Заметив на проходной серебристые силуэты, Гедимин замедлил шаг, но было уже поздно — Маккензи, кивнув собеседникам, развернулся к нему с широкой улыбкой.

— Как я и говорил. По Джеду можно сверять часы. Ну что, осмотр закончен? У Кена нет оснований волноваться за свои альнкиты?

Гедимин досадливо сощурился. «То сверлит мозги конспирацией, то сам тащит сюда чужаков… Чего им тут надо? Вон тот — командир „Сатханги“… и сидел бы на своей „Сатханге“!»

— Радуйся, Джед, — улыбка Маккензи стала ещё шире. — У нас есть немного твоей любимой работы. Реакторы «Сатханги» ждут тебя! Оск, введи Джеда в курс дела.

— Я? — чужак смерил Кенена озадаченным взглядом. — Ты уже начал, Маккензи. Можешь продолжать.

Он подозрительно щурился на Гедимина, а тот вспоминал, где слышал имя «Оск» — и вспомнил-таки, хоть и с некоторым запозданием. «А. Это он испугался взрыва в ангаре. Как ему теперь живётся с ИЭС посреди гетто? Она, конечно, не взрывается — так и мой ангар, считай, чуть-чуть покачнулся…»

— Идём-идём, — уже поторапливал всех Кенен, поглядывая на закрытые ворота. — Выдашь техзадание на месте. Операторы готовы?.. Зря ты назначил такое дело на утро — как бы не заметили, что мощность просела…

— Что они могут заметить? — недовольно отозвался Оск. — Передатчики включатся в полночь. Запросят резерв — получат. Что на станции — не их дело.

Кенен еле слышно хмыкнул, забираясь на сидение пассажирского глайдера. Глайдер был без крыши, необычно широкий в бортах, с высокими сидениями — даже Гедимин устроился в нём без особых усилий. «Машина для сарматов,» — удивлённо отметил он про себя. «По заказу, что ли, сделана? Или Маккензи уже выбил разрешение на личный траспорт? С него станется…»

Едва глайдер выскользнул на шоссе, кресла прикрыло защитное поле, и машина плавно пошла вверх, на третий уровень, оставив далеко внизу тяжёлые грузовики. Солнце уже поднялось над высотками и светило в «крышу», заставляя Гедимина щуриться. Мимо проносились яркие мозаичные узоры, полосы зеркального стекла, прикрывающие балконы, и пустые проёмы, отмеченные красными линиями, — ниши высотных стоянок. Сверху, не спускаясь на транспортные полосы, пролетали миниглайды — полупрозрачные шары защитного поля с пёстрым силуэтом внутри и гроздьями контейнеров, выпирающих из-под оболочки. Иногда удавалось заглянуть на крышу — из-за ограждений высовывались зелёные ветки, что-то цвело, и мелкие фигурки в яркой одежде толпились на обзорных площадках.

— Что, Джед, любуешься городом? — ухмыльнулся Кенен, развернувшись к сармату. — Ураниум сильно похорошел за эти годы. Цветёт, как яблоня весной! Отсюда, изнутри, и не скажешь, что вокруг — мёрзлая тайга и стаи мутантов. За что я люблю наших друзей-приматов — они умеют жить. А мы, Джед, всё выживаем и выживаем… К слову — ты спишь на подушке? С одеялом? Если у тебя нет, я могу прислать.

Гедимин поморщился — болтовня Кенена отвлекала от мыслей и будила внутри что-то неприятное.

— Всё есть, — буркнул он и сделал вид, что разглядывает вывески. На одной из них был нарисован Скхаа — сильно стилизованный, но узнаваемый, с гигантской разинутой пастью и куцыми розовыми крылышками.

Едва ряды высоток расступились, глайдер нырнул на нижнюю полосу, и Гедимин разочарованно вздохнул — он надеялся взглянуть с высоты на энергостанцию «Сатханги» и, если повезёт, увидеть недалеко стоящий «Лоривег». Оск, просидевший всю дорогу неподвижно, зашевелился, потянулся за передатчиком.

— Готовы? Да, здесь. Через двадцать минут. Да, оба. Подтверждаю.

Гедимин едва заметно поморщился — неприятно кольнуло в груди. Отсюда, с проезда, энергоблоки были не видны, но мачты-передатчики торчали над крышами, и сармат нашёл их взглядом и долго щурился на них, высматривая тревожные признаки.

— Почему я? — спросил он, когда вокруг не осталось посторонних — только стены промышленных кварталов и редкие роботы-уборщики. Оск и Кенен, вздрогнув, одновременно развернулись к нему, остановившись посреди переулка.

— Ты о чём, Джед? — Маккензи на всякий случай растянул губы в улыбке.

— Почему некому настроить излучатель, кроме меня? — спросил сармат. — Тут же были какие-то курсы для персонала ИЭС. И Айзек, и Гварза…

Кенен поморщился.

— Джед, тебя не узнать. То рвался к станциям, проламывая стены, теперь зовут — а ты не идёшь… Подумать не мог, что ты — ты! — откажешься настроить излучатель.

Оск озадаченно мигнул.

— Погоди. То есть, этот ремонтник… он только сейчас узнал, что будет делать?

Кенен замотал головой, поднимая обе руки в успокаивающем жесте.

— Всё хорошо, парни, не надо нервничать! Джед, ну сам посуди — у кого здесь больше всего опыта?

— В работе с альнкитами? У Куэннов, — отозвался Гедимин. Из этого переулка не просматривались даже мачты, и это почему-то тревожило. Он сам не знал точно, чего хочет от Маккензи, но на грудь давили холодные обручи, и сармат не видел способа их убрать.

— Ну да, да, — Кенен досадливо сощурился. — Но ведь и ты облазил не один альнкит. Мы ведь не можем проверить, правильно ли настроен излучатель? И ещё двадцать лет не сможем? В чём мы можем быть уверены все эти двадцать лет? Только в твоём опыте, Джед. Больше ни в чём.

…Тепло под скафандром Гедимин почувствовал на проходной — станция «дышала» в лицо, и обручи на груди нехотя размыкались. Сармат глубоко вдохнул, расправляя «примятые» лёгкие, и восстановил в мыслях ход настройки. «Эти станции строились по одному проекту. Ничего необычного внутри нет. Энергоблоки встанут, излучатель вынут, к пульту допустят. А Оск, и правда, склонен к риску — отключать оба реактора посреди рабочего дня…»

…Филки-операторы спокойно следили за мониторами, пока Гедимин сверялся с показателями, — но, стоило ему отвернуться от них, как он чувствовал на себе озадаченные и боязливые взгляды. На «хранителя» это ощущение списать не удалось — филки разворачивались к мониторам быстро, но движение сармат уловил. «И чего на меня глазеть?» — думал он, выискивая на графиках всплески «сигмы». «Ликвидатора не видели?»

Гедимин прошёл за прозрачное поле, заглянул под излучатель, мысленно сверился с чертежом и довольно хмыкнул — как он и