— Говори правду! – продолжила Ярина. – Или убирайся из нашего дома. Снимешь в городе жилье, денег мы дадим.

— Да как же вы без меня? – Глаша в отчаянии всплеснула руками и будто воспряла из своего страха. – Как дети же малые, не приготовите, не приберетесь…

— Ничего, нам наготовленного месяца на полтора хватит, дальше как-нибудь разберемся, — продолжил Тилль. – А от очередного медведя нас пирожки не спасут. Так что выкладывай.

— Хорошо, — сдалась она и обвела всех тяжелым взглядом. – Меня господин Белокосов в трактире подобрал. А туда отец за козу продал. Замуж не мог пристроить и в избе ему надоела. Так и кричал, что дармоедка и ведьма, грозился в лес вывезти, даже как-то оттащил в чащу, но я не дурная, вышла домой. Потом его соседи пристыдили, но отец от того еще больше злиться начал. А тут наш дальний родич себе работницу на зиму искал, вот он и…

В ее глазах мелко заблестели слезинки, но Глаша не разревелась, только сжалась еще больше. Непростая история, наверное потому она и считала себя самой старшей в их компании – жизнь ее потрепала определенно сильнее. Тиллю даже стало неловко за жалобы на утерянную магию. У него все равно оставалась хорошая работа, жилье и любящая семья, а у Глаши?

— Господин Белокосов меня там и нашел, — продолжила она. – Сказал, на дочек его похожа, потому и выкупил. Только приказал никому не говорить, что мы не родня, а то жена его не поймет.

— Мама бы точно не поняла, — поддержала ее Яра. – Она очень ревнивая.

— Вот он потому и соврал, сказал, барыня давно себе помощницу по хозяйству ищет, но и чужих людей в доме не хочет. А той родни, которую барин навещает, она побаивается, потому и не знает их. Да и там тоже детей целая изба, хватало девок, не велика и разница с моей семьей. Вы не думайте, их барин тоже хорошо поддерживает, старшим учебу оплачивает и жилье в ближайшем городе.

— А что же он тебя так не пристроил? – спросил Тилль.

— Так документов нет. Их отец порвал тут же, как трактирщику меня продал. Смеялся и кричал, что нет бумаг, нет и девки, а значит и вины за ним. Боялся, что в городе о его проступке прознают и на каторгу. И козу еще обнимал так, гладил, рассказывал, как молочко пить будет и шерсти на носки начешет. Мол, вон, Глашка, сколько от нее пользы, не то что от тебя. Мамку никогда так не тискал, не говоря уж о детях. Так противно мне стало, не передать.

Договорив, она тяжело вздохнула и протерла лицо рукой.

— А через месяц отец в трактир скандалить приехал. Сдохла коза, да не просто так, а от какой-то неясной хвори, половину деревенского стада за собой утянула, а вторую городские маги спасли, но и денег собрали немало. Отца за такое били долго, решили, что прогневил Отца Небесного, когда меня продал. Трактирщик его жалобами не проникся, отправил молодчиков, чтобы добавили. Сказал, что здоровую козу отдал, а что уже дальше отец с ней делал – его проблемы. Ну и вроде как бутылку самого дешевого пойла всучил, в утешение.

— Глашенька, — Яра подошла к ней и обняла за плечи, прижимая к себе. Та вначале сопротивлялась, отталкивала ее, затем не выдержала и осторожно обняла в ответ.

Макар слушал их внимательно, от любопытства даже корзины на землю не поставил, так и сжимал в руках, будто второе дыхание открылось.

— Найти бы этих умников – и на каторгу, — глухо заметил он. – Пусть машут кирками на благо отечества, или вон на лесопилках бревна таскают. Придумали тоже – людьми торговать!

Тилль был с ним полностью согласен, за такое надо наказывать и по всей строгости. Но все эти события не снимали вопроса, кто натравил на них медведя. Не случайный же маг решил так побаловаться.

— А ты говорила что-нибудь о той козе? – Тилль все же решился и прервал Глашины с Ярой объятия.

— Ни слова. Меня бы отец на месте убил, и так называл ведьмой.

— Почему?

На это она неопределенно пожала плечами. То ли не знала, то ли уже исчерпала свой лимит откровенности.

— Я вам точно зла не желаю, — подытожила она. – И магичить не умею. Меня барин Белокосов на обследование водил, там заставляли стихи корявые читать и разными приборами в меня тыкали.

— Читать мало, надо еще уметь чувствовать энергию и собирать ее. Но да, при диагностике редко ошибаются.

За найденного мага положено солидное вознаграждение, потому обычно родители первыми своих детей на такие обследования и тащат. Глашин отец мог бы за нее не то что козу, а целое стадо получить. Но либо называл ведьмой просто из желания задеть, либо есть в этой истории что-то еще.

***

Уже из дома Тилль связался с магическим управлением и передал им информацию о медведе. На линии постоянно были помехи, отчего разговор состоял из шипения и потусторонних шумов. Но его вроде бы поняли и заверили, что данным вопросом уже занимаются специалисты.

Особого доверия они не вызывали, поэтому Тилль решил съездить в Тергород лично, но это чуть позже, когда немного оклемается. Пока же он проверил защиту дома, убедился, что она до сих пор стоит и завязана на них с Ярой. Проведал ту, постоял под дверью ее душевой и ушел, хотя соблазн постучаться и узнать, как у нее дела, был велик.

Затем нашел Глашу, снова деловито бродящую по кухне. Со стороны казалось, что ей все ни по чем, но дрожащие руки и потухший взгляд выдавали ее с головой. Глаша пряталась за привычную работу, наводила порядок, чтобы такой же установился и в мыслях. Потому так сосредоточенно протирала чистые столы и подоконники, расставляла банки и постоянно цеплялась взглядом за Макарушку, моющего тут же грибы.

Нет, определенно их только есть, со сбором и готовкой пусть заморачиваются другие. Тилль немного потоптался там, прихватил себе чаю и ушел. Отчего-то ему думалось, что Глаше не нужна чужая жалость, лучше дать ей время успокоить свои мысли. А еще – побурчать