в тот момент и возникла любовь, хотя мы не спали вместе в эту ночь, и в следующую, и еще в следующую. Однако предвкушение меня очень волновало. Я сидела с секундомером, фиксируя длительность эпизодов в «Вечеринке», а мои мысли витали в тысяче милей от телевизора. Встречаясь вечером, мы шли куда-нибудь поужинать, не в силах разнять наших рук. Я помню, как мы сидим в машине на заполненной автостоянке у «Романова» и обнимаемся… тремся носами, целуемся, трогаем руками лица друг друга и покусываем кончики пальцев. Мы буквально теряли дыхание, но впереди у нас было много времени, и мы не спешили. Ведь мы уже прождали шесть лет!

В течение трех вечеров мы ни разу не виделись. Он монтировал свои шоу, а у меня наметилась работа в противоположном конце города. А в субботу утром я приехала на машине к его отелю с целым ворохом одежды, которой хватило бы для отпуска на Бермудах, — мне хотелось блистать в эти выходные. Когда это случилось, я не могла сказать ни слова — молчала или стонала. Мы почти не вылезали из постели.

Это стал лучший в жизни уик-энд. Мне стукнуло тридцать шесть, Стиву — сорок семь, но нам никогда еще не было так хорошо. Возможно, ему бывало и лучше (кто это может знать наверняка?), но он казался слишком счастливым и слишком радовался за меня для рядового полового акта. Я уверена, он был глубоко тронут.

Иногда, когда он выглядел совсем изможденным, мне удавалось снова возбудить его, и почти без всякого труда. Или я дремала возле него, и он подвигался ко мне, нежно обнимал меня и долго не выпускал. Это был приятный и спокойный способ узнать все о наших телах, и чем больше мы получали, тем большего нам хотелось. У нас нашлось много чего дать друг другу, и ничто нам не мешало делать это.

Поздним утром в воскресенье мы наконец впустили горничную убрать номер, но тут же пожалели об этом и бросились обратно, как только та вышла. Восемь раз за выходные мы были близки — если хотите вести счет — и мечтали сделать это в девятый раз, но рано утром в понедельник мне необходимо было отправиться в агентство на собеседование с актрисами.

Мне кажется, некоторые люди считают, что любовники должны иметь либо дикие и необузданные отношения, либо банальную любовную связь, но не сочетание того и другого. А у нас было все вместе. Такое случается не часто. Возможно, всего оказалось слишком много, все стало более романтично, чем в реальной жизни. Стив казался иностранцем в жаркой и солнечной Калифорнии, почти тропической стране для человека, работавшего в Нью-Йорке и находившегося вдали от дома и привычного окружения. Он мог практически неограниченно тратить деньги, поэтому конца не было роскошным обедам и завтракам с шампанским. Что касается меня, я оставалась все это время лунным ангелом — сексуальной и красивой (настолько, насколько это можно сделать с помощью денег и ухода за собой), доброй, веселой… Не думаю, что он когда-либо видел меня не в форме. Мы посещали чудные вечеринки, поскольку он дружил с массой людей, которые любили его и не возражали против меня. Я даже сама раз или два собирала гостей. Иногда мы ходили в церковь.

Однажды утром, когда он закончил дела со своим шоу, мы арендовали домик на пляже — настоящий маленький дворец в Малибу, принадлежавший одному из его приятелей-кинозвезд. Мы купались обнаженными, загорали, занимались любовью. И постоянно болтали о телестудии, ее работниках и подробно рассказывали каждый о своей жизни. Еще мы обсуждали проблемы деколонизации, мировых рынков, затрагивали другие темы, на которые я могла рассуждать. Днем он натер меня виски «Баллантайн» из своей фляжки и, когда я вся пропиталась спиртом, снова повел плавать. Мы так любили друг друга, как могут только люди. Разумеется, не вечно.

Наши отношения продолжались — со всплесками и спадами — около четырех долгих лет. Это бы не продолжалось столько времени, не живи он за три тысячи миль от меня и не встречайся мы всего четыре-пять раз за год. Кроме того, я не просила его развестись с женой и заключить брак со мной. Это было бы неправильно. Эта чудесная женщина любила его, хотя они не подходили друг другу по темпераменту. У них подрастали трое детей, и он не мог решиться на расставание с ними.

Что до меня, то я чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Но я была взрослой женщиной и знала, что подобная связь отнюдь не всегда заканчивается свадьбой.

Однажды, когда мы лежали в постели, раздался телефонный звонок — он раздавался по сто раз на дню, — и я услышала, как Стив попросил оператора перевести звонок на аппарат, стоявший в гостиной. Он вышел, а когда вернулся, я попросила сигарету.

— Но ведь ты не куришь, — удивился он.

— Сейчас мне хочется, — ответила я.

Стив прикурил мне сигарету, и, когда та разгорелась, я затушила ее о его колено.

— Мне не нравится, что ты женат, — крикнула я, — и я не хочу, чтобы в моем присутствии ты разговаривал с Коннектикутом!

Когда он в следующий раз оказался на Побережье, я подгадала с поездкой в Чикаго. Шесть месяцев спустя я встретила человека, за которого вышла замуж. Больше я никогда не курила. Иногда я думаю, а не просит ли мой муж перевести вызов на другой аппарат в ситуации, о которой я писала? Уверена, что нет. Он практически все время со мной.

2. На содержании

Мне было двадцать четыре года, когда Эндрю А. Корвин, президент и владелец компании «Эндрю А. Корвин инвестментс», с филиалами в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лондоне, Париже, Мадриде и Лиссабоне, проводил со мной собеседование при поступлении на должность секретарши. Через десять дней после этого должен был наступить мой двадцать пятый день рождения.

Когда он вошел, я уже сидела в его кабинете, дверь в который успела открыться раз тридцать, и столько же человек заглянули в нее, желая увидеть хозяина. Кабинет был отделан деревянными панелями и выглядел богатым… не