– Как нет? – Полозов все еще не мог в это поверить. – Она немного посидела со мной и ушла спать.

– Либо она не ушла спать, либо потом вышла из пещеры, – в голосе Колосова чувствовалась неподдельная тревога. – Неужели Анжела попала в руки негодяев? Мы должны немедленно отправляться на ее поиски.

Олег рванулся вперед, но майор придержал его за рубашку:

– Все нужно делать осторожно. Я уверен: наши преследователи неподалеку.

Крадучись, словно кошки, мужчины направились к ближайшей пещере.

Глава 36

Крым, 1945

Роза вернулась домой летом тысяча девятьсот сорок пятого года. Как только самолет доставил ее на полуостров, она решила навестить семью тетки в Симферополе. Ее встретил дядя Николас, сильно похудевший, с большими фиолетовыми полукружьями под глазами, и сообщил новости, от которых у Розы защемило сердце. В мае тысяча девятьсот сорок четвертого года в Марьино пришла похоронка на Михаила. Он сложил голову на Сапун-горе, не дожив до победы всего один год. Не пришлось встретить ее и тете Рае. Сидя в подвале, женщина все время рвалась на свежий воздух, но Николас, как мог, удерживал любимую жену. В мае сорок четвертого, когда пронесся слух, что Красная Армия погнала фашистов, Рая не выдержала и вышла наружу. Полицай, стоявший невдалеке, заметил ее, схватил за руку и куда-то потащил. Больше никто ее не видел. Николас жил один, погрузившись в свое горе. Он предложил Розе остаться у него.

– Вместе нам будет не так одиноко, девочка. Ты слышала про деда и бабушку? Когда пришли немцы, они первым делом расстреляли крымчаков и евреев. Так что у нас с тобой не осталось родственников. Оставайся.

Но она отказалась.

– Спасибо, дядя, мне нужно домой. Вдруг… – Девушка хотела рассказать ему про Бориса, которого она ждала, но передумала и добавила – Нужно поднимать дом.

Дядя махнул рукой:

– Поступай как знаешь, только обо мне не забывай.

И Роза вернулась в Марьино. С болью она смотрела на покосившийся, зиявший пустыми глазницами дом, на почерневшие стволы деревьев. Девушка вошла в заброшенный, пахнувший сыростью коридор. Видно, здесь похозяйничали немцы. Они вытащили старые вещи из сундука, который когда-то подарила Мириам, и разбросали по полу. В углу сиротливо валялась кукла Розы, розовея под лучами солнца. С железных кроватей руки нелюдей стащили панцири и бросили посреди комнаты. Осколки посуды хрустели под ногами. Плача, девушка принялась сметать мусор, словно осколки своей разбитой войной жизни. Немного приведя в порядок дом, она вышла в сад. Сорняки, равнодушные к войне и хорошо знавшие свое дело, уже успели вымахать по пояс. Роза взяла мотыгу и принялась со злостью бить по их жирным стеблям. Так она возилась до вечера, забыв поесть, а потом, не умываясь, повалилась на жесткую кровать, покрытую драным одеялом, и заснула. Во сне она увидела Бориса, живого, здорового, улыбавшегося, будто удивлявшегося, что его похоронили.

Какая-то сила подбросила ее на кровати и погнала в сад. Обняв толстый ствол старой яблони, Роза расплакалась, но потом взяла себя в руки. В конце концов, подумала она, может быть, этот сон – предзнаменование их встречи? Ведь она не видела Бориса мертвым так же, как не видела его в тюрьме. Мерзавец Рагим мог обмануть, чтобы причинить лишнюю боль.

С этого дня девушка каждый вечер выходила в сад и ждала Бориса, но он все не шел и не шел. Она успокаивала себя тем, что парень мог попасть в плен, мог быть угнан в Германию или в концлагерь. Те, кто прошел все ужасы плена, только начинали возвращаться. И она свято верила, что когда-нибудь Борис постучится в ее калитку. Однажды соседка Валентина пригласила ее на день рождения своего мужа Николая, вернувшегося с фронта живым, но без ноги, и Роза забе́гала по селу в поисках подарка. На окраине Марьино открылся комиссионный магазин, он стал настоящим спасением для ее односельчан, в нем можно было дешево приобрести одежду и предметы обихода. Туда и побежала Роза, сжав в кулачке свою первую зарплату. Роясь среди поношенных вещей, она искала Николаю что-нибудь из одежды и нашла – темно-коричневый добротный пиджак, словно сшитый для ее соседа. Роза протянула продавщице деньги, и та, улыбаясь, завернула пиджак в серую бумагу.

– Пусть ваш муж носит на здоровье, – брякнула она, не думая, какую боль причинит девушке эта брошенная фраза. Дома Роза хорошо осмотрела пиджак в поисках дыр, чтобы заштопать и не стыдиться своего подарка, и неожиданно нащупала под подкладкой что-то твердое. Распоров подкладку, девушка вытащила твердый предмет и обомлела. Это было монисто, то самое монисто, которое она подарила Боре, когда он уходил в партизанский отряд. Схватив пиджак, девушка побежала в комиссионный. Та же самая молодая продавщица со светлыми волосами, стянутыми конским хвостом, стояла у прилавка.

– Девушка, откуда здесь этот пиджак? – В Розе проснулась надежда. Пусть эта женщина скажет, что недавно приходил ее возлюбленный, который по какой-то причине еще не навестил Розу. Но продавщица покачала головой, смутно догадываясь, о чем думает покупательница.

– Многие вещи нам сдали еще во время войны немцы, – пояснила она. – Я полагала, что это вещи убитых ими людей. А вы что же… – Она не окончила фразы и посмотрела на девушку с жалостью.

Роза кивнула, схватила пиджак и бросилась бежать. Она не пошла на день рождения Николая, отговорившись болезнью, она не могла подарить ему пиджак Бориса. Теперь девушка убедилась, что Рагим не обманул. Борис действительно попал в руки гестапо и был расстрелян, возможно, раньше Розы.

С тех пор она потеряла смысл жизни, оставшись совсем одна на белом свете. Мария была далеко, и некому было излить свое горе. Чтобы заглушить тоску, она изнуряла себя работой по дому и в колхозе.

Через год после возвращения ей выдали паспорт, но в графе «национальность» написали «еврейка», объяснив это тем, что такой национальности, как «крымчаки», не существует. Девушка не спорила: в тот момент это не имело никакого значения. Получив паспорт, она продолжала механически жить.

Однажды, когда Роза корчевала сорняки в огороде, кто-то постучал в калитку. Подняв лицо, она увидела смеющегося светловолосого парня. «Волосы цвета пшеницы», – подумала Роза и улыбнулась в ответ: так заразительна была его белозубая улыбка.

– Здравствуй, красавица, – сказал он. – Можно зайти?

– Заходи, коли делать нечего, – в тон ему отозвалась крымчачка.

Парень толкнул калитку и, прихрамывая, зашел на участок.

– Иваном меня зовут, – сразу представился он. – А тебя Розой, я знаю.

– Тебе что