход во Внутренний мир сопряжен с трудностями.

— Внутренний мир?

— Поднебесье — это все, что есть внутри барьера, а все, что за ним — это Внутренний мир, так мы его называем. Он не изучен.

— А тот мир, где я?

— Это запретное место — опасное место, с опасными людьми. Я надеюсь, когда я привезу тебя к маме, ты не будешь ей рассказывать, что произошло?

— Я не буду врать маме, она говорит, что ложь имеет короткие ноги, а папа произносит немного по-другому.

— И как же?

— Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Думаю, они тебе все равно не поверят.

— Я не могу обманывать маму, но могу, наверное, просто недоговорить.

— Мы подумаем, как сделать так, чтобы тебя не мучил этот совестливый вопрос. И еще кое-что, я прошу тебя, не проявляй свою магию, пока не вернёшься домой, это очень опасно.

— А если нам будет угрожать опасность?

— Даже если опасность, нам надо убедить совет, что ты не враждебен для Поднебесья.

— Хорошо, Фарфор, я не буду.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Так и летели герои через земли домов «Мехосимы». Болтали, ели, спали и узнавали друг о друге много нового, пока наконец не прибыли в факторию Фоса.

Глава 12

(Эпизод 22)

Совет дома «Бомбису»

Уже под вечер судно подошло к фактории Фоса. Илиса, бессменный лидер дома «Бомбису», наблюдала за его прибытием в квадропорт с балкона своего фамильного замка. Все необходимые распоряжения для встречи столь дорогих и ожидаемых гостей были отданы всем подчиненным без исключения.

Знаменитые бани