— Может оно и к лучшему, — вздохнул Тилль. – Она последнее время совершала много странных поступков: условие в завещании, любовные романы в банковской ячейке, тайник с фейскими штанами…

Он сам не понял, почему это ляпнул, но Крыжевская внезапно благосклонно закивала.

— Да, Астрид была совсем плоха, заговаривалась, видела то, чего нет… Хотя в молодости была выдающейся женщиной! Пусть не гениальной, но близкой к этому.

Кот тем временем перетек ближе к Скворцовой, начал тереться о ее руку и громко урчать. Раньше он не издавал таких звуков и в целом не слишком ластился к людям, а тут такой приступ любви. Инга тоже растаяла, глуповато улыбнулась ему и погладила по круглой голове.

Кот внезапно вывернулся и тяпнул ее за руку, на что Инга взвизгнула, а Тилль выхватил у нее пирог и отскочил с ним от стола.

— Так и не разрежем угощение? – фальшиво удивился он. – Или еще сегодня визиты планируете?

Крыжевская и Скворцова глядели на него исподлобья, но с места не двигались, застыв, как две неудачные статуи. Тилль больной рукой неловко отогнул край полотенца и присвистнул. На блюде в самом деле лежал пирог, а в центре его – непонятный артефакт с рунами, некоторые из которых сейчас светились.

— Не только угощение, но и подарочек, да? – проговорил он. – Одного не пойму, как Астрид вас вычислила? Вряд ли вы продавали заклинания местным, при всем желании она бы не увидела их в действии.

— Сама в недоумении, — Пелагея развела руками. – Астрид всегда была безалаберной, оставляла записи с переводами на виду, их было несложно скопировать. Вы знаете, у меня феноменальная память. Достаточно ненадолго взглянуть, как я запоминаю целую страницу. Все шло просто прекрасно, пока мне не предъявили претензии, что заклинание нерабочее. Я несколько раз его проверила, но все было так. Заклинание Астрид оказалось пустышкой. Проблему мы уладили, вернули покупателю деньги и даже накинули сверху. А я для себя решила больше не связываться с этой старой маразматичкой.

— Но Астрид так хвасталась новой находкой, что вы решили рискнуть, — предположил Тилль. – Только в этот раз – с проверкой, но она вписала какой-то опознавательный знак. И язык использовала такой, который вы знали плохо, тот же старофейский.

— Там была огненная стена! – Крыжевская впервые вышла из себя и вспылила, будто обычная скандальная баба. – Стена! По всем признакам. А когда Инга его испытала, то небо над моим домом взорвалось искрами, как при фейерверке. Тогда я поняла, что мне конец, Астрид все поняла и вычислила. Вопрос в том, как сумела так ловко вписать изменения. При всех талантах в составлении заклинаний она разбиралась плохо, в отличие заучки-Белокосовой.

«Могла и ее попросить, Яра на волне вдохновения, что кто-то прислушался к ее цветочкам-лесочкам, накатала бы не только фейерверк, но и желание явиться с повинной», — подумал Тилль, но вслух произнес другое.

— Отчего же не бежали? Или побоялись, что друзья-покровители все равно достанут?

— Мы им задолжали, за первое заклинание и это. Мне приказали разобраться с Астрид и найти материал для продажи, — на этом она скривилась и разом стала старше.

А ведь ей тоже хорошо за шестьдесят. В таком бы возрасте уже пора бы выбирать спокойный досуг: носки вязать или варить варенье, а не выходить на черный рынок заклинаний. Как она вообще дошла до такой мысли? Зачем?

— Но Астрид и здесь меня опередила, поехала в город и пожаловалась на банду в магическом департаменте! Убивать ее после этого было бы глупо, пусть она и не назвала моего имени. Видимо обиделась, что там не приняли ее подозрения всерьез. Пришлось ждать и думать, как надавить на нее. Жила она уединенно, в защищенном доме, близкие люди – в другой стране. Чем ее прижать? Я уже думала похитить кого-то из студентов, но Астрид снова выкинула номер.

— И какой же? – удивился Тилль.

— Она умерла.

***

На кухне Глаша схватила меня за руку и потащила к подвалу, точно неразумного ребенка.

— Да что происходит? – шепотом спросила я, хотя отсюда до гостиной было слишком далеко, нас бы в любом случае никто не услышал.

— Убивать вас пришли, вот что, — веско заметила Глаша и потянула на себя тяжелую дверь.

— С чего бы?

— С того, что медведем не вышло, — огрызнулась она.

— Но Пелагея Игоревна?

Оставив меня без ответа, Глаша с сомнением поглядела на дверь с внутренней стороны и покачала головой. Открывайся та внутрь, было бы проще чем-то подпереть. Но наружу? Здесь без засова не справиться, а зачем он на внутренней стороне двери в погреб?

— Давай, открывай тайный ход, — продолжила она. – Будем выбираться отсюда.

— Да подожди ты! – уперлась я. – Почему ты решила, что Крыжевская пришла нас убивать?

— Это не я, а фей твой. Мне они просто не понравились. Неприятностями от них пахло, особенно – от пирога этого. Он будто всю жизнь вокруг вытягивал. Обычная выпечка она другая, она будто светится. Недаром же говорят, что из печи вышедшее дом от злых духов охраняет. А Тилль что-то сообразил, потому и попросил меня вывести тебя и спрятать.

— И как ты это поняла? – продолжила упираться я, хотя Глаша уже сама ищейкой обежала периметр погреба, принюхиваясь ко всем его углам.

— А с чего бы он тогда раскомандовался и про окорок сказал? А то я сама не знаю, с чем бутерброды сделать и когда их подать!

Я не стала вникать в то, какими извилистыми тропами ходит ее логика, тем более Тилль действительно повел себя странно. Он никогда не называл ее «Глашкой», это вообще плохо с ним вязалось. Но Крыжевская – преступник? Как такое возможно?

Хотя…

Живет на отшибе, много куда ходит и с многими общается, в таком потоке легко затерять нескольких потенциальных покупателей или продавцов. Трется в университете, среди одаренных студиозусов и профессоров, ей ничего не стоит скопировать у тех заклинание. Да, оно будет не уникальным и сразу потеряет в цене, но и оставшаяся сумма весьма неплохая. Я ради любопытства узнавала у Тилля и потом долго не могла прийти в себя.

Пока думала, я отодвинула шкаф и поманила за собой Глашу, освещая нам путь. Та же за время своего обхода успела собрать