– Хватит уже! – крикнула Ива в дышащее мерцающее пространство пещеры, и в ответ на ее отчаянный возглас с кроны дерева осыпались сразу несколько маленьких светящихся цветов – как будто кто-то со всей силы тряхнул каменные ветки, увитые темно-зелеными живыми стеблями. Лепестки и медленно опустились на распростертого под деревом человека, и веки Лиана дрогнули.

– Ммм... – невнятно промычал он и осторожно сел, придерживая руками голову. Потом долго моргал, смотрел на светящиеся стены пещеры, пытался свести глаза в кучу и понять, где оказался. Наконец вспомнил и пробормотал еле слышно: – Ива... отведи меня назад, пожалуйста. На сегодня мне хватило... всего. Лучше бы я сразу лег спать. Теперь, боюсь, не доползу до твоей крысиной норы...

– Доползешь, – Ива хмуро пошарила в поясном кармане и извлекла из него маленький стеклянный пузырек. Вытащив зубами пробку, она взяла Лиана за руку и стряхнула ему на ладонь несколько густых темно-зеленых капель. – Слизни это. Сразу сил прибавится.

Он молча кивнул и сделал как было велено. Скривился. Даже дышать перестал на несколько мгновений, но потом сверкнул разом ожившими глазами и, отыскав факел, воспламенил его одним легким красивым движением пальцев.

По дороге назад Лиан ничего не говорил. А Ива не спрашивала. Долгое время он шел впереди и сам нес факел, но в какой-то момент стало очевидно, что действие зелья подходит к концу – пылающая палка в его руке все чаще стала подрагивать, а шаги замедлились. Тогда Ива забрала факел и снова взяла своего спутника за руку. А потом и под локоть.

– Мне кажется, я попал в какое-то кольцо... – пробормотал Лиан, когда они проходили заброшенную залу со стеной, целиком завешанной гобеленами. – Все уже было... Все это уже было.

Голос его звучал тихо и отрешенно.

Когда они наконец добрались до обжитой комнаты, где все еще тлели в камине остатки дров, Лиан уже не видел перед собой ничего, кроме алькова с кроватью. Он упал в нее, не раздеваясь даже не сняв сапог – ничком, наискосок от заднего края к изголовью. И уснул в тот же миг, как только голова коснулась тюфяка, прикрытого вместо простыней уютным цветастым покрывалом.

Ива долго сидела рядом с ним.

Смотрела, как поднимается и опадает в такт глубокому дыханию белая рубаха на спине, как подрагивают во сне ресницы, а лицо постепенно утрачивает свои суровые черты, становясь по-детски безмятежным. Сама она в этот момент казалась много старше своих лет – древняя душа в теле ребенка... Медленно, очень медленно рука ее протянулась к лицу спящего и дрожа зависла над его щекой. А потом опустилась на покрывало, тронув только разметавшиеся волосы, которые даже в полумраке казалось испускают едва заметный свет. Тонкие пальцы скользнули по солнечным прядям.

– Ты думаешь, я ничего не помню, Эли? Думаешь, я не знаю, что было прежде? – Ива бережно выпустила светлый локон и закрыла лицо руками. – Вонючие клятые боги! Я помню ВСЕ! Теперь помню... А ты забыл. Ты все забыл, глупый! Как же так... Почему? Почему ты опоздал?.. Почему не нашел меня раньше?!

Она рывком встала с кровати и метнулась к противоположной стене. Вцепилась пальцами в прочную каменную кладку, стиснула зубы и несколько вдохов загоняла слезы внутрь себя.

Глубоко. Очень глубоко. И еще глубже.

Потом вернулась, взяла теплое одеяло и набросила на человека, занявшего ее ложе. Хотела уйти прочь, но остановилась посреди комнаты... Обернулась и снова долго смотрела на него.

– Мне некуда идти, – призналась сама себе. – Совсем некуда, Эли.

С тяжелым вздохом она стряхнула ботинки и забралась в альков. Свернулась у Лиана за спиной в маленький полыхающей болью комок. Уткнулась носом в щель у стены и попыталась просто дышать.

Ведь это так просто...

Дышать и ни о чем не думать.

Когда слезы хлынули из ее глаз, она вонзила зубы в кулак и лежала так, сотрясаясь от бури, что рвалась наружу, но не имела права быть выпущенной.

А Лиан спал. Он спал очень крепко и ничего не слышал.

10

Даже во сне движение корабля ощущалось как стремительное.

– Похоже, вы быстро идете, – отметил я.

– Быстро, – кивнул дядя Пат, перекатывая на ладони мои костяные бусины. Он сидел в кресле напротив меня, у самого окна каюты, и свежий ночной ветер настойчиво пытался растрепать его волосы. У него неплохо получалось – в кои-то веки дядя оставил свой обычный хвост несобранным. – Больше двадцати узлов.

– Ну ничего себе...

– Да, парень. Твой рекорд побит, – он довольно усмехнулся.

– Ты все время держишь этот ветер? – я и сам убрал непослушную прядь за ухо. Дуло знатно.

– Нет, я б не смог. Это Вереск. Он чувствует течения. Клятый маленький гений... почти не отходит от рулевого. Разве что к гальюну. Ну, и я ему, конечно помогаю.

– Не отходит? Он что же, снова начал ходить?! – надежда услышать хоть одну хорошую новость вспыхнула во мне с яркостью солнца.

Дядя вздохнул, улыбнулся немного печально.

– Прости, я совсем забыл тебе сказать... Нет, сам он пока не может. И я не уверен, что сможет когда-нибудь... В его голове слишком много преград и запретов, которые я убрать не могу, а он пока не готов. Пришлось сделать ему железные ноги.

– Железные?!

– Нечто вроде доспехов. Несущий каркас от пяток до лопаток. Силы намерения и магии хватает, чтобы двигать эту нелепую конструкцию. Ему тяжело, конечно... но ничего лучше я пока не придумал. Впрочем, есть несколько идей, как немного облегчить ее. Постепенно я планирую убирать массивные детали, заменяя их более легкими. Но это когда он уже поверит в себя.

– Ясно... – я порадовался за мальчишку. Очень. Но прочувствовать эту радость до конца не мог – все мысли были о другом.

– Не вини себя, – сказал вдруг дядя. Он протянул мне бусины, и я снова принялся вплетать их в свои волосы. – Ты не можешь контролировать абсолютно все в этой жизни. Как бы тебе того ни хотелось.

Я покачал головой.

– Все не могу. Но тут должен был.

– Похоже на гордыню, малыш. Ты не бог. Прими этот факт. Лиан – такой же отдельный человек со своей волей и правом принимать решения.

– Я знаю...

– Знаешь, но никогда не оставлял ему права на эти решения. Всегда стоял рядом и держал за руку, пока мог.

– Да потому что я в ответе за него!

– А он – за тебя. У вас равные роли в этой игре. Перестань видеть в нем младшего. Попробуй... попробуй ему довериться. Знаю, звучит странно, но то, что сейчас происходит, кажется мне... правильным... нет, не так... Скорее – должным. Прости, не могу объяснить.

Я закончил с волосами и теперь чувствовал, как отчаянно руки просят занять их чем-то.

– Почему я вижу его так странно? Словно стою рядом... но при том еще и ощущаю чужие чувства?