– Синьор, я не могу заключать брак с бессознательной невестой! Девица должна назвать свое имя, подтвердить клятвы и выразить согласие!

– Но я вам заплачу! – чуть не взвизгнул молодой Рокуэлл, теребя вычурный носовой платок.

– Это противоречит законам королевства! – священник посуровел и явно собрался уйти.

На секунду мне стало легче, но тут в беседу вмешался вкрадчивый голосок Примы:

– Что вы, святой отец! Ничего противозаконного! Эта девушка – невеста моего сына по воле его величества! Они так долго ждали этого момента, что, когда разрешение всё же дали, бедняжка упала в обморок! Но ведь приказ короля! Вы понимаете!

Сладкая патока ее слов лилась в уши, вызывая головную боль. Чтобы не заставлять священника делать выбор, я застонала. Он явно обрадовался:

– О, великолепно! Невеста пришла в себя! Оставлю вас на пять минут, чтобы вы могли подготовиться к церемонии!

С этими словами старик в белом балахоне куда-то ушел, а надо мной наклонилась Прима:

– Вот что, мерзкая ты дрянь! Сейчас этот добрый священник спросит тебя, согласна ли ты стать женой моего сына, и ты дашь согласие! А потом подтвердишь перед его величеством, что испортила вино из ревности! И поклянешься своей жизнью, что все исправишь к следующему году! Иначе…

Перед глазами мелькнул изрядных размеров мясницкий нож.

Наверное, меня слишком сильно стукнули по голове. А может, я вспомнила, как летела в ледяной канал, но блеск лезвия меня ничуть не испугал. Гораздо больше напугали горящие безумием глаза растрепанной Примы. В них одновременно плескались надежда, ужас и кровожадное желание прикончить меня на месте.

Спасло меня появление священника:

– Я вижу, невесте уже лучше, – бодро заявил он, – что ж, прошу к алтарю!

Синьора Рокуэлл с неженской силой вздернула меня вверх и пихнула вперед, не забывая прижимать к спине нож:

– Позвольте, святой отец, я поддержу невесту. Она еще плохо стоит на ногах! – сладеньким голоском заявила эта пугающая женщина и одним взглядом подстегнула своего сына.

Роналдо послушно встал рядом, и священник начал церемонию. Меня трясло в ознобе. Голова гудела, ноги подкашивались, но острый кончик клинка, проткнувший уже тонкое платье, не давал потерять сознание. На словах: «И пусть тот, кто знает препятствие для этого брака, скажет сейчас, или замолчит навечно!» – я все-таки пошатнулась, и тут же услышала:

– Я знаю!

Священник недоуменно поднял голову и уставился куда-то за мое плечо. Роналдо вздрогнул и ощутимо втянул голову в плечи. А вот Прима дернула меня в сторону и приставила нож горлу!

– Не подходите, синьор, незачем! – ласково сказала она и мило улыбнулась, словно предлагала герцогу чашку чая. – Сейчас святой отец завершит церемонию, и я лично притащу эту девку к его величеству! Это она испортила вино! Это она погубила шато! Пусть признается во всем! Пусть исправит все, что натворила!

Я боялась даже вздохнуть. Прима тяжело дышала у меня над ухом, и даже в ее дыхании мне слышалась поступь безумия!

Мне не померещилось – это действительно был Алистер ди Новайо. Усталый, даже какой-то изможденный. И напряженный, словно тетива лука. Герцог оценил нож в руках Примы, замершего в неловкой позе Роналдо, побелевшего от ужаса священника и негромко произнёс знакомым мне светским тоном:

– Синьора Прима Рокуэлл? Не ожидал вас здесь увидеть! Право слово, вы меня удивляете! Прекрасно выглядите! У вас такая модная шляпка!

Я ощутила, что безумица подтянулась и в то же время слегка расслабилась. Лёгкий тон, обсуждение моды и погоды вернули ее в привычную среду, и синьора снова расплылась в улыбке:

– Ах, синьор, в этом сезоне в столице носят такие забавные оборки! Называются «куриный хвост»! Взгляните только! Очень мило, не правда ли?

Между тем ди Новайо перешел на новости:

– Вы слышали, синьора, его величество вручил мне патент, дозволив вписать в него любое имя?

– Невероятная милость! – в голосе женщины слышался неприкрытый восторг. – Вы можете выбирать любую из самых прекрасных и знатных дам королевства!

– О да! – церемонно кивал Алистер, подбираясь все ближе. – Что вы скажете, если в этот патент… – тут он понизил голос, добиваясь нераздельного внимания синьоры, – я впишу ваше имя?

– Что? О, это такая честь, синьор! – рука Примы дрогнула, и я ощутила горячую струйку, сбежавшую по ледяной от ужаса коже.

– Да, взгляните синьора, – ди Новайо снял с пояса небольшой дорожный тубус, вынул и немного развернул свиток из великолепно отбеленного пергамента! – Вот печать короля! Вы поможете мне? В гербовые бумаги имя нужно вносить полностью, а я, боюсь, не знаю всех ваших имен…

С этими словами Алистер протянул синьоре перо, и она выпустила нож, чтобы взять его! В ту же секунду меня выдернули из ее объятий как репку из грядки, а синьору Рокуэлл окружили суровые мужчины в королевской гвардейской форме, которые незаметным для меня образом нарисовались в храме.

– Но… синьор, мое имя? – растеряно пробормотала Прима.

– Да, синьора, оно будет обязательно вписано в этот свиток, – подтвердил ди Новайо, крепко прижимая меня к себе. – И имя вашего сына тоже.

– Сына? Зачем? – заторможенно отозвалась дама, продолжая таращиться на гвардейцев.

– Видите ли, – герцог говорил размеренно, но я слышала, как бешено бьется его сердце, – это действительно королевский патент. Только он позволяет волей короля отправить в тюрьму того, кто вписан в его графы…

Роналдо забился в истерике, бессвязно выкрикивая обвинения в мой адрес, потом чуть не с кулаками накинулся на мать. Впрочем, гвардейцы быстро его скрутили и увели. А мы все стояли, крепко обнявшись с Алистером, и только когда вокруг стало тише, я осмелилась поднять голову и спросить:

– Как ты меня нашел? И зачем?

– Не поверишь, – глубоко вздохнул Алистер, – нашел каким-то чудом. А зачем… хочу вписать твое имя в патент.

– Ты… хочешь отправить меня в тюрьму? За что? – я попыталась отстраниться, но герцог не позволил.

– В другой патент. Тот, в котором король дозволил указать имя будущей герцогини ди Новайо!