Шрифт:
Закладка:
– У нас ничего не было, – мягко заверила я его. Соболев минуту вглядывался мне в глаза. Словно принимая решение: она говорит правду или просто хочет меня успокоить? Наконец, он поверил. И выдохнул с облегчением, превращаясь в знакомого мне парня. – Более того… Не берусь утверждать, но мне кажется, что он до безумия влюблен в Кристину и никого вокруг больше не замечает.
Босс кивнул и отмахнулся. Он всегда делал так на работе, когда закрывал какое-то дело и словно приказывал себе и другим забыть о нем раз и навсегда. Выкидывал из головы лишний мусор.
С Максом я собиралась продолжить общаться дальше, но пока решила не травмировать шаткую психику Соболева. Ему придется свыкнуться с мыслью, что мы не в девятнадцатом веке и девушка может общаться с другими мужчинами без всяких неприличных мыслей.
– Ты моя – Вика, – низкий хрип разлился по комнате бархатным эхом. – А я своим делиться не люблю.
– А ты? – я вопросительно вздернула бровь. Мол, подобные клятвы даются лишь обоюдно.
– И я, в свою очередь, готов соблюдать подобные правила, – с трудом выпалил мужчина, буквально сквозь зубы.
В тот момент я трезво поняла, что притирка наша будет сложной и долгой. Соболев привык получать повиновение, но отдавать тоже в ответ – нет. Давать какие-то клятвы. Пусть и любимой – для него слишком сложная задача. Пока он справлялся. А что дальше? Покажет время?
Замечая, как мои штаны оказались на полу, я ахнула, вспоминая кое-что важное:
– А как же камеры?!
Мужчина достал с кармана маленький пульт, коварно усмехаясь. Тогда я поняла, что он все продумал. С некоторых пор камера в кабинете отключалась по мановению волшебной палочки моего персонального фея. Уж не знаю, когда он сделал пульт, но еще недавно этого не было.
– Но дверь открыта! – напомнила я ему, поглядывая на крепкую конструкцию.
– Никто не посмеет зайти ко мне без стука, – босс самоуверенно усмехнулся, медленно, но верно стягивая следом за штанами мои трусики.
– Нас услышат! – не уставала нервничать я.
– А ты будь тише, Вика, – в глазах Соболева пылал опасный огонь. Тот самый, когда ты понимаешь: этот поезд уже не остановить. – Расслабься, детка. И получай удовольствие.
Я смотрела на то, как мой начальник расстегивает ширинку своих штанов, выпуская на волю то самое, что еще пару минут назад вдавливало меня в стену через тесные штаны.
Меня накрыли раздумья:
– Все кончено… То есть, шпиона нашли. С кризисом мы справимся. С трудом, но с годами все сойдет на нет… Правда, придется тебе жениться на мне ради работы с Федором.
Один резкий толчок, и я застонала от пронизывающего чувства наполненности. Удивительно… Только соединяясь с Соболевым, я ощущала себя единой.
– Дурочка. Я не мальчик. Никакие контракты не заставят меня жениться на той, кого я не люблю. Плевать я хотел на мнение всяких зажравшихся олигархов! – он накрыл меня собой, соединяя наши губы воедино. Тихий шепот пробудил мое сердце, кожу будто окутало опоясывающее чувство нежности от голоса мужчины. – Дурочка… Я женюсь на тебе, потому что люблю.
Я дрожала от каждого толчка… От каждого движения бедер… Все было так ново… На грани… В страхе быть застигнутыми… Мне было хорошо до ужаса… До страха остаться с разбитым сердцем на обочине жизни…
Когда все кончилось, я вдруг расплакалась. Мужчина стер слезы поцелуем, а я вдруг сжала его щеки и отстранила от себя:
– Тебя невозможно не любить.
Он усмехнулся, потому что явно думал иначе. А потом ошарашил меня новостью:
– Это прекрасно, Викуль. Потому что я уже связался с твоими родителями и попросил их приехать.
– ЧТО?! Зачем?? – от шока я села на месте, а Соболев отошел в сторону. Он якобы просто приводил себя в порядок, но я-то знала: моей реакции мужчина боялся больше всего.
– Хотел ускорить свадьбу. А я, знаешь ли, из приличной семьи. Не могу вести тебя к алтарю без благословения, – пожал плечами мужчина, словно мы обсуждаем проливной дождь за окном, а не мою семью.
– И, – глаз начал дергаться, – когда они прибудут?
К моему ужасу, Соболев опустил взгляд на часы и заставил меня опасть осенним листком на его мягкое кожаное кресло:
– Через три часа прилетает частный, специально заказанный мною самолет. Не думал, что сегодня выйдет такой сложный день. Но, думаю, если мы сейчас немного поработаем, то к нужному времени я как раз освобожусь.
«Он вообще спать не собирается?», – ужаснулась я. «Собирается, – подтрунивал внутренний голос, – только с тобой. Судя по тому, как он пялится на твои голые буфера».
Босс жадно оценил мою все еще голую грудь, а потом с тоской посмотрел на гору бумаг, валяющуюся на полу. Увы, устраивать брачную ночь было совершенно некогда, и мы оба это понимали.
– Что же, – глубоко вдохнув, Соболев отвел от меня взгляд. Явно, чтобы сосредоточиться на деле. – Зови ко мне парней. Нам надо срочно завершить все самое важное на сегодня. Нужно все успеть до встречи с тестем и тещей.
Жалобно застонав, я прикрыла лицо руками. Пытаясь представить, во что выльется встреча, к которой я морально не готова: светская столица и рабочий пролетариат.
Когда я открыла лицо, Соболев вдруг оказался слишком близко. Вздернув меня вверх за подмышки, он не позволил мне одеться. Наоборот, закинул обратно на стол, убеждая самого себя:
– Час-другой погоды не сделают, правда? Зачем я тут всем такие зарплаты плачу. Пусть сами работают.
Я стояла перед шикарным зеркалом из резного дуба в огромном зале и смотрела на свое отражение в подвенечном платье. Оно было шикарным по всем параметрам: обшито драгоценными камнями, с пышной двухслойной юбкой из премиальной ткани и плотным корсетом, утягивающим и без того тонкую талию.
– Какая же ты красивая! – аккуратно стерев слезу, восхищенно воскликнула Елизавета Федоровна, мама моего жениха Ника. С прищуром она оглядела мои идеальные черные завитки волос, выглядывающие из-под фаты, а затем подошла и заправила невидимый для меня волосок, довольно заключив. – Вот так еще лучше, просто великолепно!
Моя мама Вера, буквально захлебываясь в рыданиях, достала из своего объёмного лифа платок и громко сморкалась. Александр Степанович с Елизаветой Федоровной жили в огромном дворце. Звук того, как мама сморкается, разлился эхом по всему первому этажу.
– Доченька, – икая, она с трудом вымолвила пару слов, – какая же ты у нас красавица!
Елизавета подошла к маме и нежно обняла ее, поглаживая по спине и нашептывая что-то на ухо. Уж не знаю, какие магические заклинания
