* * *

– А тебя где носило? – спросила Пеппер, роясь в кухонных ящиках.

– Что ты ищешь?

– Штопор, – ответила Пеппер.

– Слава богу, – сказала Эмили и пошла помогать.

Пеппер, достав бутылку совиньон блан из полностью забитого винного холодильника, коих тут было два, поставила на плиту воду.

Эмили разыскала штопор и разлила вино по бокалам.

– Твое здоровье, – сказала Пеппер, после чего они с Эмили обменялись короткими полуулыбками, выражавшими все, что не хватало сил озвучить, и звякнули бокалами.

Попивая вино, Эмили рассказала, куда она ездила, а когда закончила – передала Пеппер документ и ключ, найденные в потайном кабинете родителей.

– Снова Тихая комната, – сказала Пеппер.

– Ты когда-нибудь слышала о межпространстве?

Пеппер кивнула.

– В Тихую комнату сложно поверить, а вот межпространство… Я сталкивалась с такими вещами, что… не знаю. Может, оно действительно существует.

– Например?

– Так, ну один раз я долго перемещалась вдоль радиантов в соответствии с указаниями игры и активировала Терминал.

– Это в Сиэтле, да?

Пеппер кивнула.

– Мощный радиант, ага.

– И что произошло?

– Тогда я назвала это… переходом.

– Так…

– Сначала мне показалось, что я перескочила в другой поток, но нет.

– В смысле?

– Я оказалась в пространстве, почти полностью идентичном исходному потоку, но немного… другом. Стало холоднее и темнее, как в сумерках, все было будто бы в дымке. А еще как-то раз я возвращалась домой после вечеринки во время девятой итерации, и вдруг людей вокруг стало меньше и я стала слышать все по-другому. Словно басы выкрутили на полную, а высокие частоты уменьшили. И насекомые притихли, что странно. И дымка опять появилась. В общем, сложно объяснить.

– Не объясняй. Я тебя понимаю, – сказала Эмили.

– В плане?

– Со мной тоже случалось подобное.

– Когда?

– Пару раз, – ответила Эмили, – из недавнего – когда мы с К перескочили в новое измерение в конце последней итерации. Мы будто попали в теневой мир. Людей стало меньше, и повсюду висела темная дымка. Еще как-то раз мы с родителями играли в настольную игру, и вдруг что-то случилось. Комната стала другой. Вроде осталась прежней, но я словно смотрела на нее сквозь пятно.

– И правда похоже, – сказала Пеппер.

– Ага.

– Давным-давно я нашла один сайт, – продолжила Пеппер, – посвященный «Кроликам». Его больше нет, но один юзер, Нейромант, загрузил аудио, где якобы был записан разговор двух гейтвикских исследователей. Они спорили о некоем «межпространстве» и жаловались, что не могут вернуться в «реальный мир». Нейромант утверждал, что запись нашли на теле одного из исследователей, когда обнаружили их в подвале пансионата за тысячи километров от последнего известного местонахождения. Они были давно мертвы – якобы замерзли насмерть, и это посреди самого жаркого лета за всю историю Южной Калифорнии.

– Как-то не похоже на правду, – заметила Эмили.

– Зато похоже на «Кроликов».

Эмили кивнула.

– Да. Черт.

– За годы до меня доходили разные слухи, – продолжила Пеппер, – о путешествиях в и через межпространство, но все это просто россказни. Если не считать их, у нас остается только то аудио, разрозненные упоминания чего-то похожего в документах Ватиканского совета и гипотетическое поле перемещений, о котором Келлан Мичем говорил в своей последней работе по теории современного механизма.

– Впервые слышу. О чем там?

– Мичем всегда считал, что с помощью воздействия на радианты можно путешествовать между измерениями, пусть и не смог это доказать.

– Помню, – кивнула Эмили.

– В общем, в своей последней работе он упоминает «поле перемещений» – теоретическую точку пересечения множества радиантов, которая может существовать вне пространства и времени.

– В Тихой комнате, например?

– Ну тут не уверена, но помнишь запись нашего разговора, которую показывал Конкорд?

– Это просто бред, – сказала Эмили. – Он точно нас как-то записывал.

– Как вариант, но вдруг тут что-то другое?

– Что?

– Короче, Мичем считал, что его гипотетическое поле перемещений существует вне пространства и времени, правильно?

– Ага.

– Так вот, иногда при перемещении между измерениями со временем происходят очень странные вещи.

– Какие?

– Либо в разных потоках время движется по-разному, либо потоки в целом существуют в другой временно́й парадигме.

– Ого. Это… даже для «Кроликов» слегка странновато.

– На самом деле все просто. Результат-то один.

– Какой?

– Появление временны́х аномалий.

– Это как?

– Помнишь, ты думала, что я сбежала? На самом деле я буквально на несколько дней переместилась в другое измерение. Представь мое удивление, когда я вернулась и обнаружила, что прошло много лет, а ты теперь чья-то жена.

Эмили кивнула. Она не хотела задумываться об этом. В другой раз.

– И при чем тут запись Конкорда?

– Вдруг этот документ как раз и пришел из измерения с другим пространственно-временным континуумом?

– Хочешь сказать, автор расшифровки живет в потоке, который опережает наш на восемнадцать лет? – спросила Эмили.

– Возможно.

– И ты правда в это веришь?

– Не знаю.

Какое-то время они сидели в молчании, а потом Эмили все же нарушила тишину.

– Давай начнем с поисков Декстера, – сказала она, доставая ключ, найденный в потайном кабинете родителей.

– Хорошая идея, – сказала Пеппер, – но сначала поужинаем.

Они открыли вторую бутылку вина и разделили большую тарелку спагетти алио и олио – блюда, которое часто готовили, пока жили вместе. У Пеппер оно выходило просто чудесно. Она говорила, что секрет в соли, которую нужно сыпать в таких количествах, чтобы вода превратилась в морскую, но Эмили физически не могла заставить себя столько добавить. В итоге паста у Пеппер всегда получалась вкуснее.

После ужина они перешли в гостиную.

– Начнем с ключа, – сказала Пеппер, усаживаясь на диван к Эмили с ноутбуком, блокнотом и ручкой.

– Откуда ноут?

– Лежал в шкафу вместе с кучей планшетов и телефонов.

– Вот и играй в «Кроликов» с миллиардерами. Вечно у них все самое лучшее.

Пеппер рассмеялась, но Эмили тут же пожалела о шутке. Скарпио до сих пор не вернулся, и они не знали, что с ним стряслось.

– Блин, – сказала она. – Как думаешь, с ними все в порядке?

– Да, – ответила Пеппер. – Мэйдэй этим ребятам не по зубам. Они вернутся. – Она повернула экран в сторону Эмили. – Нормально видно?

– Да вроде.

– Сядь поближе.

Придвинувшись, Эмили тут же почувствовала знакомый аромат ванили. Она помнила его, но сомневалась, чем именно пахнет: лосьоном для тела, шампунем или чем-то другим.

– Во-первых, Декстер – это серийный убийца из сериала, – начала Эмили, стараясь отвлечься от запаха и близости своей бывшей. – В переводе с латыни dexter означает «правый», противоположность «левому», то есть плохому.

– Хорошо, – сказала Пеппер. – Еще что-нибудь?

– Вроде есть такая компания? Производит автомобильные оси.

– В Сиэтле?

– Э… – Эмили нашла ее сайт. – Нет.

– Ясно. Я все равно запишу, но если мы имеем дело с радиантами, насколько