Шрифт:
Закладка:
«Это не клинок, – подумала она. – Это не рукоять».
Вместо опасного лезвия и смертоносного острия Каллия представила нечто иное. Ее мысли устремились к зеленым листьям и стеблям, к нежным лепесткам, на которых в лучах солнца блестит влага.
Ее сад. Оранжерея. Она выглядела точь-в-точь так же, как в тот день, когда Каллия покинула ее. Знакомый вид отозвался болью в груди. Сердце сладко заныло.
Перенестись туда было приятно, но магия уже начала тянуть из нее силы. Каллия, вскинув руки, продолжала левитировать кинжал, выстраивая иллюзию вокруг него, снова и снова повторяя заклинание, чтобы укрепить наваждение, придать ему силы.
«Не клинок. Не рукоять».
Капельки пота поползли по шее Каллии, когда голос, похожий на шепот ветра, вернулся, вторя ей. Был ли он действительно или только чудился ей, но у нее застучало в висках. Оттого что она сосредоточенно вкладывала магию в другой объект, внутри у нее все натянулось, но вскоре напряжение ослабло. Кончики пальцев покалывало. В ушах гремел стук собственного сердца, а кинжал начал вибрировать.
Дрожь была явной и сопровождалась тихим гудением. Предмет услышал ее и стремился подчиниться. Было бы намного проще превратить сам кинжал в цветок, но кому интересно то, что проще?
В зале раздались возгласы. Кресла заскрипели, когда все разом подались вперед. Каллия отгородилась от всех звуков и сосредоточилась на магии, словно на молитве.
«Отстранись от всего остального».
Магия пульсировала в ее венах.
«Твоя сила в тебе самой».
Эти слова проникали прямо в сердце и придавали ей сил. Она привыкла быть одна, отдельно от всего мира, а это делало ее могущественной.
Наконец Каллия выдохнула и повернулась к Мег.
– Что ты видишь перед собой? – спросила она у девочки с надеждой и усталостью.
– Отвечай! – крикнул кто-то из зала. Один из судей. – Что ты видишь?
– Я… Я вижу кинжал! – воскликнула девочка, моргая. – Но в зеркале вместо него роза… Яркая красная роза!
Люди на первых рядах закивали, подтверждая ее слова. Некоторые даже спустились по проходу, чтобы лучше все рассмотреть. Большинство из судей тоже встали. Несмотря на каменные выражения лиц, они не могли найти изъяна в том, что показывало зеркало.
– Я вижу розу, себя и людей в зале у меня за спиной, – восторженно подтвердила Мег, но потом озадаченно наклонила голову набок. – И еще что-то. Какую-то тень.
Каллия моргнула. Жаркий свет прожекторов вдруг растерял все свое тепло.
– Тень, дитя мое? – уточнил Эразмус, вытягивая шею, чтобы заглянуть в зеркало. – Чью тень?
– Не понимаю, – продолжила Мег. – Но она приближается.
Кровь застыла у Каллии в жилах. Она не создавала никакую тень и не меняла магией ничего, кроме отражения кинжала.
Это не ее рук дело.
– Продолжай, девочка! – выкрикнул кто-то из зрителей. – Расскажи, что там приближается. Это цирк?
По залу прокатился хохот, но Мег лишь отшатнулась от зеркала.
– Это тень человека.
Сердце Каллии бешено застучало. Она подумала о том, как из зеркала доносились голоса, как Джек появился по ту сторону. По коже пробежал мороз, спускаясь по позвоночнику и проникая под ребра.
– Он приближается.
Сомнений не осталось.
– И тянет руку, чтобы…
Нет!
Каллия взмахнула рукой и направила кинжал прямо в зеркало.
Она рассчитывала, что стекло просто треснет. Вместо этого кончик клинка пронзил гладкую поверхность, и зеркало взорвалось. В зале раздались крики, а Каллия, не думая, заслонила Мег своим телом, чтобы защитить от осколков и острых черных дротиков, которые вырвались из пустой качающейся рамы, словно из клетки.
Нет, не дротиков. Птиц.
У Каллии перехватило дыхание. Она оттолкнула девочку в сторону, в руки Аароса, чтобы куски стекла и птицы не задели ее. Несколько осколков и птичьи когти оцарапали спину Каллии, но она почти не почувствовала боли. Крылатые создания продолжали вылетать из рамы, взмывая к потолку, а затем обрушились на зал.
Раздались панические вопли. У Каллии подкосились ноги, и она упала на колени – прямо на осколки, которые пронзили ее платье и кожу. Не обращая внимания на боль, она собрала остатки сил, все, что осталось внутри…
И выпустила наружу, соединив руки в замок.
Воздух содрогнулся от выброса магии. Дрожь прокатилась через раму и по всему залу, и злые хищные птицы исчезли так же быстро, как появились, осыпавшись черными лепестками, мягкими, словно снег. Или дождь, судя по шелесту аплодисментов, которые эхом отозвались у нее в голове.
Волна магии оттолкнула ее назад. У Каллии не было сил даже поклониться.
Мысли путались.
Она уперлась ладонями в пол и увидела, что по руке стекает кровь. Боль обожгла ее изнутри. Каллия поморщилась, когда стеклянное крошево впилось в ладонь и посыпалось дождем на ее голову. Зеркало заскрипело, пошатываясь. Оставшиеся в раме осколки, похожие на острые сосульки, опасно закачались.
Первый сорвался и разбился возле ее пальцев.
Она закрыла глаза от усталости, уже не слыша поднявшихся вокруг криков. Веки стали тяжелыми.
Сил больше не было.
А потом – свет.
Удивительно теплый свет окружил ее облаком, словно купол, наполненный дымкой. Стекло, летевшее прямо на Каллию, упало рядом, не задев ее.
Она не могла сделать это сама. Невозможно.
Уже на грани обморока Каллия всмотрелась вдаль сквозь окружившую ее дымку. Кто-то стоял в зале, вытянув руку к ней. Из его ладони лился свет.
Демарко.
Это было последнее, что она запомнила. Его дрожащий силуэт и паника в его глазах.
А потом все погрузилось в темноту.
24
На вечеринке после шоу, которую устроили в фойе отеля, люди не переставая аплодировали и похлопывали Дэрона по спине, когда тот проходил мимо. Он морщился от каждого прикосновения.
Неправильно. Все это было неправильно.
Как только зловещее зеркало появилось на сцене, Дэрону захотелось сбежать, и он с трудом заставил себя остаться на месте. Представление продолжалось, но всего одно мгновение, и вот он уже вскочил на ноги. Когда кинжал вонзился в зеркало и посыпались осколки, у него в голове разнесся рев: «Нет!»
Только не снова.
Только не она.
Внутри него проснулось что-то новое, чего он никогда не испытывал. Магия повиновалась ему мгновенно.
– Для человека, который несколько лет сидел сложа руки, вы очень быстро отреагировали, Демарко, – заметил судья Силу, сжимая зубами дымящуюся сигару. – Покровители вами гордились бы. А то все могло бы закончиться весьма кроваво.
Дэрон скривился. Слушать похвалы ему не хотелось, как и представлять в красках, что могло произойти. Когда созданный им щит растаял, Аарос
