Артемида протрубила в охотничий рожок. Из балаганчика выбежали актеры, которые в первой части пьесы играли нимф, а сейчас изображали собак и одеты были соответственно. Они со всех сторон накинулись на медведицу; она жалобно завыла. Момент был драматичный, – но тут запели трубы, и появился Зевс.

Он мощной дланью отогнал собак, а после поднял бархатное покрывало и вновь набросил его на Каллисто. Вдруг поднялся дым; когда он рассеялся, Зевс указал на небеса. Зрители повернулись и увидели Большую Медведицу на ночном небе. Артемида на сцене пала на колени; флейта, лютня и трубы исполнили торжественный гимн.

Королева вежливо похлопала, а восторгу зрителей не было предела, аплодисменты долго не смолкали; уставшие, но довольные артисты несколько раз выходили на поклон.

После окончания пьесы придворные стали готовиться к возвращению в Лондон. Сэр Роберт поклонился королеве и собирался уже уйти, когда она сказала ему:

– Милорд, вы приятный собеседник. Мы надеемся видеть вас при своем дворе и дальше.

– Не беспокойтесь, ваше величество, – ответил как из-под земли выросший сэр Стивен. – Мы это устроим.

Каждая из жен короля Генриха внесла свой вклад в обстановку королевского дворца. Королева Екатерина Арагонская любила строгий готический стиль, леди Энни Болейн – изящество в новом духе искусства; леди Энни Сеймур успела оставить немного вещей, незатейливых и безыскусных; Анна Клевская привнесла немецкую добротность; леди Екатерина Говард прибавила легкомыслия; леди Екатерина Парр вернулась к английской обстановке, простой и удобной.

При недолго правившем юном короле Эдуарде в королевском дворце все перемешалось: часть мебели, гобеленов, картин, ваз, оружия и разных безделушек была безвозвратно потеряна, остальное находилось в полном беспорядке, так что рядом с тяжелым готическим креслом можно было увидеть хрупкий стул итальянской работы, а возле старинного гобелена с рыцарями и святыми висела современная шпалера с пасторалью.

Королева Мария совершенно не заботилась о дворцовом интерьере; она лишь приказала убрать из своих покоев картины со слишком вольными сюжетами, а на остальные помещения не обращала внимания. В результате интерьер комнат часто не соответствовал их предназначению, – так, в укромных закутках, которые использовались придворными дамами и кавалерами для любовных свиданий, находились большие настенные распятия с латинской надписью, призывающей помнить о смерти, а в залах, предназначенных для государственных собраний, на стенах обнимались обнаженные герои языческих мифов.

Привыкшие к этому чиновники равнодушно скользили взглядом по сценам обольщения божественным Вертумном прекрасной садовницы Помоны, похищения Плутоном юной красавицы Прозерпины, погони козлоногого Пана за прелестной нимфой Сирингой и прочими подобными картинами. Разговоры, которые велись в этих комнатах, были столь серьезны, что никакие метаморфозы не могли помешать им.

В одной из таких комнат собирался Королевский Совет, возглавляемый сэром Стивеном: этот Совет определял главные направления государственной политики Англии.

– Прежде всего, джентльмены, – сказал сэр Стивен, оглядев присутствующих и мельком посмотрев на Плутона, похищающего Прозерпину, – разрешите сообщить вам, что вчера на королевской охоте ее величеству был представлен сэр Роберт Дадли.

– Сын казненных заговорщиков? Тот самый Роберт Дадли? – послышались изумленные возгласы.

– Да, Роберт Дадли, – кивнул сэр Стивен.

– Но зачем? Зачем вы это сделали, милорд?

– Давайте послушаем его преосвященство епископа Эдмунда. Вам всем известно, что помимо руководства Советом по делам церкви, он следит за обеспечением порядка в государстве. Кто же, как не он, сможет обстоятельно ответить на ваши вопросы? Прошу вас, ваше преосвященство, – сказал сэр Стивен.

– Джентльмены, – начал епископ Эдмунд, – вам известно, как нелегко идет процесс возвращения нашей страны к прежним порядкам. Как человек, непосредственно занимающийся этими вопросами, и как лицо, ответственное за обеспечение государственной безопасности, я могу сообщить, что мы встретили на своем пути немало трудностей. К сожалению, правление короля Генриха способствовало повсеместному утверждению нового образа жизни в Англии, – главным образом, конфискация имущества монастырей и земельная реформа оказались очень привлекательными.

– Да уж… – протянул кто-то.

– В результате, возвращение Англии в лоно католической церкви идет не так быстро, как нам хотелось бы, – продолжал епископ. – Ее величество королева – храни ее Господь! – карает смутьянов и еретиков согласно завету Писания, где сказано, что дерево, не приносящее добрых плодов, следует бросить в огонь. Как вы знаете, тысячи протестантов и бунтовщиков уже отправились в ад, полностью уничтожена верхушка реформаторского лагеря, – все те люди, которые помогали королю Генриху проводить его богопротивные преобразования.

– Не все, – раздался голос.

– Кого вы имеете в виду? – спросил епископ.

– Сэр Джеймс, лорд-канцлер короля Генриха, ушел от ответа. Не наказан и мастер Хэнкс, глава тайной полиции, – а ведь если бы не Хэнкс, вряд ли королю Генриху удалось бы провести свои реформы, – сказал молодой джентльмен.

– Позвольте мне объяснить нашему молодому другу, в чем тут дело, – снисходительно улыбаясь, вмешался в разговор сэр Стивен. – Его преосвященство не заслужил упрека, милорд. Сэр Джеймс подал в отставку и уехал из страны еще до восшествия на престол королевы Марии, при короле Эдуарде. Мы можем только удивляться его прозорливости – но, увы, он теперь недосягаем для нас! Да и Бог с ним, сэр Джеймс оставил политическую деятельность и заботится ныне исключительно о своем состоянии, которое, – здесь я опять скажу «увы!» – он сумел вывезти из Англии. Что же касается мастера Хэнкса, – да, он спокойно живет у себя в имении, хотя должен был бы закончить свои дни на плахе, но, джентльмены, его нельзя казнить, потому что он слишком много знает.

– Вот как? – с иронией спросил молодой человек.

– Я понимаю ваше удивление: вы считаете, что если некто обладает опасными для нас знаниями, – я бы сказал, опасными тайнами, – то его-то как раз и надо лишить жизни, – усмехнулся сэр Стивен. – Мой друг, это лишь в том случае, если он дурак и не умеет правильно распорядиться своими секретами. Нравится нам это или нет, мастер Хэнкс – не дурак: тайны, которые он приобрел за свою долгую службу, стали теперь для него непробиваемым щитом. Поверьте мне, у него есть материалы, которые убийственны, в прямом смысле этого слова, для многих из тех, кто нас поддерживает, – сэр