с тактикой союза с белыми радикалами – «без сопливых обойдемся» – и модными марксистскими заморочками. Одновременно «Пантеры» проводят в Окленде «Конференцию объединенного фронта против фашизма», на которую съехалось 3 тысячи представителей от 395 организаций. Пантеры отказываются от лозунга «Black Power» и принимают новый – «Вся власть народу!». Кливер из Алжира призывает вместе с нормальными ребятами вроде «Метеорологов» и йиппи создать «Североамериканский фронт освобождения».

В конце 1970-го «Пантеры» опять собирают многочисленную леворадикальную тусовку, Революционный народный конституционный конвент в Филадельфии, чтобы написать новую американскую конституцию.

Самой, однако же, известной и популярной в черных гетто страны акцией «Пантер» стали не геройские патрулирования, а программа помощи черным беднякам, особенно раздача бесплатных завтраков школьникам. Деньги и продукты в рамках взаимопомощи черных братьев поставлялись зажиточными черными лавочниками и предпринимателями. Правда, газеты тут же подняли шум вокруг многочисленных жалоб богатеньких черных граждан на то, что «добровольные пожертвования» фактически были не чем иным, как вымогательством и рэкетом, которым «Пантеры» обложили зажиточных жителей гетто. Но в гетто свои нравы – не нам, «белым либералам», их судить. Что было, то было – в ноябре 1968-го Сил вынужден был заявить, что в партию проникли полицейские провокаторы и уголовники. Началась чистка рядов, были закрыты целые отделения в некоторых городах.

Власти молчаливо разрешают полиции делать с «Пантерами» все, что хочется. Полиция обиделась на «пантер» всерьез – еще бы: ладно, эти вечные «хвосты» вооруженных «пантер» достали, нормально службу нести не дают, но ведь сверх того вместо панибратского «коп» стражей порядка теперь иначе, как «свиньями», никто и не называл, ни черные, ни белые. Был даже выпущен официальный плакат (десять лет тому назад у нас бы это назвали «контрпропагандой»): полицейский, рискуя жизнью, спасает ребенка. Подпись: «И этого человека подонки называют свиньей!»

В августе 1968-го произошли перестрелки «пантер» с полицией в Детройте и Лос-Анджелесе, двое из «пантер» были убиты. Летом и осенью 1968 полиция нападает на отделения Партии Черные пантеры в Ньюарке, Детройте, Сиэтле, Окленде, Денвере, Нью-Йорке, Индианаполисе и Сан-Франциско. 4 сентября 150 свободных от службы полицейских напали на дюжину «пантер» в зале бруклинского суда. В ноябре 8 «пантер» были арестованы после налета на автозаправку.

За 1969 год было арестовано 348 «пантер». На залоги, штрафы и юристов только в 1967–1969 годах «Пантеры» истратили 5 миллионов долларов[43]. 31 июля 1969 года полиция нападает на чикагское отделение партии, трое «пантер» отстреливаются почти час. 4 декабря 1969 года полиция на рассвете вновь вломилась в чикагское отделение «Пантер», тут же открыв огонь. Двое «пантер» были убиты спящими, одному из них был 21 год, другому – 22. Один из них за полгода до того привлекался за кражу мороженого: дети, в сущности. 8 декабря полиция устраивает осаду лос-анджелесского отделения «Черных пантер». 11 «пантер», в том числе две женщины, отстреливались в течение 5 часов. Глава ЦРУ заявил, что «Черные пантеры» представляют величайшую угрозу для внутренней безопасности страны. К началу 70-х партия была обескровлена полицейскими налетами и массовыми арестами. Кливер даже предлагал устроить обмен пленных американских солдат во Вьетнаме на сидящих в американских тюрьмах «пантер»[44].

К концу 1970 года, по данным полиции, было арестовано 469 «пантер». 10 «пантер» и 12 полицейских погибли в сорока восьми перестрелках. По данным Партии Черные Пантеры, убитых «пантер» было 28. Только за 1968 год было убито 5 «пантер» и ранено 17 полицейских.

В январе 1969-го в университетском кампусе Лос-Анджелеса произошло столкновение «пантер» с организацией «культурных националистов» Рона Каренги «US», что означает не «США», а «Мы», иногда же толковалось как «Uhuru Sasa» (на суахили – «Независимость немедленно»). Разногласия касались курса «История черной расы», недавно введенного в программу по требованию черных студентов. «Пантеры» считали, что освещать историю надо с «классовых революционных позиций», культурные националисты полагали, что черный человек – существо совершенно особое, с уникальной психикой и мышлением, белым теоретикам тут делать вообще нечего, а классовая борьба была придумана, чтобы облапошить афроамериканцев и скрыть главное противоречие мировой истории – борьбу между расами. Капитализм и социализм – это химеры для обмана простачков, а все беды – от утраты африканской идентичности и культурных корней. Каренга приехал на встречу со студентами красавцем – в черных очках, ниспадающем цветастом «африканском» одеянии, увешанный фенечками и гри-гри, с сияющим обритым черепом. Но студенты уже были обольщены революционной риторикой и предпочли «пантер». Тогда пару дней спустя в кампус, где собрались «пантеры», подъехали боевики из молодежного крыла «US» «Simba Wachuka» («Молодые львы»). Ребята были подкованы в искусстве «африканского» рукопашного боя и сменили свои пошлые англосаксонские имена на благозвучные Чочечи, Ватани, Тавала, Султани Али и Стоди. Вломившись на собрание, борцы за культурную аутентичность открыли пальбу и уложили двух «пантер».

Кто-то из «новых левых» снял фильм «The Black Panther», SDS устроили его прокат в университетах. «Пантеры» постепенно превращаются в поп-феномен, звезд телеэкрана. Обратите внимание на фотографии американского «модного пипла» тех лет: стены увешаны плакатами «Черных пантер». Молодая Америка смотрит на «пантер» с восхищением, добропорядочная – с ужасом. «Глазами общественности» «Пантеры» бездоказательно, но вполне искренне воспринимаются как банда. Мэр Сан-Франциско в дискуссии о «Пантерах» восклицает: как, разве вы не читали пункт их устава насчет грабежей и экспроприаций? На самом деле ничего подобного в уставе «Черных пантер», конечно, не было. Столь же искренне и простодушно журналист спрашивал Кливера в Алжире: «А разве “Черные пантеры” не призывали браться за оружие и грабить магазины?» Но любая шумиха имеет конец.

Дж. Хит, редактор нескольких сборников материалов и документов по истории «Пантер», писал: «“Черные пантеры” сошли со сцены, поскольку они были всего лишь порождением средств массовой информации. Если бы они не разгуливали с оружием, не носили черные береты, не щеголяли зажигательной риторикой, не затеяли несколько неудачных перестрелок с полицией, а главное – не стали героями телеэкрана, их бы просто не заметили. Но они были одарены неким шестым чувством артистизма, и это помогло им завоевать аудиторию и создать запоминающийся образ»[45].

По сборникам речей и документов «Черных пантер» видно, как партия неотвратимо сползает в топкую трясину резолюций, постановлений и протоколов. В 1971-м партия раскололась. Как описывал это в своих трудах один из моих университетских преподавателей, Ньютон-де стал «мелкобуржуазным соглашателем» и сторонником «черного капитализма», а Кливер – «выразителем люмпен-пролетарской ультрареволюционности»[46]. На самом деле все было намного тоньше и запутаннее, но какой же «ленинец» устоит перед ясной схемой развала нестойких и теоретически малограмотных непролетарских революционеров на сторонников «теории малых дел» (вроде либерального народничества и хью-ньютоновской «программы