упрямство, но не хотел признаться, что сейчас сойдет с ума от страха. Войдя в деревню, он внимательно осмотрелся. Эддут шел впереди, пытаясь придать себе уверенности. Вильсон мысленно ругался. И почему он взял его, а не любого другого Светоносца? Вильсон подумал, что мог бы оказаться более ценным человеком: организовать оставшихся членов ордена, если Эддут падет смертью храбрых. Это был бы лучший исход. Но, может, Эддут не хотел этого и потому потащил его за собой? Внезапно Вильсону показалось, что сбоку мелькнула тень. Он вздрогнул и выставил вперед клинок. Глаза отчетливо разглядели девушку, мелькнувшую между домами. Клинок Эддута не светился, значит, она не маг.

– Помогите…

Теперь еще и голос. Неужели здесь кто-то выжил? И они не сбежали? Убежденный в том, что Эддут тоже слышал просьбу, Вильсон поспешил к месту, где только что скрылась незнакомка. Эддут, уже ушедший вперед на несколько метров, вдруг заметил, что товарищ не идет следом, и резко остановился.

– Эй! Ты что делаешь?

– Ты не видел? Там девушка, она просит о помощи…

– Какая, к Шааху, девушка? Здесь нет живых…

– Я ее видел.

– Немедленно вернись! – Эддут кашлянул от смрада, ворвавшегося в легкие, но Вильсон уже повернул за дом. Вдруг он вскрикнул, и Эддут рванул на помощь. Несчастный идиот! И почему приходится работать с такими?

В глаза бросилась неприятная картина: три бледных, отдаленно напоминавших людей существа окружили Вильсона. Они кинулись на него: мужчина тщетно взмахнул мечом, но лезвие прошло сквозь тела, не задев плоти. Скрюченные пальцы, однако, схватили его и начали терзать. Вильсон завопил. Эддут взмахнул клинком: тот на мгновение стал ярче. Красный металл развеял первое же, истошно запищавшее существо. Мужчина поспешил расправиться с остальными. Поправив порвавшийся плащ и слетевший с носа платок, Вильсон отступил.

– Это бестелые[32]. Ты что, ненормальный?

– Разве они могут нас касаться?

– Это место проклято. Владения смерти дают силу всему, что с ней связано. Сдохнуть захотелось? Я же приказал вернуться.

– Если бы не ты, мы вообще бы сюда не сунулись и ничего бы не случилось.

– В смысле, если бы не я? По-твоему, у нас есть выбор?

– Нужно было повернуть. Шаахово дерьмо, сдались тебе тела этих уродов…

– Ты их даже не знал, так что единственный урод здесь ты.

– А ты думаешь, что лучше? – Внезапно Вильсон направил меч на Эддута. – Выковал священный меч и стал значимой фигурой? Думаешь, остальные должны лизать твою задницу?

– Не истери. Лучше не дышать этим воздухом.

– Почему бы тебе не заткнуться и хоть раз не выслушать, какое ты дерьмо? Я устал нести седло[33]!

– Не нравится положение, докажи, что ты лучше.

Вильсон скрипнул зубами и сделал выпад. Звон известил о том, что меч встретил сопротивление. Эддут парировал атаку и ответил тем же.

– Ну? Давай, сосунок, докажи, что у тебя есть яйца, если хватает смелости.

Вильсон чувствовал, что гнев закипает в нем. Эддут слишком много на себя берет. Будет здорово, если он просто сдохнет здесь. Тогда Вильсон вернется, расскажет, как командир пал от рук бестелых, возьмет на себя роль главного. Никто не сунется в лес, если он не скажет. Они поедут за подмогой, а к тому времени Эддут уже успеет разложиться. Главное – проткнуть его. Оставить подыхать…

Но командующий без проблем отвечал на каждый прилетающий удар. Он смотрел вызывающе, провоцировал. Охваченный завистью и негодованием, Вильсон будто забыл, что перед ним отличный мечник. Он быстро оказался загнан в угол. Эддут заблокировал его удар и пнул в живот. Вильсон пошатнулся и приложился спиной о дерево позади. Не успев перейти в наступление, он вдруг почувствовал, как что-то схватило его. Послышался хруст. Доля секунды – и чудовищная боль разлилась по телу. Вильсон заорал, а, повернув голову, обнаружил, как нечто откусило ему плечо.

Но Эддут видел больше: дерево, ожившее буквально на глазах, обвило ветками бывшего товарища. Жуткая морщинистая пасть разинулась там, где теперь свисали ошметки мяса. Вранн[34]… мужчина слышал о них только из легенд, из которых извлек однозначную мораль: нужно бежать. Избавиться от враннов можно только с помощью огня, при этом недостаточно сжечь дерево – требуется уничтожить корни. Бесполезно рубить его. Оно неживое в полном смысле слова и явно не тот соперник, с которым можно потягаться, даже с мечом из красной кары. Вильсона не спасти. Мужчина орал и дергался, пока дерево жевало кусок его плоти. Эддут попятился.

– Помоги мне! Эддут! Помоги! А-а! Эд…

Но мужчина уже бросился обратно. Вильсон – неблагодарная тварь, поделом ему. Хотя возникни опасность, которой Эддут смог бы противостоять, он бы помог. Здесь не тот случай. Как только вранн сожрет одного, переключится на другого. Нужно убраться подальше. Проклятое место. Бестелые, теперь вранны. Держаться как можно дальше от деревьев… проблематично в лесу. Эддут бежал, пытаясь не слушать отчаянные вопли и чавкающий хруст. Вскоре Вильсон смолк, и стало очевидно – он больше не в этом мире.

Глава 24

Свобода

Хаара проснулась за час до рассвета и больше не сомкнула глаз. Сначала она думала, что ей приснился кошмар, что ее чувства и мысли породили безумный сон, но затем ощутила, как высохшая кровь стянула руки, и произошедшее вдруг стало явью. Девушка приподнялась и взглянула на два остывших тела. Поза Биетит вызвала невольную жалость. Рука женщины так и осталась беспомощно протянутой к сыну, как будто это единственное касание и забрало ее жизнь.

«Плутает ли она сейчас по Вечному океану? Расценил ли Геул ее жертву как достойную смерть?»

Хаара почувствовала, как затекла спина, и села удобнее. Ночь выдалась холодной, и как только солнце поднялось, девушка встала, чтобы размяться и согреться. Впервые за долгое время она обратила внимание на свой внешний вид и содрогнулась от омерзения. Грязная, избитая, с засаленными волосами, в порванном тряпье. Смрад, валивший от немытого тела, смешивался с густой вонью от испражнений. Хаара нехотя скользнула взглядом по Биетит, замершей на потемневшей соломе воплощением совершенного отчаяния. Ее рот застыл в немом крике, а выпученные глаза со страхом заглядывали в саму пасть Шааха. Хаара невольно вспомнила деревню в лесу, несчастных жителей на кольях и решила, что по сравнению с ними Биетит умерла почти красиво.

Опустившись рядом, она закрыла женщине глаза и взяла на руки тельце ребенка. Он был холодным и бледным. Случись эта смерть неделями раньше, Хаара наверняка разрыдалась бы,