Посмотрев маршрут по навигатору, Петр побрел в любимую рюмочную в районе Пяти углов, где подавали отличные похмельные щи. Ледяной декабрьский ветер превратил пятнадцатиминутную прогулку в настоящую пытку. К тому же Петр, как назло, забыл в вагоне перчатки и теперь почти не чувствовал рук.

Хотя рюмочная открывалась в одиннадцать, дверь оказалась заперта. Петр сделал ладонь козырьком и заглянул в витрину: над баром горел свет. «Наверное, не ожидали никого так рано в будний день», – подумал он с надеждой. Потоптавшись у входа с минуту, Петр понял, что открывать заведение никто не намерен. Красными от мороза пальцами он набрал на смартфоне телефон рюмочной – в ответ раздались только протяжные гудки. Конечно, можно было пойти и в другое заведение, вокруг их было много, но Петру так хотелось щей…

Не в силах больше терпеть, он забарабанил в деревянную дверь кулаком. Из кухни показалось удивленное лицо девушки с лиловыми волосами и массивным пирсингом в носу. Она подняла вверх указательный палец, призывая раннего гостя подождать. Петр натянул пальто на голову и стал прыгать на месте, чтобы не околеть. Со стороны он напоминал мешок на ножках.

Вскоре замок хрустнул, кто-то потрогал Петра за плечо. Он высунул голову из пальто: девушка стояла рядом в одной толстовке и смотрела на него как на идиота.

– Заходите. Я покурю и приду, – сказала она.

– Спасибо! – только и смог выговорить Петр, забегая в рюмочную.

«Как же она не мерзнет? – удивился он про себя. – Все-таки в Питере народ совсем другой, может быть, даже на генетическом уровне».

Петр прекрасно знал, что закажет, но для приличия сел на барный стул и стал изучать потрепанное меню в липких пятнах от алкоголя.

Через пару минут девушка вернулась, не спеша отряхнула снег с волос и плеч и зашла за стойку.

– Чего будешь пить? – спросила она равнодушно.

– Мне, пожалуйста, ваши щи, большую порцию, и черный чай.

– Может, хреновуху к щам? Она по акции.

– Ну, если по акции…

Девушка открыла дверь на кухню, крикнула туда: «Щи большие!», затем взяла мутную бутыль, наполнила из нее рюмку и протянула Петру.

– С вокзала? – сказала она скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Ага.

– Откуда приехал?

– Из Москвы.

Барменша разочарованно промычала. Петр сделал вид, что не заметил интонации.

– А ты из Питера?

– Теперь да, учусь в Техноложке.

– А изначально откуда?

– Из Сыктывкара.

– Никогда не бывал в тех краях. И как там?

– Херово, – резко ответила девушка; видно было, что тема ей неприятна. Она принялась яростно натирать стакан полотенцем, однако секунд через десять смягчилась. – Холодно, люди злые, улицы все во льду, не чистят ни хрена.

– Что, совсем ничего хорошего там нет?

– Не-а, ностальгия не мучает. Знаешь, мне иногда даже сон снится: приезжаю в Сык, надеваю коньки, качу по гололеду с канистрой бензина, обливаю все вокруг и поджигаю.

– Ужас какой. И что потом, город сгорает дотла?

– Да какой там! Не загорится ни хрена, я уверена. Там же холод собачий, даже бензин не поможет.

Петр и девушка дружно засмеялись. Он поднял рюмку с хреновухой:

– За твое питерское счастье.

Барменша сложила ладони в молитвенном жесте.

– Намасте! Еще налить?

– Нет, больше не надо. А где у вас туалет?

– Во втором зале деревянная дверь.

– Спасибо.

Повесив пальто на вкрученный в стену крючок, Петр взял рюкзак и отправился в уборную. Там разделся до пояса, достал туалетные принадлежности и неспешно, растягивая удовольствие, почистил зубы и побрился. Лицо его все еще выглядело помятым, но после утренних ритуалов существенно посвежело. По крайней мере, теперь он мог сослаться на то, что просто не выспался в поезде. С одеждой все тоже оказалось не так плохо, как могло. Конечно, рубашка довольно сильно помялась, но синтетический свитер был почти без складок и мог ее скрыть. Джинсы были вполне презентабельными, запачканные ботинки он тщательно оттер бумажными полотенцами. Словом, оставалось перебороть похмелье – и можно идти на встречу с заказчиком.

Петр оделся и вернулся в рюмочную. На стойке его уже ждал дымящийся суп, приятно пахший мясом и квашеной капустой. Налит он был почему-то в узбекскую пеструю пиалу. Рядом стояли такие же восточные чайник, чашка и блюдце с двумя кусками черного хлеба. Петр размешал жирную сметану и с аппетитом набросился на щи. С каждой ложкой к нему как будто возвращалась жизнь.

Наконец тарелка опустела. Петр блаженно откинулся на стуле, вытер салфеткой выступивший на лбу пот и почувствовал, что его разморило.

Чиновник назначил ему встречу в два часа в новом ресторане в «Англетере», на часах было только двенадцать, значит, у Петра был как минимум час, чтобы вздремнуть. Он огляделся и присмотрел столик возле старого дивана, накрытого ковром. Осторожно перенес туда чайник с чашкой, положил рюкзак в качестве подушки и прилег.

«Любопытный выбор места для переговоров с писателем, – засыпая, подумал Петр. – Интересно, он в курсе про Есенина? Впрочем, не важно, главное, чтобы заплатил…»

Не успел Петр закрыть глаза, как кто-то стал трясти его за плечо.

«Что за свинство? – разозлился он спросонья. – Почему нельзя дать единственному посетителю немного подремать? Можно подумать, у них тут очередь стоит и я чье-то место занимаю!»

Петр открыл глаза. Над ним стояла девушка с лиловыми волосами.

– У тебя в кармане что-то пищит, – сказала она. – Я бы тебя не трогала, но звук уже минут десять не прекращается.

Петр посмотрел на часы: час пятнадцать.

– Это что же, я так крепко спал? – удивился он. – Мне пора бежать, спасибо, что разбудила!

– Не за что, – усмехнулась девушка. – Только выключи, пожалуйста, эту хрень. И не забудь заплатить! Чаевые оставишь?

– Да, конечно…

Петр торопливо выключил будильник и расплатился через приложение.

– Все, спасибо, хорошего дня.

Девушка развернулась и направилась к компании краснолицых мужчин средних лет, которые сидели за столиком неподалеку.

«Вот и народ подтянулся, – подумал Петр, надевая пальто. – Интересно, на обед или просто выпить?»

Может быть, оттого, что ветер стих, а может, дело было в хреновухе и щах, но теперь мороз не казался таким беспощадным. Петр бодро прошел по утонувшей в сугробах улице Ломоносова и грязным рядам Апрашки. От быстрой ходьбы он согрелся и даже немного вспотел, щеки раскраснелись и плавили единичные шальные снежинки еще на подлете. Дальше было уже недалеко: Петр пересек канал Грибоедова и Мойку и оказался у «Англетера» на пятнадцать минут раньше срока.

Итальянский ресторан с красивым и загадочным названием «Каденция» выходил окнами прямо на Исаакиевскую площадь. Народу в нем было значительно больше, чем в рюмочной: мужчины