Вот только Бесфорта это не остановило. Он замер над поверженным врагом, создавая новый шар, в два раза больше предыдущего.

– Нет!

Я бросилась наперерез, встала между ними, раскрывая руки и загораживая Патрика собой.

– Не надо. Стэн, прошу. Это же я!

Глупая, я думала, что это поможет, что он узнает меня.

Огненная фигура лишь на мгновение замерла, подарив крохотную надежду, а затем с ревом бросила шар в меня. Удар был такой силы, что вся моя защита рухнула, разлетевшись на осколки.

Жалобно вскрикнув, я упала прямо на Патрика. Последнее, что я увидела, прежде чем потерять сознание – это Сидни, которая бросилась на пламя, держа что-то странное в руке. Кажется, это был шприц.

И больше ничего. Потом лишь пустота и забвение.

Глава двадцать первая

Очнулась я в больничной палате. Светло-лиловые стены, высокие потолки, большое окно, за которым ярко светило летнее солнце, кровать, какие-то приборы, наполняющие тишину мирным писком, и… вся неподвижная левая часть.

Рука, плечо, часть туловища, даже нога – все это я просто не чувствовала. С трудом повернув голову на мягкой подушке, увидела маму, которая сидела в мягком кресле светло-голубого цвета и читала книгу.

Позвать ее удалось не сразу. Язык плохо слушался, да и в горле пересохло так, что каждый произнесенный звук причинял боль. Словно наждачкой по горлу провели.

– М-мам.

Хорошо, она услышала, быстро отложила книжку, вскочила и бросилась ко мне, тревожно заглядывая в глаза.

– Кэрри?

Ее голос дрожал от волнения. Я слабо улыбнулась, пытаясь хоть как-то ее приободрить. Бедная, сложно представить, какой кошмар ей пришлось пережить.

– П-прив-вет.

С каждым произнесенным словом говорить было все легче, но все равно неприятно. Да и левая сторона очень беспокоила.

Почему я не могу ее чувствовать? Разве это нормально?

– Болит, да? Подожди, я сейчас врача вызову.

В том то и дело, что не болела, вообще никаких ощущений. Я попыталась ее остановить, но не успела, мама уже выбежала в коридор звать врача. А я получила небольшую передышку и возможность вновь осмотреться.

Палата вроде и обычная, но явно из разряда привилегированных. Одно кресло чего стоит. В обычных палатах только стульчик дают. А тут кресло, обитое мягким велюром. Рядом круглый столик, на котором лежала книга, стопка журналов и хрустальная ваза с живыми пестрыми цветами.

В коридоре послышались быстрые шаги и в палату бодро вошла мама, а за ней – молодая женщина-врач в белом халате и с дежурной улыбкой на губах.

– Доброе утро, Кэролайн. Меня зовут доктор Марси, я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете?

Утро? Сейчас утро? Это что, я почти сутки провалялась в постели? Какой кошмар!

– Хо-ро-шо, – по слогам ответила я и попыталась сглотнуть.

Не получилось. Сухость во рту стала совсем невыносимой.

– Пить, – тут же взмолилась я.

– Всего один глоток. Много нельзя, – отозвалась врач, поднося мне стакан с трубочкой.

Я пару секунд продержала воду во рту, пытаясь размягчить горло и только потом сглотнула. Сразу стало легче, даже голос вернулся, как и способность говорить.

– Левая сторона. Я не чувствую ее.

– Да. Так и надо. Это часть вашего лечения. Мы специально закупорили ее, чтобы убрать боль, – отозвалась женщина, наклоняясь надо мной.

Судя по всему, она снимала какую-то ткань с моей стороны и пристально изучала кожу, даже трогала. Вот только я так ничего и не чувствовала.

– Зачем?

Мама сзади возмущенно засопела. Я ждала, что она вот-вот вспылит и что-то скажет. Но мама бросила быстрый взгляд на доктора и промолчала.

– У вас сильный ожог, Кэролайн.

– Ожог? – переспросила я.

События прошлого дня не стерлись из памяти. Я отлично помнила Патрика, который пришел мне мстить за увольнение. Потом появление Стэна. Точнее факела, который был когда-то Стэном Бесфортом. Помнила, как бросилась вперед, пытаясь спасти бывшего друга, и сама попала под удар. Но я не думала, что все настолько серьезно.

– Да. Магический ожог, – выпрямляясь, произнесла женщина, серьезно взглянув на меня. – Вы знаете, что это значит, Кэролайн?

Я закрыла на секунду глаза, пытаясь совладать с голосом и эмоциями, которые так некстати решили проявить себя, практически сжав горло огромным комом из непролитых слез.

– Его… очень сложно вылечить. А следы убрать практически невозможно.

И этот шрам навсегда останется со мной. Хорошо, если можно будет спрятать под одеждой. А если нет… если изуродована шея, грудь, руки… Я же не помню, куда пришелся удар.

– Вы не переживайте. Удар хоть и был довольно сильным, но след остался небольшим. У нас работают самые лучшие маги. Мы сделаем все, чтобы убрать ожог. Но купирование необходимо, чтобы убрать все неприятные и болезненные ощущения.

– Сколько это займет времени?

– Еще минимум неделю.

– Понятно, – прошептала я, закрывая глаза.

– Сейчас надо будет вновь повторить магическое влияние, – произнесла женщина, доставая из кармана халата прозрачные перчатки с легким синим напылением на подушечках пальцев. – Вы ничего не почувствуете, разве что небольшой холодок.

Холод действительно был, едва заметный и не неприятный. Я терпеливо ждала, когда процедура закончится, пытаясь еще хоть что-то почувствовать. Почему-то было страшно. Вдруг они что-то напутали, и левая сторона так и останется парализованной.

– Все, закончили, – произнесла женщина, выпрямляясь снимая перчатки, которые усиливали и концентрировали ее силу в определенных и нужных местах.

Еще одна вариация использования кристаллов. Ведь это напыление было именно из их пыли.

– Я велю принести вам завтрак. Вам необходимо поесть. Эти дни мы питали вас растворами и капельницами, но нет ничего лучше пищи.

– Эти дни? – переспросила я, нахмурившись. Догадка молнией промелькнула в голове. – Сколько я была без сознания?

– Три дня, – вмешалась мама.

– Три? – ахнула я. – Три дня?!

– Не переживайте. Мы специально ввели вас в лечебный сон, – попыталась успокоить меня доктор Марси. – Ваше лечение идет по плану.

Только мне от этого было не легче.

– Все, отдыхайте, набирайтесь сил. Следующее лечение через три часа. И самое главное – никаких волнений, – бросив предупреждающий взгляд в сторону мамы, произнесла она.

Та кивнула и еще сильнее поджала губы.

– Мам, – произнесла я, как только доктор ушла.

– Даже не спрашивай, – перебила она, присаживаясь в кресло.

– Мама, – снова прошептала я и раскашлялась.

– Кэрри, ты едва не погибла. А Патрик… он же в соседней палате лежит. И его раны посильнее твоих. А если бы та девушка не вмешалась? Вы бы оба погибли!

– Твой Патрик сам меня едва не убил. Если бы не Стэн…

– И слышать о нем ничего не