на связях с белоэмигрантами. Другие не пойманы, однако высказываются весьма критически о начинаниях советской власти, тянут армию назад, к прежним порядкам. Пожалуй, и во всей стране возмечтают вернуть прежний уклад. Может, и неплохие люди, однако носители потенциально опасных убеждений. Вредных.

Решено организовать масштабное обучение будущих красных командиров. Пусть военспецы и научат, а после можно будет с облегчением отказаться от их услуг.

Вот такая пошла агитация среди большевиков. Если судить по тому, что говорилось на закрытых партсобраниях, то звали всех. Но скоро Николай убедился, что некоторым избранным делается особое приглашение, причём в форме, явно не предполагающей отказа. Лично ему парторг отдела в беседе с глазу на глаз после собрания задал вопрос с короткой подводкой:

— Жалко будет расставаться с тобой, Николай Иванович. Дельный ты человек. Но такие сейчас нужнее в Красной армии. Ты ж готов послужить трудовому народу?

— Готов, — для начала ответил Бродов.

Сказать ли сразу, что его забракует медкомиссия? Тем более теперь, когда он подцепил «острое нервное истощение»?

— Ты, Николай Иванович, головастый, образованный, — сказал парторг без прежнего напора, а со спокойной, деловитой искренностью, — готовься в Военную академию. Напишу тебе самую лучшую рекомендацию.

Николай откинулся на спинку стула, глаза мечтательно устремились сквозь стену. Академия! Три года сидеть за партой, не отвлекаясь ни на какие посторонние занятия. Не отдельные курсы лекций слушать, а получать систематическое образование. Вникать в совершенно новое для себя дело. Он не имел ни малейшего представления о военной науке. Это интриговало.

Плевать, что четвёртый десяток! Плевать, что сердце! Есть и тяжелораненые, и контуженые, и отравленные газами, что не бросают службы.

Сказать парторгу? Попросить у того протекции перед медиками? Пожалуй, всё-таки не стоит. Надо сначала попробовать пройти отбор самому. Если срежут, тогда надавить по партийной линии.

— Плохо, что у тебя совсем нет за плечами армейской службы, — посетовал парторг. — Знаю, по объективным, — махнул он рукой.

Осведомлённость Михаила Пантелеевича явилась для Николая неожиданностью, а вот дальнейшая информация — неприятной неожиданностью:

— Для поступления в академию требуется самое меньшее год службы.

Учёба в академии отодвинулась в туманную даль.

— Вот что, Бродов. Я говорил с товарищами военными. Сейчас направим тебя на краткие командирские курсы. В виде исключения, их зачтут. Как раз успеешь поступить в академию, не теряя года. РККА требуются не одни только рубаки. Ну что, готов?

— Спасибо за доверие! Оправдаю, — ответил Николай.

Тут его осенило:

— Михал Пантелеич, у вас большая семья. Забрали бы у меня кровать! Пригодится. Мне теперь — сами понимаете… Красному командиру не пристало нежиться на пружинах, так?

Отрывок из романа А. Кенича «Ясные звёзды»: Воля

— Господа! В настоящий момент здесь присутствуют только те, кто является членом ложи с момента её основания. С того дня прошло восемь лет. Приступив к делу, мы решили дружно и совместно, что оно стократ дороже болтовни. Вот и теперь мы собрались для решения дела, однако дела не вполне практического свойства. Для начала резюмирую то, что большинству из вас уже известно…

Никита Ильич ставил твёрдую цель при создании братства: тихость, секретность. Делать дело, лишнего внимания не привлекая. Времена уж переменились однажды. Тяжкая судьба Новикова тому пример. Могут перемениться и опять. Двор может стать ещё суровее к масонам…

Строение под руководством мастеров ложи между тем шло так ладно и споро, что слава о подрядчике Обознове плыла по волнам пересудов: мол, материалы и работа дороги, зато на совесть, и результат выше всех похвал, качество — комар носу не подточит. Не знали только одного в свете: что за спиной чудо-подрядчика стоит Мастер — производитель работ, знакомый многим, милый и тихий Анатолий Львович Пьянов. Среди посвящённых и другое обсуждалось. Вся Москва знала, кто умеет качественно выстроить здание по масонскому заказу: и тайную комнату устроить, и место для архива ложи оборудовать. Что же из того? Есть заказы — есть и умельцы. А про умельцев никто не слыхивал, чтоб те состояли в какой-либо организации.

Братьям из других лож не отказывали: отчего же не появиться в Москве ещё одному дому с магнетизмом, и ещё? Опять же, честный доход в пользу ложи.

Здания, построенные согласно собственным проектам ложи, всегда можно отличить, есть заветные особенности, но известны только московским мастерам из истинных вольных каменщиков. Задуманы эти особенности конструкции не для развлечения, а для соединения магнетических вибраций каждого здания в общий ансамбль. Тут наука, а не мистика. На взгляд же обычного масона, дома, принадлежащие Ложе истинных вольных каменщиков, довольно заурядны: символики нет, особых помещений даже опытному наблюдателю не приметить.

Болотин поначалу планировал вовсе отказаться от помещений для проведения обрядов, поскольку обряды полагал шутовством и ребяческими играми. Отношения между братьями от того станут только выше и чище, и только крепче будет их верность общему делу. Законы рыцарские, на которых основано любое масонское братство, просты, суровы и благородны, и ритуал должен быть им под стать. Строительство — вот единственный и подлинный мистический обряд, совершаемый истинными вольными каменщиками. Так тамплиеры некогда в торжественном благоговении возводили готические храмы.

Однако по обсуждении братья решили, что необходимо соорудить чёрную храмину для посвящения новичков. Никаких особых таинств, никакого театра. Просто посиди в полной темноте и подумай. Сутки-двое, а может, и поболее — на воде и хлебе, потеряв счёт времени. Посиди и подумай — о себе, о жизни, о том, зачем ты идёшь в вольные каменщики. Теперь подумай, узнав и общую философию братства, и главные положения устава.

Верно расчислил Болотин насчёт конспирации! Как в воду глядел! Первого августа двадцать второго года, как гром среди ясного неба, грянуло Высочайшее повеление: закрыть все тайные общества. Впрочем, отчего же с ясного неба? Вольнодумцы концентрировались в масонских ложах и едва не в открытую рассуждали о конституции, а то и о свержении монархии. Какому государю такое понравится? Все чохом и прихлопнули, включая верноподданнические. Спасибо — не последовало индивидуальных кар. Все ложи, что прежде действовали нескрытно, самораспустились как миленькие. Понятное дело, потом начали осторожно сползаться вновь, напустив на себя покров таинственности.

Никита Ильич с соратниками пережили много волнений и тревог, но — пережили без потерь. Разработали дополнительные правила конспирации для неукоснительного соблюдения. Собираться есть где: выстроены помещения со специальной акустикой: стоит закрыть двери поплотнее, и за пределы залы или кабинета звук не выйдет, хоть само помещение не скрыто, а находится у всех на виду. Хранить документацию есть где: устроены отличные тайники.

А вот переписка с материнской ложей