Нет, такое ей определенно было не под силу!

— А вы не склонны к сомнениям, — заметил Гото.

— Я слишком хорошо знаю свою жену, эсквайр, — Ронан покачал головой. — В конце концов, я с ней прожил двенадцать лет! Если бы она была способна устроить пожар — давно бы сделала это. Нет, у Фионы был совершенно безобидный дар. Потому что мизерный! Она как-то пыталась раздуть искру в очаге — мы оба замерзли, возвратившись с прогулки по лесу под дождем, и она не хотела ждать, когда огонь разведут слуги. Итог: единственную слабую искру она почти задула, затем — заставила вылететь из очага. Искра приземлилась на ковер и там наконец потухла. Это все, что стоит знать о ее магических талантах и умениях.

— Помимо слабого дара управления огнем, других талантов у вашей супруги не было.

— О, — Ронан усмехнулся. — У Фионы был потрясающий дар сохранять благопристойность в любых ситуациях. Она была воплощенная леди безупречность!

— Вы восхищались женой?

— Я? — растерялся он. — Пожалуй… нет, в первые годы я и правда ею восхищался. Даже был влюблен, — покачал головой, не веря собственным словам.

Впрочем, отчего же не верить?

Двенадцать лет назад он, Ронан, хотел жениться на Агнес. Они даже объявили о помолвке. А потом он познакомился с Фионой… и сам не понял, что произошло дальше. Женился он на Фионе в тот же год. Агнес удалилась после этого на несколько лет в обитель Милосердия. Не сказать, правда, что ее сломила эта история. Во всяком случае, складывалось впечатление, что Агнес вполне довольна и счастлива.

Хотя… не его ли вина, что подруга жены сделалась столь эксцентричной особой и по сей день так и не вышла замуж? Занялась совершенно неприличным для женщины делом — изготовлением магических артефактов — и преуспела в нем. Открыла магазин в столице. Разочаровала семью…

Ронан встряхнул головой. Нашел время терзаться раскаянием о прошлом!

— Да, Фиа была воплощенная безупречность, — повторил он. — Манеры, осанка, речь — она была безукоризненна всегда, до кончиков ногтей! — невольно вздохнул — эта безупречность выродилась в чопорность и безобразную спесь. — Еще у нее был дар управляться с хозяйством. С ней Гревилль расцвел. Вот, скажем, остатки розовых кустов вдоль первого этажа — это она посадила. И сад. Даже небольшой огород разбила во внутреннем дворе. Она держала все поместье в крепком кулаке! Это нельзя не признать.

— Хм. А у вас было желание оспорить заслуги жены?

— Нет, — Ронан пожал плечами. — Правда, за годы брака Фиа так и не подарила мне наследника.

Эсквайр сочувственно покивал.

— Все это, к сожалению, не проливает света на судьбу ее светлости, — заметил он. — Ее таланты никак не могли помочь ей выбраться из огня. И они же никак не объясняют, почему мы не сумели обнаружить тела.

— Возможно, поиски продлились недостаточно долго?

— Возможно, — Гото кивнул. — К слову, вы уже говорите о ее светлости в прошедшем времени. Вы уже не надеетесь на то, что ее найдут?

— Что? — озадаченный Ронан заморгал. — Ну, — он запнулся, осознав, что клятый эсквайр прав: он и правда за истекшие сутки смирился с тем, что никогда больше не увидит Фиону!

Окончательно смирился. Настолько, что теперь, пожалуй, будет обескуражен, если она таки вернется. Взглянул на Гото — и увидел понимающий взгляд. Нет, тот не осуждал его…, но прекрасно понял, что творится в его душе. А еще — Ронан готов был поклясться — он понял, что молодой барон не слишком огорчится, если жена таки окажется мертва.

Глава 3

Неловкое молчание затягивалось. Гото молча сверлил взглядом лоб барона.

Ронан под этим взглядом ощущал себя на редкость неуютно и с трудом сдерживался, чтобы не поежиться и не начать перетаптываться на месте. Наконец эсквайр встряхнулся — кажется, он и сам впал в задумчивость.

— А что за следы вы ищете на подъездной дорожке? — решился барон нарушить молчание.

— Да, следы, — Гото кивнул. — Видите ли, ваша светлость. Поместья не вспыхивают просто так и не сгорают в одночасье. Ваша супруга не могла сделаться невольной причиной — это вы сами только что сказали. Зато на подъездной дорожке остался слабый след… след гари. Тонкая дорожка, которая ведет аккурат к крыльцу и парадному входу.

— То есть, — Ронан запнулся, ощутив, как немеют щеки и губы. — Вы подозреваете поджог?

По спине прошел холодок. Он сам испугался произнесенных слов.

— Увы, — тяжело уронил Гото. — Я отправил посыльного в управление за своими людьми. Они уже скоро должны подъехать. Дорожку затоптали — здесь топтались и обыватели, и представители местных властей. Но что-то должно было остаться. Пусть эксперты изучат то, что еще возможно изучить.

— Поджог, — повторил ошарашенный Ронан.

— Есть и еще кое-что, — сочувственно поведал Гото. — Следы на дорожке — это не все. Я обнаружил и несколько более явственные… отметины. Которые укрепляют версию о том, что огонь вспыхнул не просто так. Идемте! Вам стоит на это взглянуть, — он первым взбежал на крыльцо, возле которого они остановились, и направился внутрь.

Ронан с внутренним трепетом последовал за ним.

Жутко было вступать через парадные двери, от которых остался лишь потемневший проем. Под своды парадного холла, который барон помнил с детских лет.

Жутко ступать по гулкому каменному полу, а не по мягкому ковру. И видеть почерневшие стены вместо яркой обивки дорогой тканью. Светлая просторная зала превратилась в мрачное неряшливое место. Дневной свет проникал через оконные проемы с выбитыми стеклами, скользил по густо покрытым сажей стенам. И это делало помещение грязным, мрачным и зловещим.

— Это хорошо, что вы сами приехали, — голос Гото разнесся гулким эхом. — Хотя я хотел, чтобы вы и ваш управляющий для начала посетили управление розыска. Мне хотелось расспросить его о том дне. Но… пожалуй, это можно сделать чуть позже. Я сожалею, что вам придется глядеть на то, что может вызвать тягостные чувства…

— Однако приехал я именно за этим, — завершил его мысль Ронан. — К тому же я и так испытываю тягостные чувства. От самой мысли, что в поместье такое стряслось.

— Мы обнаружили то, на что