два больших зеленых глаза, светящихся в темноте, будто люминесцентные, и черный пушистый зверек мяукнул и скрылся в темноте. Учитель расхохотался:

– Не бойся, дорогая. Это всего лишь кошка.

Несколько секунд она молчала, приходя в себя, а потом звонко рассмеялась:

– Кошка… Как же я могла забыть! Мангуп называют убежищем котов. Здесь их очень много.

– Хорошо, что у нас нет с собой провизии, – продолжал веселиться Олег. – В противном случае ночь была бы беспокойной для всех.

Они снова уселись на камни. Ночные шорохи уже не казались опасными, а причудливые тени под лунным светом – страшными. Изредка тишину нарушали звуки, похожие на всхлипывания, однако Олег не обращал на них внимания. Это наверняка был филин, прятавшийся в скалах.

– Слышишь плач? – поинтересовалась Анжела.

Олег кивнул:

– Да. Я знаю, иногда так кричат совы.

– Старожилы этих мест считают иначе, – проговорила девушка. – И рассказывают один случай. Когда-то давно сюда пришли трое туристов. Они поставили палатку и уже собирались ложиться спать, как вдруг откуда-то послышался детский плач. Не крик младенца, за который можно принять голос какого-нибудь зверя, нет! Плакал ребенок лет шести. Друзья решили, что здесь, на этом плато, заблудился маленький мальчик. Один из парней решил найти его и привести в лагерь. Он отправился на поиски и не вернулся. Исчез, понимаешь? А ребенок продолжал плакать. Тогда за ним пошел второй и тоже исчез. Не знаю, искал ли его третий, но, когда жители села Залесное пришли на Мангуп за заготовленным сеном, они обнаружили палатку, а в ней – совершенно седого юношу, который сидел на голом полу и твердил: «Он плачет, он все время плачет».

Полозов с улыбкой посмотрел на нее:

– Ты веришь в это?

Она вздохнула:

– Я бы не поверила, но кое-кто из наших преподавателей разыскал свидетелей, которые держали в руках отчет контрольно-спасательной службы Бахчисарайского района за тысяча девятьсот шестьдесят шестой год, где сказано, что в районе Мангупа в октябре исчезли двое туристов. Через трое суток оба были найдены – один в районе села Терновка, в четырех километрах от Мангупа, другой – за поселком Куйбышево (это пять с половиной километров) – живые. Обоих доставили в областную психиатрическую лечебницу с диагнозом «Психическое расстройство на почве сильнейшего нервного потрясения». Что с ними было, они не помнили и не могли объяснить, как оказались там, где их нашли.

– Правда? – заинтересовался Олег. – И никто до сих пор не выяснил, что за ребенок плакал на плато?

Она покачала головой:

– Нет. Татары рассказывают легенду о мангупском мальчике.

– Расскажи, – попросил Полозов, устраиваясь поудобнее.

– Слушай, – голос девушки был печальным и тихим. – По легенде мальчишка был последним мангупским принцем. Турецкие султаны обычно держали таких пленников в своем главном дворце Серале как заложников. Их насильно обращали в мусульманство и воспитывали для того, чтобы они порабощали свой собственный народ. Когда пленники вырастали, они становились такими приверженцами ислама и такими жестокими убийцами, что пугали даже своих хозяев. Маленький принц слышал об этом и решил не сдаваться в плен. Он бросился со стены в отвесную пропасть. Это произошло в тысяча четыреста семьдесят пятом году, и с тех пор нет покоя чужеземцам на Мангупе. Часто ночью здесь появляется стройная фигурка, серебристая в свете луны. Люди говорят: когда его видишь, появляется желание догнать ребенка. Ты мчишься за ним по камням, не замечая опасности, и делаешь шаг в пропасть. А мальчик смеется, потому что считает: любой чужеземец в ответе за то, что произошло более пятиста лет назад. Говорят, дух его успокоится только тогда, когда на Мангупе вновь родится ребенок, – она улыбнулась. – Сейчас здесь рождаются дети.

– Это интересно, – Полозов знал, что расскажет эту легенду ученикам. Они любили подобные вещи. Но разве передашь все мысли, все ощущения, которые охватывают тебя в этом мертвом городе? Олегу казалось, что он слышит голоса торговцев, наперебой расхваливающих свои товары, смех детей, видит горделивых всадников на стройных ухоженных лошадях. Опасность отошла на второй план, и он почувствовал нежность к женщине, сидевшей рядом с ним и доверчиво склонившей ему на плечо черноволосую головку.

– У тебя есть парень, Анжела? – спросил Олег, сжав ее маленькую ручку. На его удивление, она не убрала ее.

– Был.

– Был? Почему был?

Она улыбнулась, и в темноте блеснули ее белые ровные зубы:

– Потому что он не разделял моей увлеченности историей. Игорь не понимал, как можно столько времени проводить в университете на кафедре или рыться в архивах. В общем, мы оказались разными людьми и решили расстаться.

– Какой идиот! – вырвалось у Полозова, и девушка снова улыбнулась:

– А у тебя есть кто-нибудь?

– Мы тоже оказались разными людьми с моей бывшей возлюбленной, – признался он. – Лиля хотела всего и сразу, а я, простой учитель, не мог ей этого дать.

– Это не помеха для того, чтобы встретить новую любовь, – сказала Анжела, и Олег повернулся к ней и посмотрел в ее лучистые глаза:

– Мне кажется, я ее уже встретил.

Он хотел обнять девушку, но она немного отстранилась. Рождавшееся между ними чувство казалось Анжеле несвоевременным, странным, нелепым. Разве можно было думать об этом сейчас, когда никто из них не знал, чем закончится это опасное предприятие?

– Я тебе не нравлюсь? – грустно спросил Полозов. – Если тебе неловко отвечать, не отвечай, и я все пойму.

– Нет, почему же… – Анжела немного помедлила. – Мне кажется, об этом рано говорить. Давай немного подождем.

Ее уклончивые слова давали надежду, и Олег уцепился за нее, как за соломинку:

– Ну хорошо, давай подождем.

– Вот и молодец, – девушка поднялась с камней. – Уже поздно, нужно ложиться спать. Завтра потребуется много сил. Удачного тебе дежурства.

– Спасибо. – Он проводил ее глазами и снова погрузился в свои мысли.

Первый раз за долгое время Олег не думал о бабушке. Воображение продолжало рисовать картины древнего города. Теперь он слышал стук копыт, воинственные крики, плач женщин и детей, видел обагренные кровью камни, которыми были вымощены улицы, и смуглых черноволосых чужеземцев, опускавших сабли на головы мирных жителей. Он видел хрупкого мальчика лет шести в хитоне, бежавшего по крепостной стене навстречу своей гибели, и мчавшихся за ним турок. Прыжок – и ребенок, казалось, воспарил над бездной, оставшись свободным, как орел, который кружил над страшной бойней. Учитель не заметил, как уснул, и очнулся только тогда, когда почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Молодой человек открыл глаза. Над ним склонился майор. В лунном свете его лицо казалось серебристо-белым.

– Где Анжела? – тревожно спросил он. Услышав этот вопрос, Олег тут же вскочил на ноги.

– Что?