Председатель:

– Леди и джентльмены! Примите мои извинения за постоянный перенос этого заседания, но беда в том, что судьба никак не могла синхронизировать наши недомогания. Прошу занести в протокол: я – Эдвард Пенуоррен, специальный представитель Президента. Я полагаю, все вы знаете мистера Бамберли, и я обращаю ваше особое внимание на присутствие среди нас капитана Адвоусона… простите – майора Адвоусона, члена группы наблюдателей ООН, которая побывала в Ношри. Поздравляю вас с очередным воинским званием, майор! Слушаю вас, сенатор!

Сенатор Хоуэлл (от штата Колорадо, республиканец):

– Прошу занести в протокол: я возражаю против присутствия здесь этого иностранца. Я неоднократно повторял как публично, так и в личных разговорах, что это дело – исключительно внутреннего порядка, а потому ООН не имеет никакого права…

Адвоусон:

– Сенатор! Весь последний месяц я безуспешно пытался свалить из вашей страны. Она жутко смердит, в буквальном смысле этого слова! За всю мою жизнь меня никогда так не тошнило, так не мучали больное горло и диарея. И еще никогда меня не пытались взорвать!

Председатель:

– Джентльмены, прошу вас…

Хоуэлл:

– Разве эти слова не являются доказательством предвзятости этого человека в отношении всего, что происходит в нашей стране?

Адвоусон:

– Какая, к черту, предвзятость. Достаточно один раз посетить вашу страну, и станешь предвзятым на всю жизнь. Надеюсь, это у меня в первый и последний раз…

Председатель:

– Джентльмены! Прошу не выходить за рамки… Майор! Могу ли я напомнить вам, что вы здесь находитесь по приглашению? Что касается вас, сенатор, то позвольте обратить ваше внимание на то, что Президент одобрил данный состав комитета как наиболее соответствующий рассматриваемой ситуации. Спасибо за понимание. Итак! Поводом для нашего заседания стал доклад, который пока не был официально опубликован, но, как я подозреваю, будет в течение нескольких дней представлен членам делегации ООН. В нашем распоряжении неавторизованная – пока что – его копия. Что это за документ? Это секретный доклад Медицинского корпуса США о состоянии некоторых жителей деревни Сан-Паулу, которые выжили после известных событий. Простите, майор, вы что-то сказали?

Адвоусон:

– Только «ха-ха»!

Хоуэлл:

– Именно так этот иностранец представляет себе конструктивное сотредничество!

Адвоусон:

– Просто слухи об этом циркулируют достаточно давно.

Председатель:

– Вынужден вновь призвать вас к порядку и следованию процедуре! Спасибо! Так вот. Этот доклад… Его пафос сводится к тому, что выжившие в Сан-Паулу демонстрировали те же симптомы, что и пострадавшие в Ношри. И я обязан высказаться совершенно определенно. Доктор Дюваль достаточно давно исследовал в Париже образцы «нутрипона» из Ношри. Наше твердое убеждение состоит в следующем. Рвущиеся к власти в Гондурасе «Тупамарос» подготовили вещество сходной субстанции, способное дать соответствующий эффект, и сознательно скормили его своим беззащитным согражданам, чтобы дискредитировать ввод в страну армии США, несущей свободу и демократию этому несчастному народу. Что вы хотите сказать, майор?

Адвоусон:

– Не обращайте внимания, продолжайте!

Председатель:

– В подтверждение этого предположения позвольте обратить ваше внимание на следующее обстоятельство. Если (я повторяю – если) корнем всех этих проблем является «нутрипон», симптомы поражения им психики несчастных жителей Сан-Паулу были бы зарегистрированы достаточно давно, вероятнее всего, в январе, когда шли розыски доктора Уильямса и Леонарда Росса. Однако, первые признаки психического расстройства Медицинским корпусом были выявлены у местных жителей лишь в марте, причем в столь незначительных количествах, что ни малейших подозрений об участии «Тупамарос» в этом преступлении даже не возникло. И только к апрелю положение стало настолько угрожающим, что возникла необходимость в тщательном психиатрическом исследовании, проведении анализа сыворотки крови и так далее. Простите, я не эксперт, я лишь цитирую доклад. Вы хотите что-то сказать, мистер Бамберли?

Бамберли:

– Сан-Паулу было первым местом, куда нас попросили послать «нутрипон». Организация «Спасем Землю» сделала нам заказ еще до Рождества, и, чтобы его выполнить, нам пришлось организовать сверхурочную работу. Я ни разу не слышал от местных представителей этой организации, что с «нутрипоном» возникают какие-то проблемы.

Председатель:

– Боюсь, и не услышите. Их агентом на месте был мистер Росс, а он умер. Слушаю вас, майор!

Адвоусон:

– Могу я спросить мистера Бамберли, на какое количество людей был рассчитан контракт? То есть сколько человек должны были кормить его продуктом и как долго?

Бамберли:

– У меня есть такие данные… Вот. Сто взрослых и восемьдесят детей изначально должны были получать «нутрипон» в течение двух дней, чтобы ослабить эффект недоедания.

Адвоусон:

– Даже пара фунтов на человека – это не такие уж и большие объемы.

Бамберли:

– Мы ведь закрывались на праздники. И то, что мы послали, – это остатки от предыдущего контракта. Всего пара сотен фунтов для деревни, более, чем другие, пострадавшей от голода. Зато после Нового года мы послали много. Тонны продукта! И насчет этой партии жалоб не было!

Адвоусон:

– Могу я задать вам вопрос, мистер председатель? У скольких выживших отмечены психические расстройства?

Председатель:

– У десяти-пятнадцати, включая детей.

Адвоусон:

– Случилось ли так потому, что эти, как вы говорите, десять-пятнадцать жителей деревни были задержаны за сочувствие «Тупамарос», или же потому, что все остальные были убиты?

Хоуэлл:

– Симпатии к «Тупамарос»! Черт побери! Все, что говорит этот человек, отдает самой лживой пропагандой! Я требую его немедленного исключения из членов комитета.

Председатель:

– Сенатор! Прошу вас не отдавать мне приказы! Вопрос правильный, хотя я и не одобряю того, как он был сформулирован. Но именно на этот вопрос мы должны будем отвечать в ООН. Майор! Боюсь, что доклад не уточняет обстоятельства, о которых вы говорите, но я предприму попытку и непременно найду ответ. Благодарю вас! Далее. Мистер Бамберли, я полагаю, знает, каков будет мой следующий вопрос.

Бамберли:

– Да. Альтернативы нет. У нас на складах осталось большое количество «нутрипона», который мы изготовили еще до того, как на ферме была установлена новая фильтрационная система. Нам предложили уничтожить эти запасы, причем публично, да так, чтобы факт уничтожения подтвердили независимые наблюдатели, такие как, скажем, майор Адвоусон, если он пожелает, и, например, доктор Кворри…

Хоуэлл:

– Этот чокнутый антиамериканец? Да вы с ума сошли!

Председатель:

– Сенатор! Вы упустили суть вопроса. Новое оборудование на гидропонной ферме Бамберли должно быть одобрено людьми, которых никто не сможет назвать… как вы там выразились? Никто не сможет назвать лакеями империализма. Профессор Кворри всегда искренне говорит о том, что думает, как вы совершенно справедливо заметили. Так вот. Если вы позволите мне продолжить…

Хоуэлл:

– Я еще не закончил. Джек! Эти запасы, верно, стоят не один цент, верно?

Бамберли:

– Около полумиллиона долларов. Примерно во столько же обошлась модификация фермы.

Председатель:

– Естественно, компания получит компенсацию.

Хоуэлл:

– Из чьего кармана? Налогоплательщиков, как обычно?

Председатель:

– Сенатор, придется считать это страховой премией. Вы что, не