на Кристофера с выражением: «Я все знаю, но не могу говорить». Дэвид согласился с этим, или мне так показалось. И я совершил фатальную ошибку, сказав: «О, приятель, зрителям это понравится». Он ответил: «Это худшая причина в мире, чтобы так делать. К черту, мы не будем его снимать».

Стив: Это определенно похоже на Дэвида.

Кстати, как мы оказались в парке Харриман – это отдельная история.

– Стив

Майкл: Мы должны были снимать серию в заповеднике Саут-Маунтин в округе Эссекс. В разгар подготовки нам пришлось искать новую локацию. Причина, по которой нам пришлось в последний момент поменять место, – власти округа Эссекс запретили нам снимать там, потому что, по их мнению, мы обеспечиваем дурную славу американцам итальянского происхождения.

Стив: Я ненавижу такое – то же самое дерьмо, которое мы слышим постоянно. Один из этих подонков-чиновников, который запретил нам снимать, очень громко рассуждал о стереотипах. И знаете что? Его обвинили во взяточничестве и краже денег. Он очень настойчиво запрещал нам снимать там, потому что мы якобы создали итальянцам дурную славу, а сам этот кусок дерьма воровал деньги. Вот так.

Майкл: Вот так. Если ты против «Сопрано», то ты, скорее всего, нечист на руку. Вот и весь урок.

Как объяснил Терри, Стив Бушеми стал режиссером этой серии совершенно случайно. Это было одно из величайших совпадений во всем шоу. Он был невероятным режиссером, с которым очень приятно работать. Его внимательный взгляд, тонкие кинематографические способности и причудливый талант рассказчика идеально подошли для этой совершенно необычной одночасовой серии.

– Майкл

Майкл: Расскажите нам о том, как вы стали режиссером «Сопрано».

Стив Бушеми: Полагаю, Дэвид хотел, чтобы я стал режиссером в первом сезоне, но я был занят. И конечно, когда я наконец посмотрел первый сезон, мы с [директором по кастингу] Шейлой Джаффе звонили друг другу каждый понедельник и восторгались сериалом, мы просто говорили по часу о том, какой он замечательный. Но в то время я снимался в фильме, у меня были другие дела, и поэтому я был недоступен.

Майкл: К тому времени вы уже снимали на телевидении или только в кино?

Стив Бушеми: Я был режиссером одного эпизода сериала «Убойный отдел». И я был режиссером пары серий сериала «Тюрьма “OZ”». Именно тогда я впервые работал с Иди.

Майкл: А как вы оказались режиссером серии «Бесплодная сосна»?

Стив Бушеми: Это был величайший подарок судьбы. Тим Ван Паттен придумал основную линию сюжета. Потом, конечно, пришел Терри Уинтер и просто продолжил ее. Затем очередь дошла до меня, и я стал режиссером. Интересно, что именно Тим или некоторые другие режиссеры, например Джон Пэттерсон и Аллен Култер, которых я просто обожал, сделали бы с таким эпизодом. Я чувствовал, что мне невероятно повезло, ведь именно мне выпало снимать эту серию.

Майкл: Все режиссеры, которых вы упомянули, феноменальны. Единственное, в чем вы их превосходите, тут я буду очень честен, вы – лучший из всех, с кем мне как актеру приходилось иметь дело. Я уверен, что объяснение в том, что вы сами – потрясающий артист и глубоко понимаете процесс. Вы постоянно делали мне такие замечания и подавали идеи, как подойти к персонажу, о которых я даже не думал. К третьему сезону я снялся во множестве серий в роли этого парня: ты входишь в привычный ритм, в образ мышления героя, ты знаешь, что делать. Но вы смогли подтолкнуть меня и вдохновить на выбор, который я бы сам не сделал. Вы действительно знаете, как это сыграть.

Стив Бушеми: Хорошо. Спасибо.

Стив Ширрипа: Было очень весело, когда мы это снимали. Мы остановились в Вест-Пойнте, помните?

Майкл: Прекрасный отель располагался на территории Вест-Пойнта. Нужно было пройти через ворота.

Стив Ширрипа: Сирико не мог спать, потому что подушки оказались слишком жесткими. Он отправил ассистента по съемкам в Бруклин, в двух часах езды, чтобы тот привез подушки с его кровати.

Майкл: Эта история абсолютно правдива.

Стив Ширрипа: Потом мы поехали куда-то той ночью. Я был за рулем, со мной были ты, Майкл, Джим, еще кто-то. Мы пошли в бар.

Стив Бушеми: Да, там было много курсантов из Вест-Пойнта. Я веселился больше всех.

Майкл: Я лабал на акустической гитаре с группой, исполняя Free Bird. Инструмент был настолько дерьмовым, что у меня начали кровоточить пальцы, но я не переставал играть, и кровь стекала с моей руки.

Стив Ширрипа: Мы засиделись допоздна. Стив, ты пел с группой. Ты пел I Wanna Be Sedated[94]. Я сказал: «Мне пора идти, нужно рано вставать», и оставил там Майкла и Джима. Вы пошли домой, так как были режиссером. Следующее утро было отвратительным. Сирико не пошел с нами вечером, и он мучил нас.

Майкл: Он мучил нас, потому что мы все были с бодуна.

Стив Ширрипа: Да. Очень, очень похмельные.

Стив Бушеми: Стив, я хочу задать вопрос, потому что люди спрашивают меня об этом. Они слышали историю о сцене, где Тони идет к дому Джуниора, потому что тот собирается отправиться за парнями в лес, и тут входите вы, одетый как Элмер Фадд[95]. и Тони Сопрано начинает смеяться. Вы хотели удивить его. Не помните, что вы сделали такого, что заставило его так сильно хохотать?

Стив Ширрипа: Джим сказал мне, что видел костюм Элмера Фадда днем раньше, и заявил: «Ты должен меня рассмешить». Так что когда я пришел, то не сказал никому. Я появился с гигантским фаллоимитатором, пристегнутым к промежности! Большой резиновый член длиной в три фута. И Джим начал смеяться. Было видно, как Доминик тоже улыбается. Я подумал, что не стоит вас насчет этого спрашивать, потому что не знал, что вы ответите, да или нет. В семь утра мы сняли сцену. Вот над чем он смеется – над этим большим трехфутовым дилдо, похожим на багет.

Майкл: Откуда он взялся?

Стив Ширрипа: Я попросил у реквизитора кое-что, а потом осмотрел грузовик с бутафорией и увидел все эти висящие фаллоимитаторы.

Майкл: Они были в грузовике с реквизитом.

Стив Ширрипа: Всех форм и размеров. Я выбрал гигантский.

Майкл: Всегда наготове.

Стив Бушеми: Никогда не знаешь, когда он может понадобиться.

Майкл: Сейчас он находится в Музее телевидения и радио. В секции «Сопрано», вместе с костюмом Элмера Фадда Стива.

Стив Ширрипа: Забавно. Юмор в этой серии потрясающий.

Стив Бушеми: Да, но дело в том,