– А теперь, блин, бежим! – рявкнул Семён, схватил Олю за шкирку и помчался что есть духу.

– Мика!

Я припустился за ними. Мы неслись куда-то вниз, перепрыгивая через камни. Там, впереди, сквозь заросли высокого кустарника серебрилась вода. Река? Нет, море!

Мы выскочили на галечный пляж. И как сумасшедшие помчались вдоль прибоя, то и дело спотыкаясь о крупные камни. Я не мог вспомнить, умеют ли вараны плавать. Что нам делать, если он бросил слонов и гонится за нами? Прыгать в море?

Семён остановился, выпустил Олю. Согнулся, восстанавливая дыхание. Я, задыхаясь от бега, оглянулся назад: варана не было.

– Если что – бежим в воду? – предложил я.

– Забудь. Вараны прекрасно плавают. Я надеюсь, он поленился нас преследовать…

– А я надеюсь, что слониха смогла убежать, – вздохнула Оля. – Вы, кстати, не хотите искупаться? Водичка тёплая…

– Оля! – разъярился Семён. – Ты вообще соображаешь хоть немного?! То ты спасаешь стегодонов, которые всё равно вымрут, то «давайте искупаемся»!.. Где мы искупаемся? В тёплой палеолитической водичке с варанами?

Оля тоже разозлилась. Но поняла, что не права, и промолчала.

– Ладно. – Семён махнул рукой. – Давайте запускать коннекторы.

Он нажал кнопки на наших экранах и уселся на обломок какого-то дерева.

– Чёрт… Что-то явно пошло не так: Антонины Ивановны тут нет, а это последняя локация. Неужели я неправильно восстановил лог? Да нет, контрольная сумма совпала!

У меня в голове мелькнула какая-то мысль, но в это время мы услышали ритмичный звонкий стук. Как будто кто-то долбил камнем о камень. От источника звука нас отделяла невысокая скала, вдающаяся в воду.

У Оли вспыхнули глаза. Да и во мне проснулся азарт: кто там? Мы взглядом посоветовались с Семёном, он обречённо махнул нам рукой: валяйте. И мы полезли на скалу. Тихо-тихо. По дороге с меня свалились неудобные зимние сапоги. Подберу потом!

Мы увидели небольшую каменистую бухточку. На одном из валунов сидел темнокожий ребёнок и колотил небольшим булыжником по плоскому камню. Играет, наверное, подумал я. Ему, видимо, нравится стук.

Ребёнок сидел к нам спиной. Вскоре ему удалось отколоть кусочек камня. Он взял его в ручку и начал рассматривать на свет. В этот момент к нему подбежало совсем крошечное человеческое существо!

Размером с новорождённого младенца, этот человечек вполне твёрдо стоял на ногах. В тёмной ручке он держал какой-то корешок или палку и что-то пищал. Ребёнок с камнем обернулся, встал… и оказался женщиной! Ничего себе! Взрослая женщина ростом не больше метра! Обалдеть!

– Хоббиты? – одними губами спросила Оля.

Я помахал Семёну рукой: давай сюда! Тут такое! Семён вскочил и полез к нам. В этот момент малыш-хоббит показал пальцем на нас с Журавской.

Женщина-хоббит закричала, и из пещеры выбежали несколько миниатюрных человечков с острыми палками в руках.

Я подался назад и полетел со скалы.

Глава двадцать третья, в которой мы падаем духом, а я хожу по музею босиком

Я так глубоко задумался, что не сразу включился в разговор Семёна и Оли.

– …Да я тебе говорю, что всё кончено! Мы восстановили и проверили все три локации!

– Значит, где-то ошибка!

– Нет никакой ошибки! Ты меня идиотом считаешь? Я по сто раз проверяю все свои расчёты!

– Давай проверим сто первый раз! Семён, пожалуйста!

– Мы тебе поможем, – вклинился я (как оказалось, не вовремя).

– Да вы уж помогли, спасибо, – горько сказал Семён. – Разрушили мою жизнь и мой проект!..

– Семён, погоди!..

Но он продолжал:

– Меня, конечно, посадят. Учёным мне не бывать. Учительницу вашу тоже спасти не вышло. И мне ещё припомнят, как я школьников в палеолит таскал!..

В гробовом молчании мы прибыли в наше время. Надели куртки.

– Слушай, Семён, – начал я. – Давай встретимся завтра и ещё раз всё обсудим?

Он даже не обернулся. Оля тронула его за плечо:

– Семён! Пожалуйста!

– Просто сопоставим факты – наверняка мы что-то упустили, – уговаривал я. – Хорошо?

– Завтра я иду в полицию, – сказал он. – Всё, пока.

– Блин, ну и отлично! – закричала Оля. – Себя тебе жалко, а Антонину Ивановну – не особо, да? Кто-нибудь откопает пару её окаменелых костей, да?

– Дверь за собой закройте, – сказал Семён тусклым голосом. Не глядя на нас.

Мы вышли и закрыли дверь его чулана. Вот и всё. Оля шагала, низко опустив голову. Совершенно подавленная. Мы миновали несколько залов.

– Оля? – Я не мог понять, почему она молчит. Сердится или, может, плачет?

– Мама, а почему мальчик идёт в одних носках? – радостно завопил мальчишка лет шести. Ростом со взрослого хоббита.

Я посмотрел по сторонам – что ещё за мальчик в носках? – и вдруг сообразил, что оставил сапоги на острове Флорес. За пятьдесят тысяч лет до сегодня. Ну супер.

Глава двадцать четвёртая, в которой я бегаю в розовых кроссовках со стразами

– Как же я до дома доберусь? – растерялся я.

Оля посмотрела на мои носки и засмеялась. Ну, можно обойтись и без сапог, подумал я. Ничего!

– Мика, у меня есть сменка. Но это розовые кроссовки. У тебя какой размер?

– 39-й. А у тебя?

– 38-й. Маловаты будут, но это лучше, чем по снегу босиком. Примерь!

Я натянул розовые кроссовки. Ладно бы они были бледно-розовые или розовато-серые, так нет же! Ничего более розового я в жизни не видел. Я пошевелил ногами: кроссовки бликовали при каждом движении.

– Где ты взяла эту безумную обувь?

– Бабуля подарила, – ухмыльнулась Оля. – Она никак не привыкнет к тому, что мне двенадцать, а не пять.

– А нельзя было вежливо отказаться?

– С чего это? – возмутилась она. – Мне по приколу.

Проходившие мимо девчонки захихикали. Я вздохнул:

– Ничего, доеду. Пойдём?

– Нет, – сказала Оля, – надевай мои ботинки, а я возьму кроссовки. Ботинки чёрные, тебе будет ок.

– Ты в кроссовках простынешь и в школу не придёшь.

– И что? – спросила она.

– Ничего. Просто не хочу, чтобы ты заболела.

– Ну, тогда бежим до метро! Я тоже не хочу, чтобы ты заболел.

Я подхватил её рюкзак, и мы помчались по рыхлому снегу – так же быстро, как убегали от комодского варана. В метро удалось сесть: час пик ещё не начался.

– Что же будет с АИ, Мик? – грустно сказала Оля. – Неужели всё, а?

– Я не думаю, что всё. Сегодня Семён отчаялся – это факт. Но я кое-что о нём понял – он упрямый. Он будет искать решение.

Мы помолчали.

– А обо мне ты что понял?

– О тебе?

– Ага.

Ничего себе вопрос, подумал я. Вообще-то я многое понял, но говорить об этом пока не хотелось.

– Ну… ты добрая… и умная. Хотя ты сначала делаешь, а потом думаешь…

Она засмеялась.

– Да, – с удовольствием сказала она, – это моя сильная сторона.

У метро мы разошлись по домам. Мама ещё не пришла. Я поужинал, выключил свет и улёгся в кровать: думать. Антонина Ивановна, где вы? Куда же вас занесло, а? И как вас найти?

Глава двадцать пятая, в которой все как один переживают озарения

Мы в школе (вспоминал я) рисовали своё генеалогическое древо. Я худо-бедно знаю историю нашей семьи за последние 120 лет. До прапрабабушек. Всё это я нарисовал и получил свою пятёрку. Но почему-то я никогда не задумывался о более далёких предках. А ведь они были! Были – и передавали жизнь от поколения к поколению.

«Вот пургаториусы, среди которых скакал и мой дальний родственник, – думал я, вертясь под одеялом, – выжили под ногами динозавров. Потом наших предков не съели пещерные медведи, не затоптали мамонты. И вот теперь я, их потомок, лежу в сто пятнадцатой квартире на двенадцатом этаже!»

Страшно представить, что от меня тянется ниточка к самой первой живой клетке, появившейся на Земле! Какой ужас!!

В полном потрясении от этой мысли я (мысленно) вглядывался в бесконечную череду своих предков, живших за миллионы лет до меня!.. Надо съездить в Африку (думал я). И в Европу. И в Дманиси. И в Неандертальскую долину… И ещё в… м-м-м…

И я сам не заметил, как уснул.

Вскочил до будильника – с одной-единственной мыслью: я идиот. О, какой же я идиот! Семь утра – в такое время нормальные люди не звонят, правильно? Но сообщение-то отправить можно?! Я схватил телефон, чтобы набрать Оле сообщение, – и тот немедленно зазвонил. Номер определился: Журавская.

– Я всё понял! Я всё поняла! Я вспомнил!.. – заговорили мы в один голос и засмеялись.

– В кафе через двадцать минут? – предложил я.

– Давай.

И я помчался умываться.

Мы встретились у дверей кафе. Уселись, заказали завтрак (хорошо, я не успел потратить свои карманные деньги).

– Рассказывай! – предложил я.

– Нет, ты первый!

– Давай ты!

– Нет, Мика, сначала ты!

– Помнишь, я сказал Семёну, что у меня идеальная память?

Оля засмеялась:

– Ага! Оказалось, что она не настолько идеальная?

– Ну! И я это понял во сне! Я увидел сон, где ты стоишь и нажимаешь на кнопки стабилизатора. Ты действительно нажала ровно три раза.

– Больше я просто не успела,