— Думаю… Брюс!

— Не угадала, — улыбнулся я. — Наш Эристов его опередил.

— Ну он же не зря быстрее всех бегает кроссы, — рассмеялась Кати.

Друзья начали разбиваться на парочки. Андрей, конечно, пригласил свою сестру. Лева проявил солидарность к коллеге-лекарю и склонился в поклоне перед Тамарой Зубовой, заставив девушку залиться краской. Настя Гагарина весело пустилась в пляс с Феликсом — вот уж кто чувствовал себя на балу как рыба в воде.

И только Салтыкова, стоявшая в стороне, осталась без пары. Она нервно поправляла идеально уложенные волосы, но никто к ней не подходил. Даже те, кто был свободен, избегали её взгляда.

Видимо, недавний скандал с попыткой нечестного прохождения экзамена слишком запомнился. Некоторые девушки злорадно перешёптывались, поглядывая в её сторону.

— А Лена-то наконец-то довыделывалась… — услышал я чей-то голос.

— Давно следовало поставить ее на место.

Я отвернулся от этого жалкого зрелища и повернулся к Катерине:

— Ну что, продолжим традицию? Танцуем?

— Конечно, — улыбнулась она, протягивая мне руку.

Музыка захватила нас, и я почти забыл о Салтыковой и её унижении. Мы с Катериной кружились по залу, обсуждая парочки, офицеров и великого князя, когда мой взгляд упал на боковые двери.

Несколько человек в форме, незнакомой большинству, но хорошо узнаваемой для меня, двигались вдоль стены.

— Лёша, — тихо сказала Катерина, заметив то же самое. — А кто вон там пришел?

Я склонился к самому ее уху:

— Военная полиция. Это их форма.

Катерина вытаращила глаза.

— Но что они тут делают? — тихо спросила она.

— Понятия не имею, — ответил я, чувствуя, как холод пробежал по спине.

А военные полицейские тем временем аккуратно пробирались сквозь толпу в прямиком к Шереметевой.

Глава 25

А военные полицейские тем временем аккуратно пробирались сквозь толпу прямиком к Шереметевой. Их шаги были уверенными, но не слишком резкими, словно они не хотели привлекать лишнего внимания, но и не намеревались задерживаться. Мои ноги едва не сбились с ритма танца, и Катерина это почувствовала.

— Лёша, что-то не так? — её голос звучал обеспокоенно.

— Просто странно видеть их здесь, — признался я, продолжая следить за происходящим. — Особенно так внезапно. Не думаю, что они просто пришли поздравить Шереметеву с успехом.

— Да уж…

Танец закончился, но напряжение не отпускало. Я повел свою партнершу к стене, вдоль которой были расставлены стулья для дам. Мы подошли к группе девушек, я церемонно поклонился Катерине и развернулся. За моей спиной на девушку тут же посыпались вопросы:

— Что ты сделала с Николаевым, что он пригласил тебя на первый танец⁈

— Ты выглядела так, словно вы с ним всю жизнь танцуете!

— Ну же, расскажи, Катя, как ты его уломала?

Катерина только смеялась и пожимала плечами, отмахиваясь от их любопытства. Я воспользовался этим моментом, чтобы снова оглядеть зал.

Шереметева стояла у стены, разговаривая с представителем военной полиции. Судя по знакам отличия, капитан. Их лица были серьёзными, но выражение Шереметевой менялось каждую секунду. Её губы сжались, глаза на миг блеснули смесью гнева и… страха.

— Что-то случилось, — прошептал я сам себе.

В этот момент я заметил Андрея. Он подошёл ко мне и по привычке хлопнул по плечу.

— Не сомневался, что ты пригласишь именно Катерину. — Он кивнул в сторону незваных гостей из военной полиции. — Ты видел их?

— Конечно.

— И что ты об этом думаешь?

— Думаю, что дело явно серьёзное, — ответил я, украдкой взглянув на Шереметеву.

— Ничего, Персидская фурия с ними разберется. Меня больше беспокоит Лена. Смотри, она совсем подавлена.

Я проследил за его взглядом. Салтыкова стояла в углу возле окна, глядя на темные силуэты деревьев в Летнем саду. Её спина была прямой, но она явно пыталась сдержать слёзы.

— Неужели ты жалеешь её? — спросил я с недоумением. — После всего, что она сделала?

Андрей улыбнулся, но в его глазах была грусть:

— Да, она была жестокой. Но она играла по-своему, чтобы достичь цели. Это напоминает мне Макиававелли — иногда приходится делать грязные вещи ради результата. И знаешь что? Мне кажется, она просто читала его слишком много.

— Это ее не оправдывает, — ответил я. — Тебе сейчас ее жаль. Хрупкая и подавленная девушка, которую хочется спасти, так ты думаешь?

— Ну… Предположим, — замялся кузен.

— Уверен, она ни на секунду не пожалела о том, что сделала. Единственное, о чем она жалеет — это она сама. Ей сейчас жаль себя за то, что ее, такую умную и блестящую, не оценили.

— Ты слишком скор на принятия решений, Леш, — отмахнулся Андрей. — Я очень ценю твою скорость реакции и желание нас защитить. Но иногда и к врагам следует проявить милосердие.

Я хмыкнул, не зная, как ответить на это. Андрей был сложной натурой, и его доброта порой сбивала с толку. Меня часто удивляло, как в императорской семье, где все сплошь параноики и интриганы, смог вырасти такой вот искренний Андрей.

— Ты ведь не сделаешь то, о чем, я думаю, правда? — спросил я, видя, как он смотрел на Салтыкову.

— Почему бы и нет? — ухмыльнулся Андрей.

И прежде чем я успел его остановить, он направился к Салтыковой. Гул голосов в зале усилился, когда все заметили его намерения.

— Не может быть! Он что, приглашает её? — раздался удивленный шепот.

— Да он, должно быть, рехнулся! — донесся другой голос. — После того, как она подставила его группу?

— А вдруг это какая-то игра? Может, он просто хочет её унизить? — предположила одна из девушек.

Я внимательно наблюдал за ними. Андрей протянул руку Лене. Она подняла глаза, полные недоумения, застыла в нерешительности… На мгновение мне показалось, что она откажется, но потом, собрав все оставшиеся силы, она приняла его приглашение и заставила себя улыбнуться. Андрей увел её на середину зала, где уже собирались пары для танца.

— Он что, герой? — спросила Катерина, неожиданно появившись рядом.

— Или сумасшедший, — ответил я, пожимая плечами.

— Она ему нравится, — хмуро заключила Катерина. — И это не нравится мне.

Я улыбнулся.

— Неужели ревнуешь?

— Брось! — фыркнула Катерина. — Мне просто не нравится эта стерва с ангельским личиком