И пролечу над полями,

Оврагами и лесами.

Увижу землю родную

И в памяти зарисую

Верхушки берёз, тополей

И маковки белых церквей.

А после умчусь в небеса,

Где звёзды творят чудеса.

Буду летать на комете

С мечтою о сказочном лете.

Стихи так и лезли из Вити, словно он прозой совсем разговаривать разучился.

– Подожди, я сейчас тоже водички попью и с тобой полетаю. – Васька отпила из родника и поднялась к нему. – А ты и стихи умеешь сочинять?

– Я лучший поэт, на всё дам ответ, – сострил Витя.

– Смешно! – Васька заболтала ногами в воздухе. – А я люблю, когда сильный дождь пройдёт. Тогда можно прыгнуть в лужу, а брызги во все стороны так и разлетаются.

Он хотел ответить, что тоже любит носиться по лужам, но опять сбился на рифму:

Если дожди незлые,

Значит, ноги сухие.

А я хотел бы цунами

С очень большими волнами.

Нёсся б по лужам вперёд,

Точно большой пароход.

А волны б за мною бежали,

Меня с головой укрывали.

Поплыл бы я по волнам,

Словно гиппопотам,

Будто стремлюсь в океан,

Чтобы спасти обезьян.

– Ой, не могу! Спасти обезьян! – смеялась Васька.

Витя тоже хохотал вместе с ней – стихи выходили забавные, главное, потом не забыть записать в книжечку. Он хотел сказать, что Васька нормальная девчонка и с ней можно дружить, но вместо этого получилось:

Если девчонка – красотка,

Значит, она вертихвостка.

То строит мальчишкам глазки

И молвит нелепые сказки,

То не придёт на свиданье,

Забыв своё обещанье.

Не верьте девчонкам, мальчишки,

Читайте-ка вы лучше книжки!

Больше стихов сочинить Витя не смог, потому что они с Васькой смеялись, пока действие родниковой воды не закончилось. Тогда они медленно опустились на землю и уселись рядышком.

– Понравилось? – полюбопытствовала Васька.

– Ага, прикольно. А что это за ручей? – уточнил Витя.

– Не знаю, у него нет названия. Хочешь, вместе ему имя придумаем? – предложила Васька.

– Можно Ручей Пегаса назвать, это конь такой с крыльями, или Приют одинокого поэта.

– А почему одинокого?

– Не знаю, – признался Витя, – просто загадочно звучит.

– Ага, загадочно, – согласилась Васька, – только пусть будет Приют одинокого Пегаса.

Они некоторое время брели вдоль ручья. И Вите было хорошо-хорошо, словно он всю жизнь знал Ваську и бабу Яду, жил в Куличкове и гулял вечерами около Приюта одинокого Пегаса. Даже домой не хотелось! А потом Васька проводила его в Куличково, договорившись встретиться назавтра.

Глава 4. Тридевятое царство

Утром за Витей прибежала Васька.

– Привет! – закричала она. – Собирайся быстрее, будем по болоту бегать.

– А я смогу? – поинтересовался Витя. Хотя его сердце подскочило от радости и запрыгало в груди не хуже самого Вити.

– Да! Мне баба Клюковка мох для лёгкости дала. Надо им обувь натереть и тогда точно не провалишься.

Васька от эмоций даже не могла устоять на одном месте, так ей хотелось бежать. Но баба Яда усадила их обоих за стол и положила каши, мол, одними ягодами сыт не будешь. Поев, Витя с Васькой понеслись на болото. Вите не терпелось проверить мох на месте.

– Натирай быстрей! – Васька протянула ему мох.

– А это точно поможет? – усомнился Витя.

– Точно, – улыбнулась Васька. Когда она улыбалась, у неё на щеках появлялись ямочки. – Но я рядышком буду, не бойся.

– Я и не боюсь.

Витя натёр подошвы плюшевым мхом и осторожно ступил на край болота, вода под ним даже не шелохнулась.

– Ну что я говорила? Побежали! – Васька схватила его за руку, и они понеслись вперёд.

Топь поражала воображение своими размерами. Посреди тёмной, заросшей камышами воды виднелись редкие клочки зелёной суши. В стоячей воде прогуливалась нескладная выпь, выискивая пиявок и лягушек. Рядом неторопливо переговаривались утки. В погоне за шустрой мухой пролетела пучеглазая стрекоза. Витя с Васькой выбрались на твёрдый островок и стали собирать ягоды. Витя рвал обеими руками и горстями запихивал в рот. Казалось, он никогда не наестся. Потом они завалились на мягкий мох. Над ними неспешно плыли пухлые облака.

– Здорово здесь, – вздохнул Витя. – Даже уходить не хочется.

– Ага, здорово, – согласилась Васька, – я люб-лю сюда наведываться. Прикольно прыгать с кочки на кочку.

– А давай вместе!

Они взялись за руки, разбежались и прыгнули. В этот момент ремешок на Витиной сандалии лопнул, она соскользнула с ноги, и Витя со всего маху погрузился в воду. Он отпустил Ваську, чтобы не утащить её за собой, но она вцепилась в него, как рак, и болото быстро засосало их обоих.

Всё замелькало, зарябило, вода заливала рот, глаза, уши. Дышать стало нечем – казалось, лёгкие горят огнём. Витя испугался не за себя – за Ваську. Это он виноват, что утянул её за собой. И ничего не исправить. Ни его родители не дождутся, ни Васькины. При мысли о родителях внутри что-то сжалось – Витя никогда не увидит их, не обнимет маму, не подойдёт вечером к отцу с важным вопросом. Ничего этого у него больше не будет. Всё кончено. И только Витя осознал это, как неожиданно болото исчезло, и он оказался на берегу моря, чьи берега терялись за горизонтом. Здесь росли огромные деревья, что закрывали собой небо.

«Где это я? – удивился мальчик. – И где Васька?»

Раздался ужасный шум, бьющий по барабанным перепонкам: «Витя, ты где?!»

Земля затряслась, заросли раздвинулись, и показалась Васька, огромная, как великанша.

«Что это с тобой?» – хотел спросить Витя, но не смог – вместо обычной человеческой речи у него вырвалось ква-ква. Он с ужасом посмотрел на себя и увидел, что руки его превратились в тонкие лягушачьи лапки с перепонками между пальцев.

– Ой, Витя, – загрохотала Васька, – ты лягушкой обернулся! Ой как смешно!

«Ничего смешного», – хотел обидеться Витя, но снова заквакал.

Васька взяла его на руки и поднесла к лицу.

– Какой хорошенький лягушоночек. Интересно, ты в кармане поместишься?

Она сделала вид, что проверяет, хватит ли места в кармане для Вити. Потом снова рассмеялась:

– Ладно, не буду тебя дразнить.

Васька поднесла лягушонка к губам и поцеловала. Тотчас же Витя почувствовал, что стремительно растёт. И вот море стало обычным прудом, а деревья уменьшились до размера кустарника. Витя еле пришёл в себя: столько с ними всего