Для кого-то другого такая подача могла показаться бредовой, но я вижу, что для Иры — самое то. Она, по собственному признанию, всегда была немного не от мира сего. Из-за неумения радоваться он ей не был особо интересен, она не чувствовала себя в нем своей. Поэтому, может быть, и покинула его так рано — правда, в тот момент, когда радоваться все же научилась.

Через полчаса мы с Ирой уже сидели на набережной Волги, пили пиво (как легко его купили несовершеннолетние подростки ночью — для меня отдельный культурный шок) и разговаривали. Вернее, я говорил, а она слушала рассказ о ее будущей жизни, о том, как мы познакомились, и о том, как навсегда расстались. Потом я начал выкладывать ей совсем урезанную версию того, как сюда попал.

В это время двое братьев (как оказалось), недавно пытавшихся меня избить, развлекались как могли. Имен их так и не знаю — представила Ира их как Лысого и Малого. В принципе, тогда треть уличной молодежи в стране, как слышал, носила погоняла Лысый, а еще треть — Малой, так что даже не удивился. Сейчас братья были заняты занимательной игрой «кто сильнее друг друга ударит». Только что Лысый получил неплохой хук справа, и даже слегка пошатнулся, комментируя неожиданный успех младшего брата. Тот сейчас, убрав руки за спину и чуть наклонившись вперед, готовился выдержать удар старшего брата.

— Ну давай… давай, покажи, что можешь… — с покровительственными нотками повторял он.

Лысый, стоя чуть в отдалении, в готовности нанести удар довернул корпус и закрутил рукой, словно размахивающий веревкой лассо ковбой. Так и продолжая вращение, он сделал первый шаг, второй, третий… Взмахи руки становились все шире, Малой наклонялся все ниже, подстраиваясь удобнее для удара. Похоже, о способностях старшего брата в ударной технике он не очень положительного мнения.

— Ну давай, дава…

Лысый ударил, но не рукой, которой только что показательно махал, а ногой с размаха. И гораздо более успешно, чем тогда, когда промахнулся по мне. Сейчас он попал четко в голову так удобно наклонившегося Малого. Тот аж вскинулся — ноги его оторвались от земли, и он рухнул навзничь.

Из-за этого события на некоторое время мой рассказ оказался прерван, так как вся компания была занята попыткой понять, что с Малым. Он ненадолго потерял сознание, но — к моему удивлению, оказался совершенно невредим. Вот ведь: получил удар тяжелого ботинка куда-то в голову, но на лице ни синяка, ни ссадины, еще и смеется сейчас вместе с Лысым над тем, какая отличная шутка удалась.

Хм, может и не настолько олды врали о своем детстве в девяностые? Как-то мне здесь не очень уютно, пусть и конкурсы интересные. Ира между тем толкнула меня в плечо, чтобы я продолжал. Произошедшее ее вообще не удивило и совсем не впечатлило, она даже внимания сильно не обратила, погруженная в осмысление моих слов.

Когда я закончил рассказ, Ира долго молчала; Лысый с Малым все еще бурно обсуждали удар ногой в голову и много смеялись, запивая эмоции пивом.

— Пойдем, — поманила меня Ира, вставая. — Так, Лысый, давайте с Малым вместе с нами, остальным всем пока-пока, возможно до завтра.

Никто спорить не стал — авторитет спонсора-кормилицы непререкаем, так что мы впятером пошагали в сторону частного сектора. Там, у высокого и явно дорогого забора, Ира попросила нас подождать, после чего зашла домой на несколько минут. Вернулась она с кнопочным мобильным телефоном, по размеру мало отличавшемся от кирпича, я такие только на картинках видел. Но техника работала, и вскоре Ира уже звонила.

— Андрей, привет. Спишь?

Своего отчима она называла по имени, что для того времени — как мне она потом, через много лет вперед рассказывала, было довольно прогрессивно. Андрей, кстати, не спал — человек деловой, встает рано, так что ругаться на стал. Ну да, вон солнышко готово вставать, на востоке алая заря занимается.

— Андрей, ты же сегодня поедешь с друзьями футбол смотреть? Поедешь, да? Отлично. Слушай, а ты помнишь, что у меня день рождения скоро? Ты же мне сотку подаришь? Нет? Полтинник всего?

Ира среди прочего рассказывала, что повзрослев, поняла: Андрей знал, что она ворует у него деньги. Просто она была если не трудным (для того времени), то нелегким подростком, а ему было гораздо дешевле не обращать внимания на пропавшие раз в неделю одну или две стодолларовых купюры. Поэтому он и кошелек свой часто оставлял так, чтобы ей из него удобнее было деньги вытащить.

— Ну ладно, хоть полтинник, — не расстроилась Ира. — Андрей, а давай тогда вместо подарка, можешь ради интереса эти пятьдесят долларов поставить на футбол, результат? Не-не, ну сделай пожалуйста? Кто там играет? Бразилия и…

— Голландия.

— Голландия, да, — Ира посмотрела на меня, нахмурившись, пытаясь вспомнить что дальше будет. — Так, давай сам скажи, — протянула она вдруг мне трубку.

— Андрей, привет, — произнес я и только потом понял, что подростковый голос не соответствует сказанному. Но исправляться не стал, продолжил: — В основное время будет один-один, по мячу забьют Роналдо и Клюйверт, потом Бразилия по пенальти выиграет четыре-два.

Чтобы не нарываться на неудобные вопросы, сразу же передал трубку Ире.

— Бразилия выиграет по пенальти, поставь на это пожалуйста мой подарочный полтинник, — еще раз повторила Ира, потом сбросила вызов. Опустив телефон, она посмотрела на меня: — Ну что, ждем вечера? И потом или я приятно удивляюсь, или… или нет.

Она не была дурочкой и явно не полностью мне верила. Но верить очень хотела.

День мы провели на берегу Волги, купаясь. Причем сколько эти подростки пили, я в свои двадцать семь бы не осилил без вреда для здоровья; потом смотрели футбол у кого-то дома в частном секторе — у кого-то, у кого родители в отпуск уехали. Ночью, после того, как матч закончился, снова впятером — Лысый с Малым нас все так же сопровождали как верные гвардейцы, мы вновь дошли до дома Иры, чтобы телефон взять.

Андрей как оказалось уже звонил, и сказал Ириной бабушке, что выехал, и чтобы мы его подождали. Приехал он меньше чем через час, на древнем мерседесе. Ну как — для меня древний, здесь сама современность, просто шик-блеск-красота, лучше