Шрифт:
Закладка:
Разбушевались, хлынули к царю, расправиться как будто с «изменниками». Алексей Михайлович находился в своём загородном имении, в Коломенском. По дороге туда, за городом, располагались и кабаки. Часть бунтовщиков накинулась на них. Разнесли кабаки, напивались вдрызг. Другие не стали задерживаться. Алексей Михайлович стоял в храме на службе, ни о чём не подозревал. Очень удивился, когда нагрянула возбуждённая толпа. Не побоялся, сам вышел к людям. Выслушал обвинения и сказал: сейчас он приедет в Москву и сам во всём разберётся. Даже пожал руки тем, кто был в первых рядах. Народ успокоился, повернул обратно.
Но встретил вторую толпу, громившую кабаки. Буйную, пьяную. Там и подстрекатели орудовали. Подзуживали, что надо всё равно прикончить «изменников». Многих из тех, кто уже возвращался, они снова увлекли за собой и двинулись в Коломенское. К ним выехали князь Хованский, окольничий Стрешнев. Уговаривали, что Алексей Михайлович уже обещал разобраться. Нет, их не слушали, распалились. На Стрешнева кинулись с кольями, он едва спасся – на коне бросился в Москву-реку.
Алексей Михайлович уже собирался ехать в город. У крыльца стояла карета, строился конвой стрельцов. И вдруг опять появилась масса народа. Бушевала, даже царя слушать уже не хотела. В пьяном угаре орала, чтобы государь выдал «изменников» по списку, иначе они сами перетряхнут дворец. Толпа напирала, вот-вот могла раздавить и царя, и его свиту – этого и добивались польские шпионы. Но Алексей Михайлович, хоть и Тишайший, умел быть и грозным. Ведь ситуация была совсем не такая, как во время «Соляного бунта». Тогда бояре были действительно виновны, довели людей. А сейчас злоумышленники нарочно взбунтовали москвичей, оклеветали близких государю людей.
В последнюю минуту, когда мятежники уже хлынули ко дворцу, Алексей Михайлович скомандовал стрельцам. Их было немного, но они дали залп. Ринулись разгонять буянов плётками, прикладами, древками бердышей. Этого оказалось достаточно. Толпа в ужасе побежала. В суматохе сталкивали друг друга с обрыва в реку, немало людей передавили и покалечили в толчее. Царь поручил расследование Хованскому. Несколько сотен участников бунта арестовали. Подстрекателей выявили и казнили. Остальных выпороли или сослали в Сибирь. Но наказали и тех чиновников, которые допустили повышение цен. А купцы сами осознали, насколько это опасно. Перестали жульничать.
И всё-таки, невзирая ни на что, Алексей Михайлович выправлял положение. Земских Соборов он не стал проводить, но созывал совещания по сословиям: военных, купцов, простых горожан. Советовался с ними – какие трудности, как лучше преодолеть. Объяснял, что сейчас важно для России: пусть расскажут в своих полках, городах. Чтобы решить проблему с деньгами, пришлось два года подряд собирать чрезвычайный налог, очень высокий – «пятую деньгу». То есть пятую часть от стоимости всего имущества.
Но на эти деньги прямо во время войны царь заново создавал армию вместо разгромленных и погибших войск. Он объявил три воинских набора – государственным и монастырским крестьянам повелел выделить на службу по 1 человеку с 20-25 дворов. С 60 дворов требовалось отдать по 1 лошади для армии. Набирали и добровольцев. Из них Алексей Михайлович организовывал новые полки «иноземного строя» – солдатские, драгунские, рейтарские, гусарские. Занимался этим сам. Расписывал, сколько человек в каждом полку, сколько офицеров.
Для этих полков ввели форму. Она была похожей на стрелецкую, только кафтаны короче и шапки без меховой опушки. Форма разных полков и родов войск отличалась по цвету. А воинские звания обозначались шнуровкой на груди на кафтанах. Два полка в Москве, пехотный и кавалерийский, были офицерской школой. В них набирали дворян, и иностранный специалист полковник Бухгофен обучал из них будущих командиров. Ещё два полка по 300 человек под командованием генерал-майоров Шепелева и Кравкова, стали «выборными» – гвардейскими. В них отбирали самых лучших солдат. Алексей Михайлович заботился о воинах. Издал указ монастырям, что они обязаны содержать госпитали, принимать раненых на лечение, кормить их. А если искалеченные или состарившиеся воины захотят постричься в монахи, велел брать их в монастыри без всяких отговорок.
Новые полки надо было вооружить. Для этого расширялись мастерские оружейников. В дополнение к прежним металлургическим заводам открылись новые: под Малоярославцем, Воронежем, в Олонецком крае, на Урале. Работу Пушечного двора в Москве Алексей Михайлович контролировал лично. Она кипела вовсю. Выпуск артиллерии увеличивался. Умельцы придумывали новые орудия. В этом царь тоже участвовал, изобретал всякие усовершенствования. Для пехоты и кавалерии разработали и начали выпускать лёгкие пушки на лафетах (на колёсах, с ящиком для зарядов). Такую пушку везла одна лошадь, а обслуживали всего два артиллериста.
Учли и то, как на войне приходилось строить подвижные укрепления. Начали выпускать готовые «гуляй-города» – на телегах щиты из брёвен. Сцепишь вместе, вот и крепость. В России стали изготовлять и ручные гранаты. Они были двух видов. «Скляночные» (стеклянные) и в металлическом корпусе. Вовнутрь насыпался порох, а в бою воин поджигал фитиль и бросал гранату.
Нашлись у нашей страны и неожиданные союзники. Далеко с востока, от границ Китая, к Волге и Уралу переселился народ калмыков. Они были скотоводами, кочевниками, очень воинственными. Обживаться на новых местах им было трудно. Но русское правительство наладило с ними дружеские отношения, разрешило торговать, они смогли покупать в наших городах нужные им вещи. Калмыкам предложили и поучаствовать в войне с поляками, крымцами. Какую добычу наберёте – всё будет ваше. Они охотно согласились. В общем, враги рано радовались. Россия напрягала все силы и готовилась к новым сражениям.
Глава 20. Предатели и герои
Ворота крепости в Переяславе
Чтобы создать, вооружить, обучить новые полки, требовалось время. Пока они только ещё создавались. А война-то продолжалась. На фронте войск оставалось мало. В 1661 году царю и боярам пришлось отказаться от наступлений – наступать было нечем. Хотя враги как раз сейчас набрали полную силу. К ним прибывали свежие наёмники. Шляхтичи, которые отсиживались по поместьям, увидели – начались победы. Тоже съезжались в войска: получить награды, подзаработать награбленной добычей.
Поляки и литовцы растеклись по Белоруссии. Русские гарнизоны в здешних городах очутились в тылу врагов. Помочь им царские воеводы были не в состоянии. В Вильно у князя Данилы Мышецкого было 700 солдат и казаков. Неприятели окружили его ещё в прошлом году. Но сдаваться Мышецкий отказался. Сжёг плохо укреплённые пригороды, засел в замке – внутренней крепости. Литовцы полезли на штурм – у них перебили 700 человек. Они пробовали поджечь замок, не получилось,
