– Это наш байкер?

– Ну. Он самый.

– Семён, а нас в жертву собирались принести, представляешь?

– Мику шаман чуть не прирезал!

– Я так и думал.

– Слушай, Семён, – сказал я. – А ведь у нас на руках были коннекторы, так? То есть нас бы всё равно выдернуло из прошлого в настоящее? Даже мёртвых?

– Теоретически да, – ответил Семён. – Вы бы попали домой хоть тушкой, хоть чучелком. Другое дело, что эти ребята нарядили бы вас по собственному вкусу. Ну, перед погребением. А коннекторы бы срезали и выбросили.

– Понял.

– А кого же они теперь принесут в жертву, а? Каких-то других детей? – тоскливо спросила Журавская.

Мы помолчали.

– Одно понятно: вашей Антонины Ивановны там не было.

– Значит, она где-то ещё, – сказал я задумчиво. – Интересно где.

– Разберёмся, – ответил Семён. – А как вы вообще спаслись?

И мы рассказали ему о событиях, которые он пропустил, валяясь в отключке. А потом мы вернулись в его чулан.

Глава одиннадцатая, в которой Журавская заявляется ко мне в гости

– Миша, к тебе пришла девочка!

– Куда пришла? – не понял я спросонья.

– Сюда, – ответила мама. – Я её на кухне усадила. Рыженькая. Её зовут…

– Что? – Я взлетел с кровати и выглянул из комнаты, замотавшись в одеяло.

На кухне восседала Журавская. Мама улыбнулась.

– Мама. Это не девочка! – сказал я внушительным шёпотом. – Это монстр. Её зовут Журавская. Зачем ты её пустила вообще?

– Она сказала, что вы договорились встретиться в двенадцать. Ну что, она меня обманывает, что ли?

К тому моменту, как я умылся, Журавская прочно окопалась на нашей кухне. Сидя с чашкой чая за открытым ноутом, она врала моей маме про наш совместный проект по истории Древнего мира.

– Мам, ладно, спасибо, дальше мы сами, – сказал я и начал готовить себе завтрак.

Мама, уходя из кухни, заговорщицки мне подмигнула. Мама! Блин, я же сказал, что это НЕ девочка!

– Спасибо тебе, Журавская, что не бросила меня в Сунгире, но больше без приглашения не приходи. Чего тебе здесь надо?

– Мне надо, чтобы ты не отключал телефон, – заявила Журавская, таращась в ноутбук. – Потому что Семён… – она продолжала читать что-то на экране, – …Семён прислал сообщение… Я вообще-то тебе звоню с девяти утра…

Я бросился к телефону: телефон сел! Я вчера так устал, что забыл поставить его на зарядку.

– Что он сказал?!

– Он восстановил… сейчас, секунду… он восстановил вторую локацию… Написал: неандертальцы, 15:00. – Она оторвалась наконец от экрана. – Ты кушай, кушай. Ложечку за маму, ложечку за папу. Ложечку за Homo neanderthalensis.

Я аж подпрыгнул. Журавская и латынь?

– Пока ты отсыпался, я почитала кое-что о неандертальцах.

– Ты? – удивился я.

– Ага. Интересно же, что нас ждёт в этот раз. Вот ты что-то слышал о них?

– Ну, в общих чертах, – признался я. – Что там?

– О, там интересно… – Журавская достала свою тетрадку. – Я тут себе схему нарисовала, чтобы не запутаться. Но сначала, Мика, скажи мне вот что…

На этот раз я решил пропустить Мику мимо ушей:

– Что?

– Вот мы с тобой – Homo sapiens. А неандертальцы – они как с нами связаны?

Я начал вспоминать всё, что мне известно о неандертальцах, и не вспомнил ничего выдающегося.

– Я читал, что у нас два процента неандертальских генов, – сказал я. – Но я особо не вникал.

– Да! – торжествующе кивнула Журавская. – Молодец! У всех неафриканцев есть небольшое количество неандертальских генов. А теперь – смотри!

Журавская открыла тетрадку. Рисовала она, кстати сказать, хорошо. Но значения этому не придавала. Она скопировала в тетрадь Африку и кусочек Европы – довольно похоже. Из Африки в Европу тянулись стрелки – синие и красные.

– Человек появился в Африке, – важно сказала Журавская, явно гордясь своими новоприобретёнными знаниями.

– Шок, сенсация, – не удержался я.

– Из Африки человек расселился по всей планете. Расселялся он в несколько этапов. Синие стрелочки – это предки неандертальцев. Они переселились в Европу 700–800 тысяч лет назад. И жили там себе спокойно сотни тысяч лет.

– Ой, как интересно! – воскликнула мама, заходя на кухню. – Можно я тоже послушаю?

Деваться было некуда.

– Давай, – вздохнул я.

Мама села за стол. Журавская приосанилась:

– А предки будущих сапиенсов тем временем тусили в Африке и знать не знали, что есть какая-то Европа и кто-то в ней живёт.

– Ага, – сказала мама. – То есть когда-то и предки неандертальцев, и предки сапиенсов жили в Африке все вместе?..

– Совершенно верно! Миллион лет назад мы с неандертальцами были одним видом! Этот вид назывался Homo erectus – человек прямоходящий. Вот! – Она протянула маме свою тетрадку. – Я его нарисовала даже.

– Довольно милый, – сказала мама.

– А 800 тысяч лет назад часть этих самых эректусов из Африки перебралась в Европу! И за полмиллиона лет они превратились в отдельный вид. В Homo neanderthalensis.

– А мы? – спросила мама.

– А мы всё это время торчали в Африке и эволюционировали в Homo sapiens. А потом тоже пошли себе в Европу.

– А когда это было?

– Сейчас! – Журавская сунула нос в свои записи. – Примерно 50 тысяч лет назад наши предки сапиенсы начали заселять Европу. Видите, красные стрелочки?.. – Журавская потыкала в тетрадь. – Пришли они в Европу – а там живут другие люди! Вообще на сапиенсов не похожие! Здоровенные, тяжёлые, крепкие. Со светлой кожей! А мы-то из Африки, темнокожие! Представляете, как сапиенсы обалдели!

– Оля, какая ты начитанная, разносторонняя девочка! – восхитилась мама. – Миша! Бери пример!

Я развёл руками, мол, куда мне. Журавская просияла.

– Это ещё что! – продолжила она. – Вы вот знали, что наши предки и неандертальцы жили рядом целых 10 тысяч лет? Тогда они и генами обменялись! А потом уж неандертальцы вымерли. Будет здорово сегодня их увидеть… – Брякнув это, Журавская в ужасе вытаращила глаза и закрыла рот рукой.

– Кого? – засмеялась мама. – Неандертальцев?

– Ну да, мам! – Я лихорадочно придумывал отмазку. – Оля имела в виду, что мы сегодня идём в музей…

– Для проекта!

– И там мы увидим неандертальцев своими глазами. Не живых, конечно…

– Да, я имела в виду – скелеты! – воодушевлённо закивала Журавская. – Откуда тут взяться живым неандертальцам! Мы ведь все – сапиенсы!

– Ну, за редким исключением, – добавил я и сурово посмотрел на Журавскую.

Всю дорогу до музея она слушала c телефона очередную лекцию по антропологии и молчала. Надеюсь, это было виноватое молчание.

Глава двенадцатая, в которой я пытаюсь поднять неандертальский топор

– Так и будете за мной таскаться по всему прошлому?

– Тебе хорошо, – отрезала Журавская, – тебя, если что, просто в тюрьму посадят. А у нас завуч математику заменяет.

Семён укоризненно посмотрел на Олю. Надеялся телепатически воздействовать на её совесть. Но Журавская продолжила жаловаться на жизнь:

– У неё к детям никакого подхода. Я хочу вернуть АИ как можно скорее!.. Жива ли она вообще?

Журавская пригорюнилась.

– А ты бы этим раньше озаботилась, – сказал Семён, отвернувшись к монитору. – Когда на кнопки стабилизатора нажимала.

– Слушайте, – спросил я, чтобы замять разгорающийся скандал, – а мы в какое примерно время отправляемся?

– Мы сейчас окажемся за 60 тысяч лет до сегодня.

– И как там было? Неандертальцы людей уже не ели?

– Да как тебе сказать… – туманно сказал Семён. – Они за полмил-лиона лет прекрасно адаптировались к Европе. Научились охотиться на крупного зверя. Зачем им ваша небольшая и не очень калорийная учительница?..

Журавская хмыкнула:

– Ну, вот в сегодняшней лекции сказали, что каннибализм у неандертальцев…

– Ловите коннекторы, – перебил её Семён. – Всё, начинаю поиск окна, сидите спокойно.

Семён уселся на пол рядом с нами. Положил рядом тяжёлый свёрток – что-то длинное, обёрнутое куском старого ковра. Любопытно.

– Чего там у тебя? – спросил я.

И подумал, что сам не заметил, как перешёл с Семёном на ты. Когда это было?

– Оружие взял, – хмуро сказал Семён и потёр след от копья. – Держите.

Он развернул свёрток.

– Ой, маленькое копьё! – обрадовалась Журавская. – Можно мне?

– Это неандертальский дротик, – объяснил Семён. – На.

– А давайте нормальные мечи возьмём! Или шпаги! Как три мушкетёра?

– Нельзя. До железного века ещё глаза вылупишь. Мы не можем тащить в каменный век ни ружья, ни шпаги. Ни перцовые баллончики. Так, Миша, ещё есть каменный топор… Поднимешь?

Я обеими руками взялся за рубило: тяжёлое. Хотя я вроде бы спортивный, борьбой занимаюсь.

– Какой же это топор? – возмутился я. – А рукоятка где? Что я, топоров в кино не видел?

– В кино ты видел глупости, – ответил Семён. – Каменный топор – это вот что: каплевидной формы камень с острыми краями. За круглую часть держали, острой – резали или ударяли. Приделать камень к рукоятке – это вообще-то технологический прорыв, до него ещё дожить надо!..

– В моей лекции, – вступила вдруг Журавская, – только что говорили, что 60 тысяч лет назад у неандертальцев уже были составные орудия. Из камня и рукоятки.

Семен присвистнул:

– Ничего себе! Ты уже лучше меня в хронологии разобралась!

Журавская довольно улыбнулась.

– Садовский, а дай подержать топор! Ой, тяжёленький!

– Не знаю, рассказали ли в твоей лекции, что анатомически неандертальцы заметно от нас отличались, – хмыкнул Семен,