Через пару минут мы уже обосновались с гостиной. Крыжевская устроилась в одном из кресле и царственно махнула рукой Глаше, чтобы подала ей чай. Скворцова устроилась на самом краешке дивана и также сжимала в руках пирог, не доверив его даже столу. Попытавшемуся заглянуть под полотенце Тиллю она ударила по пальцам, затем извинилась с глупой улыбкой, сказала, что будет сюрприз.

Он заверил, что непременно дождется и вышел помочь Глаше с чаем.

Глава 23

Стоило ему закрыть дверь гостиной, как Тилль перестал улыбаться и ускорился.

Надо было прислушаться к Глаше. Как там она говорила? «Вряд ли бабушка так хорошо о вас думала, что неразрешимую загадку оставила»? А он, идиот, не воспринял ее слова всерьез. Астрид действительно оставила ему подсказку на самом виду, нужно было только не изворачиваться, а трезво посмотреть на происходящее.

И подумай Тилль об этом, не оказался бы в такой глупой ситуации и не впустил преступников в свой дом. Жаль, понял это поздно, когда они уже вошли под защитные чары. С пирогом.

Будь Тилль один, смог бы сбежать, но что делать с Ярой и Глашей? Оставалось только тянуть время и надеяться на помощь магического управления. А вдруг все же ошибка? Не так понял знаки и зря переполошился? Ну что, прослывет пугливой барышней, не велика потеря.

Он в считанные минуты взбежал на второй этаж и влетел в комнату Макарушки. Тот оказывается, переодевался и при виде Тилля молниеносно натянул на себя покрывало с кровати, точно стыдливая девица. Кольнула злорадная мысль: ага, значит, не так уж приятно, когда к тебе вламываются без стука!

Но пока Тилль был слишком занят другим.

— Тебе нужно собраться и тихо выйти из дома через заднюю дверь, а дальше – бежать к дачникам, — выпалил он.

— З-зачем? – заикаясь спросил Макар и потер глаза. Тилль же подумал, что впервые видит его без очков, и лицо его кажется куда серьезнее и грубее. Наверное, Тихомиров просто не успел их надеть.

— Свяжешься оттуда с магическим департаментом и попросишь прислать сюда отряд, скажешь объявилась торгующая заклинаниями банда. Пригрозишь международным скандалом и отсутствием бревен на баню.

— Что случилось? Может я смогу помочь? – продолжал он.

Но Тилль помотал головой и уже спешил к двери, время серьезно поджимало. Только бы Макарушка в точности выполнил его просьбу и не попался. Глупо просить его, такого шумного и нелепого, но другого шанса спастись у них не было. А Макарушку гости еще не видели, могли и вовсе не догадываться, что он живет здесь. Значит у него все шансы выбраться из дома незамеченным и вызвать подмогу.

Обратно на первый этаж Тилль несся, прыгая через ступеньку, там выхватил у Глаши горячий чайник и с самым гостеприимным видом понес его в гостиную. Бледная девица, Скворцова, кажется, все также сжимала в руках свой пирог, а Крыжевская раскатисто смеялась и рассказывала о каких-то проделках своих студентов.

Ярина вежливо кивала ей и расставляла по столу чашки и пустые блюдца. Посреди всего этого поблескивала полупустая вазочка с подсохшим печеньем, таким неаппетитным, будто оно и при Астрид выполняло чисто декоративную роль.

Удивительно, что из всего приготовленного к ужину Глаша вытащила только это, но задавать вопросы Тилль не стал. Тем более у гостей с собой пирог, не похвастаться же они его притащили?

— …и вот представьте себе, ухитрились обложки от учебников по истории магии наклеить на свои детективы! Думали, не замечу! Я тут же опустила очки на нос, они же только для близи, вдаль я до сих пор вижу отлично, и говорю: а теперь, голубушка, прочитайте нам третий абзац сверху. А она как покраснеет!

— Пелагея Игоревна, — включился Тилль, затем устроился между ней и Ярой, — а вы не знали, почему Астрид не любила феев?

— Так понятно почему, — снова раскатисто засмеялась Крыжевская. – Она же вся такая неземная, возвышенная, погруженная в свои древние тексты, руны и суффиксы. И тут ее дочка приносит в подоле полукровку. Есть с чего разлюбить феев.

— Но она не бросила заниматься их языком, наоборот, весьма в нем преуспела, да и в целом не отвернулась от их культуры.

Даже не поленилась снять целую банковскую ячейку для романов о них. Но об этом Тилль не стал говорить вслух и сам пока слабо понимал, зачем те нужны. Наверное, в тот момент Астрид снова подумала о нем слишком хорошо.

Крыжевская на это только развела руками и пододвинула к себе чашку чая, потянулась было руку к печенью, но так и не притронулась. А ее приятельница Скворцова все также прижимала к себе пирог, подтверждая опасения Тилля.

Он повернулся, поймал мрачный взгляд Глаши и едва заметно кивнул на Яру. Та в ответ дернула веком. Поняла все? Да наверняка, соображает она куда лучше всех их вместе взятых. Потому и осталась стоять возле входа, как приличная прислуга, а не села за стол, как всегда делала раньше.

— Глашка, — Тилль повелительно махнул рукой, — принеси нам чего-нибудь к чаю. Окорока нарежь и сыра, хлеба… Может, заодно, выпить что найдешь.

— Так чай на столе, чего ж пить еще? – с невинным выражением поинтересовалась она. – Вы заварки лейте поменьше, и не надо будет водой воду запивать.

Тилль прикрыл лицо ладонью, затем повернулся к Яре и проговорил:

— Проконтролируйте, Ярина Вячеславовна, вашими стараниями она в нашем доме оказалась.

— А вашими… — со злостью начала она, но Тилль осторожно наступил ей на ногу, обрывая признание о Макаре, — только комары, которых через открытые окна запускаете. Глашенька, между прочим, прекрасный, светлый человек!

— Вот и проконтролируйте своего человека, чтобы принес, что нужно и порезал аккуратно.

Яра еще раз стрельнула по нему взглядом, затем отправилась к выходу, пропустив вперед Глашу. Тилль же пододвинул к себе чашку с чаем и беззаботно откинулся на спинку дивана. Столько событий за один короткий день! На Ярино место запрыгнул светлый кот и боднул Тилля головой, как будто хотел приободрить.

— Эх, Астрид, как же безвременно ушла! – вздохнула Крыжевская и еще глотнула чай, точно тот был крепким коньяком. Хотя Глаша в этот раз заварила его отвратно, до бледно-желтого цвета и мерзковатого