своих потаенных мечтах он представлял себя твердым целеустремленным джентльменом, который легко преодолевает все преграды и за которым охотно идут другие, – пожалуй, он мог бы быть лорд-канцлером, если бы ему улыбнулась удача.

Приглашение во дворец к королеве сэр Роберт воспринял как первый шаг на пути к осуществлению своей мечты, поэтому он с особой тщательностью готовился к этому визиту. Встав рано поутру в доме, снятом для него сэром Стивеном, он вызвал слуг, нанятых сэром Стивеном, и стал одеваться, придирчиво выбирая наряды. Батистовая рубашка с широкими манжетами и отложным воротником, шелковые чулки светло-серого цвета, темно-серые замшевые сапоги с золотыми пряжками, черные штаны-буфы с оранжевыми полосками, фиолетовый камзол с золотыми нитями, короткий плащ синего цвета на золотом шнурке и маленькая шляпа со страусовым пером (как у королевы) составили его облачение.

Роскошная французская перевязь со шпагой была перекинута через плечо, на шею была надета толстая золотая цепь, в левое ухо вставлена жемчужная серьга, указательные пальцы правой и левой руки венчали два больших перстня с лазоревыми яхонтами, – можно было отправляться во дворец.

Перед выходом сэр Роберт позавтракал и взялся, было, за стакан с французским вином – он привык выпивать стакан французского вина за завтраком – но остановился, потому что не знал, прилично ли будет явиться с винным запахом к королеве. После короткого раздумья он отставил стакан в сторону. «Сегодня уж так, а там видно будет», – решил он.

Королева Мария назначила сэру Роберту встречу в дворцовом парке. Здесь еще стояла под столетним вязом любимая мраморная скамья короля Генриха, но в остальном парк пришел в запустение. Ограждавшие его кирпичные стены потрескались и поросли кустарником, аллеи потерялись в густой траве, клумбы с цветами пропали. Мария не позволяла садовникам ничего трогать: вид заброшенного и беспорядочно заросшего парка отвечал ее меланхолическому настроению: она любила тут прогуливаться – особенно осенью, когда желтые листья слетали с веток и медленно и печально падали на поблекшую траву. На прогулках королеву сопровождали уже далеко не молодые, набожные фрейлины, которые читали ей вслух жития святых мучениц – Марию утешало это чтение.

Охранявшие парк гвардейцы были предупреждены о приходе сэра Роберта и сразу же пропустили его; королеву он нашел по громкому чтению жития святой Винефриды, убитой, как известно, принцем, за которого она отказалась выйти замуж, дабы не нарушить монашеские обеты. Продравшись сквозь кусты орешника, сэр Роберт обнаружил Марию возле старого домика с провалившейся крышей.

– Ваше величество, – склонился сэр Роберт перед королевой.

Мария кивнула ему и сказала, обращаясь к фрейлинам:

– Прервемся пока. Мне надо побеседовать с этим джентльменом.

Фрейлины присели в поклоне и отошли в сторону. Мария посмотрела на сэра Роберта; он понял, что должен начать разговор.

– Прекрасная погода сегодня, не правда ли? – произнес сэр Роберт. – А вчера погода была хуже.

Наступила пауза. Мария вздохнула.

– А вы знаете, что это такое? – спросила она, показывая на домик с провалившейся крышей.

– Нет, мадам.

– Это бывшая канцелярия мастера Хэнкса. Слышали о нем?

– Конечно, мадам, – сэр Роберт невольно вздрогнул, посмотрев на дом.

– Некоторые до сих пор крестятся, проходя здесь. Но я забыла, что вы из протестантской семьи; для вас мастер Хэнкс, по-видимому, выдающийся государственный деятель, – проговорила Мария с горечью.

– Нет, нет, мадам! – торопливо возразил сэр Роберт. – То есть я хочу сказать, что он, конечно, государственный деятель, но… То есть я хочу сказать, что он действовал не только против католиков, но и против протестантов. Он действовал против всех, кто… – сэр Роберт остановился.

– … Кто шел против воли моего отца, – закончила Мария. – Вы правы, милорд. Мастер Хэнкс был страшным орудием короля Генриха, – но может быть, король Генрих был орудием в его руках.

– Мадам? – не понял сэр Роберт.

– Мастер Хэнкс еще жив, – продолжала она. – Лорд-канцлер сэр Стивен утверждает, что мы не можем его трогать по некоторым соображениям. Я не понимаю этого; женщине бывает сложно разобраться в вопросах политики.

– О, ваше величество, вы не просто женщина, вы – королева! – воскликнул сэр Роберт. Ваше правление, без сомнения…

– Не будем касаться моего правления, – прервала его Мария. – Я делаю то, что велит мне наша вера, – и пусть Господь рассудит меня!.. Давайте лучше поговорим о вас. Вы снова живете в Лондоне: чем вы занимаетесь, обзавелись ли друзьями? Как приняли вас наши дамы?

– Мне не что жаловаться, мадам. С тех пор, как я вернулся в Лондон, у меня появились друзья, много друзей. Ничем особенным я не занимаюсь, а что касается дам, то у меня небольшой опыт… Правда, у меня была одна девушка, я с ней познакомился по настоянию родителей, но я не… Я хочу сказать, что я ее не…

На губах Марии появилась слабая улыбка.

– Ничего, у вас все впереди. На охоте вы говорили мне, что у вас нет дамы сердца, – а вы хотели бы иметь ее?

– Ваше величество!..

– Вас спрашивает не королева, а подруга, старшая подруга. Вы хотите быть моим другом?

– Ваше величество, – пролепетал сэр Роберт, готовый провалиться сквозь землю.

– Мне нравится ваше целомудрие, милорд, – сказала Мария, – наверное, мне поэтому так легко с вами говорить. Я говорю с мужчинами лишь по делам, – но знали бы вы, как скучно всегда быть королевой! Вы будете моим другом?

– Это огромная честь для меня! – нашелся, наконец, сэр Роберт.

– От вас ничего не потребуется, просто приходите ко мне иногда. Лучше всего как сегодня, в парк, на прогулку: во дворце ступить нельзя без соблюдения этикета и без десятков любопытных глаз. Мы будем беседовать с вами о чем придется, просто болтать о пустяках. Вы согласны? – Мария, как и во время разговора с сэром Робертом на охоте, опять поразилась своей смелости.

– Мадам, я не мог и мечтать о подобной милости, – отвечал он.

– Тогда у меня к вам последняя просьба: одевайтесь не так броско, – ваш наряд слишком ярок для уединенных дружеских прогулок, – Мария с мягкой усмешкой