вообще предпринять все необходимое, чтобы проект этот оказался успешным. Все это мероприятие вполне могло бы осуществляться открыто, когда бы не соображение, что очевидная причастность к нему США заставит шарахнуться в сторону некоторые правительства и поставят в неловкое положение сам Тайвань, который могут обвинить в том, что США принудили его к этому делу.

К тому времени, как проект был утвержден, я уже знал, что лучший способ добиться расположения китайских официальных лиц — это спокойная, неторопливая доверительная беседа. Это правило хорошо для любой страны, но особенно существенно оно на Востоке, где от «важного лица» зависит очень многое. В то время (как, впрочем, и сегодня) наиболее дальновидным политическим деятелем Тайваня был сын Чан Кайши — Чан Чинко. Он занимал самые разнообразные правительственные посты, а теперь — президент Китайской республики. Во время моего пребывания в Тайбэе, он отвечал за большинство разведывательных программ, и я узнал, что если в частном порядке честно объяснить ему все взаимные выгоды той или иной программы, он обычно идет навстречу — не в последнюю очередь потому, что, как и его отец, он особо подчеркивает свою лояльность США. А получив согласие, уже легко обговаривать дальнейшие конкретные шаги с соответствующими правительственными лицами.

В случае с проектом сельскохозяйственной помощи Чан Чинко тут же ухватил суть идеи и понял ее выгоды. Вся эта программа была фактически организована самими китайцами, американская помощь была минимальной. В ряде регионов она до сих пор действует к взаимной выгоде всех сторон.

Частично в результате успехов, вроде вышеописанного, на ЦРУ не прекращалось давление, чтобы подвигнуть его ко все более амбициозным проектам. Один из проектов был связан с помощью жителям Тибета, сопротивлявшимся контролю коммунистического Китая над их родиной. В конце концов Китай полностью подчинил своему контролю эти горные территории, но проект оказания помощи силам тибетского сопротивления обернулся для нас золотой жилой интереснейшей информации. Так, однажды силы сопротивления захватили мешок с почтой, большая часть которой оказалась секретной, Это были докладные записки, в которых, в частности, сообщалось о моральном упадке, воцарившемся в КНР после неудачных военных действий против Таиланда и провала политики «большого скачка». Документы эти были переведены на английский язык, и американские ученые получили к ним доступ. Для них это было большим событием. поскольку документов такого рода — о ситуации в КНР — было крайне мало. Они так никогда и не узнали, что улов этот — случайный и побочный результат полувоенной акции ЦРУ.

Операция в Индонезии

Одним из больших проектов ЦРУ в конце 50-х годов был проект помощи группе индонезийцев, стремившихся сбросить президента Индонезии Сукарно. Этот случай — единственная значительная полувоенная акция, относительно которой мне известно, с какого именно момента сторонники тайных операций в стенах ЦРУ захватили инициативу в свои руки.

Диктаторский режим Сукарно год от года ужесточался, и президент все более благосклонно относился к мощной компартии Индонезии и к ее пекинским покровителям. Если бы тогда оппозиционные силы сумели прийти к власти, Индонезия избавилась бы от политико-экономического развала как результата диктатуры Сукарно и, следовательно, не было бы в середине 60-х годов кровавой бани, когда попытка компартии захватить власть в стране (в ходе которой они убили многих консервативно ориентированных политических деятелей) обернулась массовой резней; среди убитых было немало коммунистов. Так или иначе исторический факт состоит в том, что в 1958 году ЦРУ — с полного одобрения правительства Эйзенхауэра — начало оказывать помощь деньгами и оружием повстанцам в Индонезии. И, несмотря на это, повстанцы потерпели поражение.

Президент Сукарно

В этом эпизоде наглядно проявилось слабое место практически всех полувоенных акции, однако урок этот так и не был до конца усвоен. Как и в случае с Гватемалой, американские летчики (по контракту с ЦРУ) начали совершать полеты над территорией Индонезии, чтобы посеять панику среди военных и принудить их к отказу от поддержки Сукарно. Однако рейды бомбардировщиков B-26 не дали ожидаемых результатов (впрочем, число рейдов было слишком мало, чтобы считать, что возможности их были действительно использованы полностью). Один из самолетов был сбит, и пилот оказался в тюрьме. Индонезийские власти быстро выяснили его имя и нащупали, что он был связан с ЦРУ. Едва узнав об этом, ЦРУ тут же потеряло всякий интерес ко всему этому рискованному предприятию. Госдепартамент и Белый Дом, в свою очередь, поняли, что с этого момента отрицание причастности США к индонезийским событиям утратит свое правдоподобие. И повстанцев предоставили самим себе, то есть обрекли на поражение. Провал был полным и постыдным — власть Сукарно укрепилась, а ненависть его к США усилилась.

Слабое место тайных полувоенных акций состоит в том, что первая же неудача, обнаруживающая причастность к событиям ЦРУ, вынуждает США или полностью отказаться от данного дела или перейти к политике прямого военного вмешательства. Поскольку такого рода полувоенные акции обычно, исходя из политических соображений, хранятся в тайне, то когда тайна эта обнаруживается, США, как правило, сворачивают всю операцию, оставляя на произвол судьбы своих друзей, которые в надежде на помощь США поставили на кон саму свою жизнь.

Моя роль в индонезийском деле сводилась всего лишь к каким-то формам косвенной помощи нашим людям, однако я до сих пор помню, как опечалил меня поворот американской политики — вместо поддержки повстанцев США перешли к политике умиротворения Сукарно, надеясь таким образом добиться освобождения американского пилота. Вашингтонские власти явно решили, что политический риск, связанный с обнаружением их причастности к индонезийским событиям, слишком велик.

Операция эта еще раз продемонстрировала, как трудно демократическому государству, сколь бы благими намерениями оно ни было движимо, оказывать тайное влияние на исход гражданской войны. В планировании такого рода операций на первом месте должен стоять критерий их осуществимости.

Начало эры Кеннеди

К концу правления Эйзенхауэра ЦРУ достигло стадии зрелости и, ведомое рукой Аллена Даллеса, успешно справлялось с большинством возложенных на него задач. Фактически сам Даллес во многом способствовал тому, чтобы общее представление о ЦРУ было благоприятным, так что деятельность ЦРУ, насколько о ней было известно со стороны, заслуживала полного одобрения как бюрократических верхов, так и обычной публики. А потому неудивительно, что Кеннеди, сразу после избрания его президентом, сообщил, что оставляет Даллеса в качестве кормчего ЦРУ. Это во многом было результатом того, что в то время пресса писала о деятельности ЦРУ в благоприятном тоне, а полное доверие Эйзенхауэра к главе разведслужбы было общеизвестным.

При всем том на Эйзенхауэра