– Что-то хорошее? – миссис Фитсрой, сидящая рядом, не могла не заметить появившейся улыбки «Лии».

– Послание от подруги.

– А, это та, которой сделали предложение? – мама заглянула в записку, но, разумеется, ничего компрометирующего не обнаружила.

– Да…

Разговор вновь вернулся к замужеству. Кора едва высидела чаепитие, а после с трудом сопровождала маму и миссис Фитсрой на променаде. Светская жизнь нисколько не увлекала Кору. Она ужасно скучала без написания текста, без обсуждений с Джоном, без расследований… Без Аконита.

В парке ей стало чуть легче дышать, и не из-за сочной зелени и ароматных цветов, а из-за стихших разговоров. Гостьи разбрелись, а позади Коры шли мама и миссис Фитсрой, которые перемывали кости кому-то. Кора не прислушивалась, она шла под руку с Эммой и наслаждалась весной, уже стремящейся к жаркому лету, но все еще прохладной и свежей.

Небо стремительно застилали пухлые облака, которые серели и уплотнялись, постепенно превращаясь в тучи. Вдали уже виднелись яркие вспышки молний. Но пока можно было спокойно завершить променад визитом к сестре.

Эмма иногда не отказывала себе в удовольствии прокомментировать очередной нелепый наряд, призванный привлечь внимание, чем вызывала улыбку Коры. Эмма хотя и была камеристкой, все же была близка со своей мисс и была для той спасением в чопорном обществе.

Однако прогулка по парку хоть и отвлекала, но одновременно заставляла сердце сжиматься. День очередной смерти приближался, и теперь ждать его было еще более невыносимо. Коре ужасно хотелось поговорить с Джоном, и тот обещал прийти ночью, потому так неожиданно было видеть его, спешащего навстречу. Еще более неожиданной стала его компания – Максимилиан.

– Инспектор Уорд, – матушка со свойственной ей грацией обогнула застывшую дочь, – какой сюрприз!

– Леди Нортвуд, мисс…

– Миссис Фитсрой, – представила Кора, ловя обеспокоенный взгляд Джона. – Что-то случилось, джентльмены?

– Нет, но мы с… – Уорд на какое-то время смолк, но быстро нашелся: – Ах, прошу прощения, сэр Джон Смит, он помогает нам по известному вам делу. Так вот, мы хотели бы пригласить мисс Нортвуд в участок, буквально на сегм, если не меньше. Необходимо уточнить несколько деталей. Ничего важного, но лучше пройтись по ним еще раз.

– Что? – матушка растерянно оглянулась. – Сей же парс? Так обязательно? Быть может, лучше обсудить все у нас? Или…

– Леди Нортвуд, – подал вдруг голос Джон, – это не стоит вашего беспокойства. Уверяю, ваша дочь будет в полной безопасности, к тому же под присмотром инспектора Хантмэна. И мы вернем ее к воротам отчего дома, даю вам слово.

– О, я не сомневаюсь, сэр, но… – мама сощурилась, сбиваясь с мысли, – мы с вами раньше не встречались? У вас как будто знакомое лицо…

– Я живу неподалеку и иногда совершаю поблизости моцион. Полагаю, мы виделись как незнакомцы, леди.

– Что ж… Тем не менее я…

– Матушка, позвольте! Мы ведь должны оказывать посильную помощь полиции, – улыбнулась Кора. – Уверяю, я справлюсь. Мы все там друг друга знаем. Не будем нарушать размеренный день миссис Фитсрой и твой. Навестите сестру без меня, а когда вернетесь, я как раз прибуду домой.

– Возьми хотя бы Эмму.

– Не стоит, – Кора сжала пальцы подруги, надеясь, что та поймет.

– Леди Нортвуд, я могла бы помочь с уборкой коридора в ваше отсутствие, – предложила Эмма с ослепительной улыбкой. – Там от меня будет больше пользы, а мисс и без меня будет в надежных руках.

Мама с сомнением поджала губы, пристально всматриваясь в непроницаемую доброжелательность то Максимилиана, то Джона. Кора тоже оглядела их и не сдержала усмешку. Забавно, как они, такие разные, теперь походили на детей, на нашаливших братьев, ожидавших, когда их отчитают, чтобы можно было вернуться к своим мальчишеским делам.

– Что ж, вверяю мою дочь вашим заботам, – торжественно заключила мама.

Кора выдохнула, а Эмма состроила ей гримасу и шепотом быстро проговорила:

– Ты должна будешь рассказать мне про своего Смита, и почему он тоже связан с делом! Я думала, ты за ум…

– Все расскажу позже, – тихо ответила Кора, чмокнув подругу в щеку на прощание. – Спасибо, что прикрываешь.

– Как всегда, – Эмма фыркнула и, поймав взгляд Джона, посмотрела на беднягу так строго, будто была его гувернанткой, которая каждый день отчитывала его за неподобающее поведение.

Кора усмехнулась. А мама, дав еще несколько строгих наставлений, удалилась в компании миссис Фитсрой, Эмма побрела следом. Им еще предстоит пройти рядом до того, как они разойдутся в разные стороны.

– Что случилось? Джон, я думала, мы… – Кора сбилась, косясь на Максимилиана. Ему, конечно, можно верить, но вряд ли стоит кричать при нем о ночных визитах джентльмена к незамужней даме.

– Кристофер, – только и выдохнул Джон.

– Он снова… – Максимилиан помялся, подбирая слова. – А еще он забаррикадировал дверь!

– Что? – Кора изумленно вскинула брови. Она поспешила за широкими мужскими шагами к выходу из парка, к дороге, где ждал кеб.

– Видимо, подстраховался после прошлого раза, – зашипел Максимилиан.

– Мы пытались с ним поговорить, но, скажем так, он не особо выбирал выражения, – вздохнул Джон. – Однако, когда он услышит тебя, думаю, он образумится.

– Уверен?

– В прошлый раз он был вдрызг пьяный, а сейчас еще не успел. И надо, чтобы не успел, потому что иначе…

Кора вздрогнула, усаживаясь в кеб. Она не хотела слышать, что «иначе». Вина снова накрыла ее с головой. Она сказала ему о Гиле, а потом… А потом не нашла в себе смелости поговорить с ним, а просто уехала. Сбежала от проблем.

Внутри зашевелилась, расползаясь по венам, тревога. Она сжала сердце и сбила дыхание. Стало как-то душно, голова закружилась.

Нужно было поговорить сразу.

Нужно было вообще не рассказывать о подозрениях.

Нужно было…

Кора закусила губу, чувствуя, как рвется тонкая кожица. С недавних пор все губы стали испещрены мелкими ранками, которые не успевали заживать, как их вновь раздирали.

– Извини, – пробормотал Максимилиан. – Я уже думаю, что идея снова тебя к этому привлечь была плохой… Прости, что потревож…

– Он не последний мне человек, – качнула головой Кора. – Ты должен был сказать. И ты это сделал. Будем надеяться, на сей раз от меня будет больше толка.

Джон молчал, но его обеспокоенный взгляд был заметен даже сквозь стекла очков.

Небо грохотало все отчетливее, улицы потемнели от грузных туч. Дождь начинал накрапывать. Погода словно гадала, предвещая что-то плохое, а может, то было лишь подстегнутое волнением воображение, которое вырисовывало в печальной серости неба дурное пророчество.

Кеб качнулся, останавливаясь. Слышался перестук копыт по разбитой дороге. Максимилиан вырвался на улицу первым, а за ним Джон, подавший Коре руку. Та была благодарна за этот жест больше, чем