— Ребята, они нам просто завидуют, — улыбнулся я, откладывая ложку. — Но расслабляться всё равно рано. Ланской нам не даст спокойно сидеть.

— Что, опять дежурство? — скривился Эристов.

— Ага. Причем припахали всех.

Мой комментарий вызвал лёгкое недовольство. Лев и Тамара переглянулись, явно не желая слышать про новые задания. Лёня, задумчиво ковырявшийся в тарелке с кашей, скривился и тихо пробормотал:

— Дали бы хоть денёк безделья…

— Мечтать не вредно, Уваров, — отозвался Аполло. — Ну что, Алексей, какие планы на нас у нашего дорогого куратора?

— Ничего нового, скукота смертная, — я поочередно глядел на товарищей. — Лева, Тамара, вы отправляетесь дежурить в медсанчасть. У них там сейчас завал, и Сумароков очень вас ждет. Феликс, Миша — вас приписали к секретариату, будете помогать с бумагами.

— Полагаю, такая честь — за красивый почерк, — вздохнул Эристов.

Я продолжал оглашать назначения:

— Безбородко, Вороницкий, Уваров — стандартное дежурство в мужской кордегардии. Настя и Катерина — то же самое в женской. Что касается меня, я сегодня буду бегать между корпусами, ибо Ланской, кажется, решил использовать меня в качестве своего личного курьера.

Коллективное разочарование было ощутимо.

— Да уж, отдохнули, называется, — проворчал Андрей, откидываясь на спинку стула.

— А кто говорил, что служба будет лёгкой? — напомнил я с улыбкой. — Кроме того, мозолить глаза тем, кто ещё не сдал, — плохая идея. Вы же не хотите быть причиной срывов, верно? Мы и так бесим всех до чесотки.

Некоторые заулыбались, но большинство всё ещё выглядели не слишком довольными. Чтобы немного поднять боевой дух, я добавил:

— Кстати, Ланской ждёт от нас предложения по поводу праздника. Нужно решить сегодня. Что скажете?

Первым подал голос Лева:

— Маскарад! Это же весело. Все смогут расслабиться, и…

— И потратить кучу времени на подготовку костюмов? — перебил Аполлон, скрестив руки на груди. — Нет уж, спасибо. Лучше что-то более простое. Маскарадов и так будет полно на рождественских балах…

— Например? — вмешалась Катерина, бросая на него выжидающий взгляд.

— Спортивные состязания, — предложил он, глядя прямо в её глаза. — Активный отдых, все дела…

Катерина хмыкнула, не скрывая скепсиса.

— Ты серьёзно? Мы устали, Аполлон. Никто не захочет бегать, прыгать или метать заклинания ради твоего развлечения.

Феликс поддержал её, добавив:

— Да, ребята хотят расслабиться и все-таки отпраздновать. А значит, твой вариант отпадает.

Тамара подняла руку, как на уроке.

— А что насчёт концерта с фуршетом? — предложила она. — К нам же уже приглашали музыкантов…

Однако её идея также не вызвала восторга. Парни синхронно покачали головами.

— Концерт — это скучно, — заявил Леонид, отмахиваясь. — Мы же не на вечере классической музыки. Хочется потанцевать, повеселиться…

Наконец, Феликс предложил очевидный компромисс:

— А как насчёт обычного бала? Без масок и спецэффектов. Просто возможность потанцевать, поговорить, провести время вместе.

Я кивнул, внимательно смотря на остальных:

— Это хорошая идея. Это ведь наша последняя возможность собраться всем вместе, перед тем как нас распределят по разным уголкам империи. Думаю, многие захотят провести время с друзьями… или с кем-то особенным.

Мои слова вызвали лёгкую волну смущения. Я украдкой посмотрел на Аполлона, но он поспешно отвёл взгляд, стараясь даже не смотреть на Катерину.

— Ладно, — подытожил я. — Раз возражений нет и все подозрительно притихли, тогда решено. Сообщу Ланскому, что мы выбрали бал. А теперь за работу, господа. День только начинается.

* * *

Я спустился из канцелярии в лазарет, держа в руках плотный коричневый конверт с гербовой печатью. Документы для Сумарокова, уже третий пакет за этот день.

У дверей лазарета меня встретил один из дежурных маголекарей, молодой лейтенант с усталым лицом и гранатовым перстнем.

— Документы для его благородия, — доложил я и помахал пакетом в воздухе.

— Они не могут все сразу одной передачей отправить? — проворчал маголекарь.

Я пожал плечами и улыбнулся:

— Сам задаюсь этим вопросом.

Маголекарь провёл меня в кабинет. Сумароков оказался там не один: напротив него сидел майор Заболоцкий из Военно-Медицинской академии. Их разговор прервался, когда я вошёл.

— И снова здравствуйте… ваши благородия.

— Николаев, — кивнул Сумароков. — Что у вас?

— Как обычно. Пакет из архива, который вы запросили час назад.

Сумароков молча протянул руку, в которую я вложил плотный конверт.

Взгляд Заболоцкого, нервный и холодный, остановился на мне лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы почувствовать лёгкое напряжение. Я точно вломился невовремя. Неспроста он снова здесь оказался, ох неспроста.

Пока Сумароков вскрывал пакет, я краем глаза заметил, что сверху лежала папка с личным делом адъютанта Боде. Я украдкой перевёл взгляд обратно на Заболоцкого. Его присутствие только подтверждало мои опасения — речь шла о переводе Боде в Военмед.

— Алексей Иоаннович, раз уж вы здесь, может, ответите на пару вопросов? — предложил Заболоцкий. Его голос звучал ровно, но в нём угадывалась нотка профессионального интереса.

— Конечно, если это в моих силах, — ответил я, стараясь выглядеть спокойно.

Сумароков отложил бумаги в сторону и заговорил:

— Вы ведь часто контактировали с Боде. Быть может, у вас есть предположения, отчего он проявил столь вопиющую неосторожность? Мы сейчас обсуждаем его состояние и дальнейшие действия. К сожалению, удалось восстановить не больше пятнадцати процентов его эфирных каналов. Это… крайне мало. Теперь его предельный потенциал будет не выше Янтарного. И то через несколько месяцев терапии.

Янтарный. Предпоследний в списке. Удар по самолюбию любого мага, особенно такого, как Боде, гордого и амбициозного.

— Но это уже большое достижение, — вмешался Заболоцкий. — С учётом силы воздействия, мы вообще сомневались, что его удастся спасти.

— Мы не были друзьями, ваше благородие, — ответил я. — Но могу сказать, что подобный инцидент крайне на него не похож. Я всегда знал Боде как ответственного и серьезного сотрудника. Впрочем, пересекались мы не так уж и часто и общались мало.

Сумароков кивнул.

— Что будет с ним дальше? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал безразлично. Отчего-то мне было жаль адъютанта, хотя, конечно, он сам виноват.

— Теперь им займутся мои коллеги из Военмеда, — коротко ответил Заболоцкий.

— А… последствия? — осторожно уточнил я, намекая на трибунал.

Сумароков нахмурился, но ответил:

— Ее превосходительство не хочет выносить этот эпизод за пределы Спецкорпуса. Именно поэтому к восстановлению Боде