ей лень…Ни за что не поверю!

— Ты одна? — я надеюсь. Не хочется наблюдать смущенный взгляд будущего папочки, застуканного на месте преступления.

— Да. А ты почему не спишь? Иди в комнату!

И это «иди в комнату» было слишком…строгим, чтоли…

— Ищу кое-кого. Не пробегали? — я наощупь нашла кресло и присела.

— Ммм…Эсми, тут такое дело…

Мое цоканье в тишине было слишком громким. Ну, конечно, у меня же не может быть все хорошо, а ее мычание совершенно точно не предвещает ничего хорошего!

— Дария!

— Все в порядке, Эсми. Им просто…

— Дария! Я все знаю! Зейтун связался с нами, когда мы ужинали. Они поэтому улетели? — в висках застучало, и к горлу подкатила тошнота, которая возникала каждый раз при воспоминании о хорах.

— У дворцовой стены восстание. Люди узнали, что твоя кровь отравлена ядом хора.

— И? — я ждала ответа как приговор. И самым страшным из возможных вариантов стал бы тот, в котором нам запретили бы быть вместе.

— Они требуют, чтобы тебя убрали с Каялы. И не одобряют предстоящую свадьбу.

— Ой, напугали! Мне их одобрение… — хочется засунуть куда-подальше, но выражаться при интеллигентной девушке я не стала, — не интересно.

— Дор и Шанго думают так же, но…

Вот эти «но» всегда портят общую картину. И сейчас исключения не будет.

— Они поставили под сомнение преданность Императора своему народу. Люди считают, что именно Мариус виноват в том, что от народа скрыли твое присутствие.

— Им нужно было отчитаться, я не понимаю?!

— В тебе была кровь хора. Еще двоих доставили для забора крови и некоторых экспериментов. Я могла бы улететь с Каялы, чтобы не допустить этого, провести нужные процедуры за ее пределами, но оборудование слишком громоздкое, у нас не было времени…

Дария массировала виски и пристально смотрела в темное окно. Ее поджатые губы свидетельствовали о печали, раскаянии, горечи. Наверняка, зная, чем закончится ее прорыв в науке, она не стала бы меня спасать.

— Прости, — я поднялась с места, не зная, куда деть себя, — это все из-за меня.

— Что ты! Конечно же нет! — Дария ухватила мое запястье, не давая уйти.

— Да. Я все понимаю.

Она шмыгнула носом и ее тонкие пальцы смахнули слезы. Сколько еще народу сейчас вот так ревут, боясь за себя и своих детей. Они же не знают, что я не хор, что я обычный человек, что тех двоих вывезли с планеты, что все было под неусыпным контролем, что все закончилось хорошо, и Каяле ничего не грозит! Кто-то сидит в своем доме, заперев двери и закрыв окна, кто-то стоит на площади, добиваясь справедливого выселения чужеземки, а кто-то, возможно, уже лечит ссадины и переломы, коими обычно заканчивается любое восстание.

И что? Так и будешь сидеть?

Из-за тебя погибнут люди!

Докажи, что ты достойна жить среди них!

Хотя, ты же можешь переложить ответственность на Дора и Шанго. Так спокойнее, и надежней. Но это же не наш метод, детка. Верно?

— Куда ты? — Дария рванула за мной, огибая мебель в темной комнате.

— Туда! — я взлетела вверх по ступенькам, забежала в спальню и распахнула дверцы шкафа, чтобы найти подходящую одежду, — как думаешь, надеть платье, что подарила Императрица будет слишком? Или лучше попроще?

— Эсми! Что ты задумала? — Дария прислонилась лбом к боковине шкафа и тяжело дышала после забега по ступенькам.

— Я выйду к протестующим. Пусть убедятся в том, что я неопасна.

— Они΄ для тебя опасны!

— Вот-вот…Так что, платье? Или…

Среди аккуратно сложенных стопок маек и штанов я увидела комбинезон. Его и надену. Выдернув его из-под других вещей, я схватила первую попавшуюся майку и стала одеваться.

— В худшем случае меня выгонят с Каялы. В лучшем, они поймут, что Император ни при чем. Возьму вину на себя. Придумаю, что-нибудь. По ходу дела разберусь. Ты со мной?

63. Ты сможешь!

— Это опасно! Разве не будет лучше дождаться новостей? — Дария умоляла взглядом, понимая, что остановить силой меня не удастся. В общем, и правильно. Не хотелось бы делать ей больно, особенно после того, как она вложила столько труда и знаний в мое спасение.

— Дария, — я взяла ее вспотевшие ладошки в свои и поднесла к губам, чтобы поцеловать, — я очень-очень-преочень благодарна тебе за жизнь! Ты мне веришь? — она покраснела и смущенно опустила глаза, — но то, что происходит сейчас, несправедливо. Разве ради этого ты возвращала меня к жизни? Разве мы допустим, чтобы на нас спустили всех собак, обвинили в несуществующих грехах, чтобы Император лишился доверия народа только из-за того, что кому-то втемяшилось в голову, что я опасна?

Ее бездонные оленьи глаза заблестели, и в уголках выступили слезы.

— Я не прошу тебя помогать. Прошу не мешать.

— Нет! — она шмыгнула носом и собралась, стиснув кулачки, — я не оставлю тебя. Тем более, что я догадываюсь, кто взбаламутил тихие воды Каялы.

— Зейтун?

— Пф! Зейтун не сунется воевать против Дора и Шанго. То, что их люди не схватили этого подлеца ничего не значит. Дело времени. Он не настолько глуп, чтобы лезть на рожон.

— Но он угрожал. Я сама слышала.

— На него идет охота с двух сторон. И каяльцы, и хоры охотятся за его головой. Уверена, он давно исчез с наших территорий. Этот звонок был…чем-то вроде последней надежды вас запугать. Поэтому, Зейтун последний, кого я стала бы обвинять в этом восстании.

— А кому же это нужно? Кому не угодил Император?

— Не Император. Ты.

— Да ладно! Наверняка, у него, как и у любого правителя есть оппозиция. И мое появление использовали лишь как повод.

Дария взглянула на меня как на умалишенную.

— На Каяле нет оппозиции. Все за одно. Живут и знают, что будет завтра, через десять лет, и через сто. Размеренность и стабильность, доверие и уважение. Но есть один человек, которому все неймется.

— Я думаю о том же, о ком и ты?

— Она хитрее лисы, и злее кобры, Эсми. От нее можно ожидать чего угодно. Особенно, когда на ее пути становится кто-то.

Ирэт.

Эта злобная малявка ненавидит меня с первого дня, как я появилась на Каяле. Ее бы воля, уверена, она бы бросила меня умирать, даже, если бы в ее руках было мое спасение. И все из-за любви. Невозможной, безответной, лишающей разума.

— Она хитро сыграла на чувстве безопасности каяльцев. Хоры — их страшный сон.

— Как удачно я попала…

Натянув свободные штаны, я перекинула через плечо лямку комбинезона и выпирающий камень подаренного Шаном кольца зацепился за отверстие для пуговицы.

— Дьявол! — отчаяние обожгло